 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ  |
— Что вам уже удалось сделать?
— Главное — пришли инвесторы. У нас есть уже несколько объектов, которые будут запущены в ближайшее время и в которых участвует российский бизнес. Самый крупный — завод, который будет заниматься приемкой, мойкой, парафинированием, упаковкой цитрусовых плодов. Строительство идет в Гагрском районе. Это крупное предприятие, и инвестиций там около $10 млн. Этот объект позволит значительно снизить нагрузку на крестьян в цитрусовый сезон, потому что будет иметь свои приемные пункты. Предприятие будет закупать продукцию у крестьян непосредственно на дому, если, конечно, крестьян это будет устраивать. И не будет надобности везти мандарины на границу, преодолевать кордоны и продавать перекупщикам. Там же будет работать предприятие поменьше, которое будет делать концентраты из продукции, не подлежащей хранению. Подход у инвесторов серьезный. Нас они привлекают не только потому, что будут закупать цитрусовые плоды, они будут заниматься восстановлением цитрусовых плантаций, агрономией, будут поставлять технику — от секаторов до тракторов.
Следующий проект — лесопильный завод. Документация по нему уже готова, оборудование оплачено. Он обойдется инвесторам где-то в $3 млн. Сухумский деревообрабатывающий завод будет делать полуфабрикаты — доски, шпон, двери. В наших лесах очень много ценных пород древесины. Бука, например. Перезрелого бука, который необходимо вырубать, у нас не менее 7 млн кубов. Это очень выгодное предприятие.
Та же группа инвесторов собирается здесь поставить крупный бетонный узел, потому что у нас начинается строительство. Это предприятие будет работать в Сухуми, инвесторам оно может обойтись в сумму более $500 тыс. Есть и более дорогие проекты — в Старой Гагре мы будем строить яхт-клуб, рыбные рестораны. Это очень дорогой проект, и там тоже есть инвесторы. В той же Гагре будем строить большой торговый объект, возможно, там будет беспошлинная торговля. Документация по нему уже готовится. Инвестор знает, чего хочет, и мы знаем, чего хотим мы.
— Наверное, все эти нововведения отразятся на туристах — цены взлетят до небес?
— Нет, конечно. Чем больше туристов, тем ниже цены. Что касается проектов поменьше, речь идет о реанимации птицеводства — не в таких крупных объемах, как это было раньше, а о небольших предприятиях, потому что птицу мы в Абхазию до сих пор завозим: нам в сезон не хватает. Тут речь идет об инвестициях в размере $500 тыс. Реанимация свиноводческих комплексов — тоже актуально и тоже выгодно как инвесторам, так и нам. Это не "длинные" деньги, которые долго возвращаются, окупаемость будет быстрая. Если затронуть курортную сферу, то за эти шесть месяцев на слуху была продажа объекта "Холодная речка". Это госдача, сумма сделки — $10 млн. Пытались раздуть скандал, но не получилось.
— Почему такая дорогая дача?
— Это сталинская дача. Там большая хорошая территория, есть кое-какие объекты.
— Ее, кажется, купил "Норникель"?
— Вы знаете, мы нигде не обозначали, кто покупает. Так вот, мы готовы и в этом плане сотрудничать с инвесторами. Есть курортные объекты в Гагре, в Гудауте. В том виде, в котором они сейчас существуют, они не могут принимать туристов, а мы не можем их поддерживать. Но они должны не стоять, а работать. Если бы у нас наряду с 36 здравницами работало еще 36, они все были бы заняты. И у нас не было бы такой острой нехватки объектов для размещения отдыхающих. В той же Гудауте нет таких объектов. В Новом Афоне, который за день посещает несколько тысяч человек, нет таких объектов. Мы вот хотим в Новом Афоне развернуть целую программу строительства, связанную с посещением этого места православными. Туда смогут приезжать и паломники, и туристы. Вы сами видите, какой поток отдыхающих. Посмотрите на Гагру, это же настоящий Вавилон! В советские времена так у нас было. Вот за этот сезон только озеро Рица посетило более 61 тыс. человек. А в прошлом году на этот же период было 28 тыс. То же самое с Новым Афоном. Это еще места, что называется, заезженные. А у нас 17 памятников истории, о которых никто не знает. Разработаем эти маршруты — туристы будут только рады.
— Не ожидали такого количества людей?
— Ну почему же. Но в этом сезоне значительно больше отдыхающих, чем в прошлом.
— С чем это связано?
— Прежде всего со стабильностью, которая появилась. Плюс невысокие цены, хорошее море.
— Как вам удалось убедить инвесторов вкладывать в Абхазию крупные суммы?
— А разве это крупные суммы? Нет. С инвесторами надо разговаривать, убеждать, работать. Есть и личные контакты. И инвестиций будет больше. Они будут разноплановые. Это и производство, и курортная сфера, и перерабатывающая отрасль. То есть надо все реанимировать в комплексе. Не может курортная сфера функционировать без развитого сельского хозяйства. Все, что производят наши крестьяне,— это мизер по сравнению с тем, что требуется отдыхающим. А если бы у нас работали перерабатывающие предприятия, нам не надо было бы везти те же колбасы и сосиски через границу.
— Для инвесторов, которые вкладывают сюда деньги, это рискованно.
— А какие риски?
— Непризнанность республики, например.
— Я не вижу тут рисков. Ну и что, что республика не признана? Частный капитал, он на то и частный капитал. Он за риски отвечает. Когда инвесторы приходят, они же не пересекают границу с чемоданом денег и не начинают строить. Они изучают тему, прорабатывают. Мы же не говорим им: давайте, идите к нам, все будет хорошо. Мы говорим: приезжайте, посмотрите, оцените риски, посоветуйтесь с теми, кто здесь уже работает. Когда несколько лет назад инвесторы вкладывали деньги в завод "Вина и воды Абхазии", риски были еще выше. Но завод успешно работает. Очень много малых объектов торговли и питания открыты в Гагре, Пицунде. Мы хотим, чтобы люди заработали. Конечно, мы многим недовольны. Недовольны тем, как у нас принимают гостей, много проблем на транспорте, в связи. Но к следующему сезону мы все эти вопросы, думаю, проработаем. Если не пристрелят, все будет нормально.
— Вы с президентом Абхазии Сергеем Багапшем за последние полгода много ездили в Москву. Зачем?
— Мы много не ездили, мы ездили несколько раз. Я ездил три раза. Сергей Васильевич, если не ошибаюсь, вот пятый раз поехал, кажется. Конечно, прежде всего контакты с инвесторами налаживали, много других вопросов, связанных с той же границей, с железной дорогой, с автомобильной трассой, которую сейчас мы будем восстанавливать, решали.
— Понимание в Москве встречали?
— Конечно. Полное понимание и поддержку.
— С приходом новой власти в Абхазии появилась оппозиция, которая вас открыто критикует. Это, наверное, не очень приятно?
— Это же хорошо. Оппонировать власти — это нормальное явление. Главное, чтобы не было злопыхательства, сочинительства и очернительства. А если и есть — устанут, наверное, сочинять. Смотря на кого это рассчитано. У нас достаточно информированные граждане. И в чем их сейчас можно убедить? Что новая власть сделала вопреки интересам Абхазии?
— Когда вы шли во власть, люди говорили: вот придет Анкваб — пересажает всех жуликов. А вы никого не посадили.
— Что значит — сажать всех жуликов? Для этого есть органы правоохранительные, есть судебные органы. А что, те, кто это говорит, разве не заметили, что уровень преступности заметно снизился? МВД работает в жестком режиме. Хотя есть проблемы в курортный сезон. Обеспечить безопасность такого количества отдыхающих в Гагрском районе — для этого нужны огромные усилия. И гагрская милиция работает хорошо — никакого всплеска преступности, никакого давления на отдыхающих нет. Есть, конечно, кражи, но их и не может не быть в курортных местах, и они не носят характер эпидемии. А в общем-то безопасность отдыхающих обеспечена. Стало гораздо спокойнее, и я могу вам продемонстрировать это по сводкам.
— После того как вы стали премьером, на вас было совершено два покушения. Вы знаете, кто за ними стоял?
— Я не знаю. Идет следствие.
— Говорят, рыбная мафия, которую вы прижали.
— Прижали всех. Денежные потоки, которые тут нелегально крутились, прежде всего. Вольница прекратилась. Металлолом, лес, рыба и просто бюджетные деньги — сейчас все находится под контролем. И многое другое — сигаретный бизнес, вся контрабанда. Понятно, что первоначальные попытки навести порядок получили вот такую реакцию. Хотя я склоняюсь к тому, что это не только и не столько контрабандисты. Каким-то группам не нравится подход новой власти ко всему, что связано с жизнедеятельностью республики. Это главная причина. Кто-то теряет рычаги влияния, в том числе и криминальные рычаги.