верховное главнокомандование
Вчера президент РФ Владимир Путин встретился с экипажами трех стратегических бомбардировщиков Ту-160, участвовавших в историческом перелете по маршруту Москва--Оленегорск, и командиром атомной подводной лодки К-84 "Екатеринбург" Сергеем Клиженко, с борта которой была запущена (и, главное, взлетела) баллистическая ракета. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
У входа в резиденцию курили, перешептываясь, капитан первого ранга и полковник авиации. Поскольку было известно, что флот здесь представляет только один человек, я понял, что капитан первого ранга — это командир легендарной подводной лодки "Екатеринбург" Сергей Клиженко. Легендарной эта лодка является по той простой причине, что только с нее в последнее время взлетают отечественные баллистические ракеты.
— Правда, что вам новое звание присвоили сразу после пуска? — спросил я Сергея Клиженко.
Герой запротестовал:— Решение было готово гораздо раньше!
Но я же своими ушами слышал, как замкомандующего Северным флотом с борта крейсера "Петр Великий" поздравлял Сергея Клиженко с удачным пуском и говорил ему: "Ну вот, ты уже три минуты как капитан первого ранга".
— А если бы пуск оказался электронным (то есть ракета, как год назад, застряла бы где-то на борту подлодки.—А. К.), вы думаете, получили бы очередное звание так скоро?
— Самолеты обратно не летают,— прокомментировал Сергей Клиженко, посмотрев, словно в поисках поддержки, на полковника-летчика.
Тот пожал плечами. Похоже, у него такой уверенности не было. Возможно, он просто не хотел так запросто выдавать новый государственный секрет.
— А почему,— продолжал я,— ракеты только с "Екатеринбурга" взлетают?Сергей Клиженко неожиданно густо покраснел. Одновременно он затушил сигарету. После этого он бросился от меня ко входу в резиденцию и исчез за дверью. Он хотел в эти трудные для него минуты быть поближе к своим товарищам.
Поразительно застенчивые люди работают командирами наших подводных лодок. Такое впечатление, что им нечем гордиться.
От Сергея Клиженко выгодно отличался в этом смысле командующий дальней авиацией ВВС России Игорь Хворов. Он вышел к журналистам с каким-то маленьким медным колокольчиком в руках.
— Это воздушная чека ракеты,— объяснил он.— Самый дорогой подарок члену экипажа.
Чеку приготовили специально для господина Путина.— Не жалко расставаться с таким дорогим подарком? — спросили господина Хворова.
— Ну что вы,— беззаботно рассмеялся он.— У нас всем хватило. Было ведь семь пусков: четыре вы видели, и еще три...
Командующий подробно рассказал о том, как готовился исторический полет:— Были приняты беспрецедентные меры безопасности. Мы сделали все, что от нас требовалось.
— А что именно?— Ну, нельзя фотографироваться перед стартом — плохая примета. Плохие слова нельзя говорить — тоже плохая примета.
— Матерные? — уточнил я.— Нет,— объяснил Игорь Хворов,— я же говорю: плохие. То есть такие, которые идут не от души.
К матерным словам такое утверждение, конечно, не могло относиться.— И за сколько времени надо начинать говорить хорошие слова?
— Предполетная подготовка начинается за два часа,— пояснил Игорь Хворов.
Я спросил его, можно ли в самом деле на стратегическом бомбардировщике Ту-160 догнать крылатую ракету, запущенную с его же борта. Дело в том, что несколько дней назад такую историю взволнованно рассказывал президент России.
— Да,— подтвердил командующий.— Ракета действует таким образом. Она сбрасывается, потом из нее выходят крылья, и до высоты 3000 метров она по инерции падает — пока у нее не заработает двигатель. Вот этим моментом генерал-майор Жихарев (командир Ту-160, на котором летел президент России.—А. К.) и решил воспользоваться. Он принял решение начать преследование ракеты!
В это время на крыльцо снова выглянул командир подводной лодки "Екатеринбург" Сергей Клиженко.
— Говорят,— сразу спросил я его,— что вам уже завтра в поход?Я уже не знал, о чем его еще спросить, чтобы он сразу не покраснел. Увы, он сразу покраснел.
— Не совсем завтра,— ответил он, не глядя на меня.Я понял, что и он очень боится выдать военную тайну (не потому ли, что очень хочется?).
— А куда вы идете? — спросил я, чтобы удостовериться в своем предположении.— В море,— подтвердил он мою догадку.
Через несколько минут летчики и подводник здоровались с президентом России. Лица их и позы были каменными. Они, кажется, с трудом поднимали руки, чтобы президент пожал их. Они испытывали большие перегрузки.
— Я хотел поговорить в непринужденной обстановке с высшими офицерами, но все-таки не с многозвездными генералами,— произнес господин Путин.— И я там еще поговорю с каждым из вас отдельно.
Президент махнул рукой куда-то в сторону. Высшие офицеры, и так сидевшие за столом словно перепоясанные, пристегнутые к стульям ремнями безопасности и готовые к немедленному катапультированию, еще и потеряли дар речи. В глазах их был только один вопрос: "За что?!"
— Это здесь же, в кабинете, на этом этаже,— пытался успокоить их господин Путин.
Его надежды на непринужденный разговор с высшими офицерами, впрочем, уже можно было считать несбыточными.
Президент рассказывал военным, что ему хотелось бы увидеть за этим столом и других моряков (видимо, с крейсера "Петр Великий".—А. К.):
— Но они не могут, они на работе, у них учения, в которых принимают участие два флота — Северный и Балтийский. Таких учений у нас не было 20 лет.
По лицам военных за столом я понимал, что и они лучше бы поработали на каких-нибудь учениях. Нигде, впрочем, как в этой комнате, обстановка не была так приближена для них к боевой. Эти люди прошли испытание водой и огнем. Теперь им предстояло пройти испытание медными трубами. И они его не выдержали.
— Я хочу сказать слова благодарности президенту за этот поступок, который он совершил,— сказал генерал Хворов.— Для этого полета требовалось личное мужество.
Он подчеркивал тем самым, что военные, приехавшие вчера в резиденцию, обладают таким мужеством в полной мере.
— Мы, конечно, сделали все, чтобы полет прошел успешно в плане безопасности полетов. Более того, мы многократно страховались, но тем не менее этот полет был в определенной степени в неизвестность,— неожиданно признался господин Хворов.
После этого он объяснил господину Путину, зачем тот летал на Ту-160.— Не для того, чтобы интересное увидеть. А именно объективно посмотреть, как ведется работа того личного состава, который находится на оконечном пункте ваших указаний, распоряжений и санкций, которые вы выдаете...
Генералу Хворову, конечно, следовало остановиться (хотя бы для того, чтобы подумать). Но он еще не сказал о главном.
— Я обращаюсь к тем товарищам (пауза.—А. К.) и господам, которые пишут и снимают,— посмотрел на журналистов командующий дальней авиацией.— Я, честно говоря, иногда по простоте своей думал, что этот полет вызовет только положительную реакцию. Поскольку мы с чистыми помыслами все это организовывали и проводили. (Не аргумент: дорога в ад, как известно, тоже выложена благими намерениями.—А. К.)
— Я почитал то, что было написано,— продолжил господин Хворов,— в газетах. Все необъективно, все искажено! Конечно, есть осадок... Ведь главное чувство для человека — когда ты востребован.
Таким образом он решил наказать журналистов, которые должны были, очевидно, вместе с ним радоваться как дети, что президент на стратегическом бомбардировщике гоняется за крылатой ракетой.
— Вы не обращайте внимания на критические вещи,— стал успокаивать его господин Путин.— Они всегда были, есть и будут. Нам нужно просто делать свою работу. Мне как верховному надо просто смотреть, в каком состоянии у нас авиация находится, что у нас с вооружениями происходит. Мы даже грант учредили для ученых, работающих над созданием перспективных вооружений.
Но было видно, что даже известие о гранте для ученых не примирило генерала Хворова с журналистами. Господин Путин продолжил сеанс психотерапии:
— А такая негативная сопровождающая — это обычная вещь. Единственное, на что нужно обращать внимание, так это на критику объективного характера. Вот если что-то у нас с вами не получается — а часто не получается... Потому что современные вооруженные силы — это очень сложный организм, очень сложная техника. Нужны хорошие навыки, серьезные знания и талант. И все это вместе надо собрать в одну кучу... плюс организационные возможности... не всегда это у нас с вами получается. И если мы видим и чувствуем критику подобного рода, то к ней стоит прислушаться.
Таким образом, президент неожиданно встал на сторону журналистов. Возможно, это было вызвано тем, что иначе ему бы пришлось, защищая от них военных, снова хвалить летчиков и подводников, а это уже противоречило бы здравому смыслу.
— Но в целом,— закончил президент,— если из зависти кто-то что-то делает такое,— это бытовая вещь, она не должна мешать работе и двигаться вперед.
На лице генерала Хворова наконец отразилось облегчение. Похоже, господин Путин в конце концов попал в точку. Летчики ведь уверены, что все, кто топчется по земле, тайком мечтают о небе и страшно завидуют тем, кто объективно выше их.
Конечно, завидуем.