|
Свалка о двух концах |
 |
| Фото: АНДРЕЙ БИЛЬЖО |
Мухи отдельно от котлет
Смысл раздельного сбора понятен. Прежде всего он избавляет профильные городские службы или частные компании от трат на организацию сортировки мусора. Кроме того, производить этот разбор непосредственно на свалке или на специализированном предприятии — плохое решение, поскольку потребительские качества вторсырья (макулатуры, к примеру) после транспортировки в мусоровозе ухудшаются. Если та же макулатура чистая, не испорченная какими-то пищевыми отходами, то она стоит 4000 руб. за тонну. А если проедет 40 км вместе с прочим мусором, то подешевеет до 1600-2000 руб. Очевидно, что выгоднее продавать чистое вторсырье.
 |
| В развитых странах мусор сортируют до того, как он попадает в мусоровоз, у нас — после |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
Так или иначе, достаточно заглянуть в любой мусорный контейнер в Южном округе, чтобы понять, что программа буксует. Заметим здесь, что обычно такие эксперименты в первую очередь интересуют участников с точки зрения дополнительного бюджетного финансирования.
Конечно, какая-то позитивная официальная статистика по итогам эксперимента есть — в прошлом году, к примеру, по данным столичной мэрии, "раздельно" было собрано 14 тыс. тонн ТБО. Для сравнения: по официальным данным Москва в прошлом году породила 21 млн тонн мусора, в том числе ТБО — 4 млн тонн, а строительных отходов — 11 млн тонн.
Алексей Киселев, координатор российского отделения Greenpeace: Разумеется, такая "раздельная" программа нужна, весь цивилизованный мир сортирует мусор на самой ранней стадии. Люди перебирают отходы еще до того, как опустить их в контейнер. Но если дворники валят все в кучу, то какой смысл было затевать эту программу? Ничто не отбивает у населения охоту сдавать разделенный мусор так, как мусоровоз, который приехал, сгреб все отходы в кучу и поехал дальше. Финансовых же стимулов для того, чтобы граждане сортировали мусор и складывали его в разные контейнеры, нет.
Константин Жаркевич, председатель совета директоров группы компаний "Мехуборка": Экономическая мотивация в случае с разделением сбора отходов должна быть определяющей. Ведь у нас за этот раздельный сбор населению доплачивают 12 руб. Вот если бы платили хотя бы 100 руб., то горожане задумались бы. Да и властям это выгодно — ведь все равно приходится нести потом затраты по разделению мусора.
Однако даже если сознательные граждане разложат свои отходы по разным кучкам, все равно в городе нет службы, которая была бы способна их раздельно утилизовать. Так что все "селективные" отходы будут, скорее всего, свалены в одну кучу и свезены на свалку. И никакая сознательность жильцов или материальная заинтересованность дворников, которым может быть предложено заняться сортировкой мусора, здесь не помогут.
Кстати, экономическая мотивация населения может быть разной. Например, Германия продемонстрировала здесь подход, противоположный российскому,— там граждан, уклоняющихся от сортировки своего мусора, штрафуют (до €100).
Подвижной состав
 |
| Константин Жаркевич: "Заниматься населением нам экономически невыгодно, поскольку маржа там маленькая, это могут позволить себе только крупные компании, работающие по валу" |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
Константин Жаркевич: Рынок транспортировки отходов делится на три части: рынок муниципальных заказов (уборка мусора населения), где доминирует ГУП "Экотехпром", рынок транспортировки строительного мусора и рынок перевозки промышленных отходов. Заниматься населением лично нам экономически невыгодно, поскольку маржа там маленькая, это могут позволить себе только крупные компании, работающие "по валу". Тем более что существенную часть рынка нам не отдадут, а связываться с мелочовкой не хочется. Поэтому мы занимаемся именно строительным мусором и промышленными отходами, а также вывозом отходов из магазинов, офисов, пищевых предприятий — то есть "качественным" мусором.
Компания "Мехуборка", годовой оборот которой сейчас составляет 13 млн руб., открыла свой бизнес в 1998 году и имела тогда на своем балансе лишь один восьмикубовый "мусорный" ЗИЛ. Сейчас в парке "Мехуборки" десятки машин. Константин Жаркевич оценивает рентабельность своего бизнеса где-то в 30% — такой показатель позволил его компании вырасти за семь лет до заметных размеров.
Между тем количество мелких операторов рынка, которые гоняют по Москве на одном-единственном мусоровозе и берутся вывозить все что угодно, в том числе снег и грунт, с каждым годом растет.
Наиль Бельшикаев, руководитель компании "МусоруНет", в свое время приехал в Москву заниматься бизнесом, но каким именно — не знал. Помыкавшись, он полгода назад открыл фирму по вывозу отходов и взял в лизинг "ЗИЛ-мусоровоз".
 |
| Геннадий Овакимьян: "Автоматическая сортировка мусора приносит неплохую прибыль, город может пополнять свою казну доходами от этой деятельности" |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕКАЙ, "Ъ" |
Перед тем как попасть на свалку, значительная часть мусора подвергается стихийной сортировке. Первичная обработка происходит еще в мусорных баках — малообеспеченные граждане, бомжи берут себе все ценное, что там есть: алюминиевые банки, пивные бутылки, макулатуру (выброшенные за ненадобностью, но вполне пригодные для эксплуатации предметы быта — отдельная история). Полиэтилен, пластик, металл, текстиль обычно "добираются" уже на самом полигоне теми же бомжами.
Так как приемщики платят за вторсырье гроши (к примеру, 50 коп. за 1 кг макулатуры, 20 коп. за стандартную бутылку, 10 коп. за алюминиевую банку), никто, кроме деклассированных элементов, собирательством заниматься не будет. Заметим здесь, что во многих западных странах стоимость упаковки высока настолько, что собирать и сдавать ее продавцу или производителю зачастую не брезгуют даже вполне обеспеченные граждане. (Изменить ситуацию на российском рынке вторсырья и оздоровить экологическую обстановку в мегаполисах мог бы закон "Об упаковке", но он до сих пор не принят, хотя и обсуждается уже не первый год.)
Между тем еще во времена СССР бутылки стоили дороже разлитого в них молока или лимонада, то есть ничего принципиально нового для нас тут нет. Бутылка как бы отдается продавцом или производителем покупателю в залог.
Константин Жаркевич: Вот представим себе, что бутылка пива стоит не 20-30, а 50 руб. 20 руб.— это залоговая стоимость бутылки, она возвращается покупателю после того, как он ее сдаст. То же самое может происходить и с другой упаковкой. Так обстоят дела, к примеру, в Финляндии, где залоговая стоимость бутылки составляет где-то €2. Тогда как само пиво стоит в среднем около трех. В этом случае у населения есть серьезная заинтересованность в том, чтобы сдавать тару в пункты приема, в результате большая часть упаковок сортируется еще до свалки или мусорного бака, а бутылки не валяются на тротуаре.
 |
| Александр Фролов: "Законодательство лишено финансовой составляющей" |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
Завод "Станкоагрегат" обратился к этой теме всего несколько лет назад, но уже сейчас доля сортировочной продукции в общем объеме его производства составляет около 40%. В прошлом году предприятие продало такого оборудования на 37 млн руб. В нынешнем, по данным замгендиректора по производству ОАО "Станкоагрегат" Геннадия Овакимьяна, объем производства сортировочных линий должен вырасти до 120 млн руб. Вместе с тем поток заказов уже в обозримом будущем может сократиться, поскольку большая часть состоятельных и деятельных муниципий уже закупила механизмы для сортировки мусора.
Интересно, что, к примеру, в Финляндии компания, работающая в "мусорной" сфере, подобная тому же "Станкоагрегату", может при желании получить кредитную линию в госбанке в рамках национальной экологической программы. Такое предприятие может рассчитывать на беспроцентную ссуду сроком до 15 лет на сумму до €1 млн. В России подобных программ пока нет, и их разработкой никто не занимается.
Геннадий Овакимьян: Мы работаем с департаментами, управлениями ЖКХ в муниципальных образованиях, они наши заказчики. Автоматическая сортировка мусора приносит неплохую прибыль, город может пополнять свою казну доходами от этой деятельности. Однако у департаментов ЖКХ не всегда есть деньги, заложенные в бюджет под эти проекты. В таком случае создается совместное с частным капиталом предприятие. Частниками могут быть владельцы полигонов, а также автоколонн, занимающихся транспортировкой отходов. Нашу сортировочную технику можно взять в лизинг, в этом случае заказчиком выступает компания "Машлизинг".
В каждом муниципальном образовании есть свои особенности — в городе могут быть низкие тарифы для населения на уборку мусора, но высокие — на его перевозку и на сортировку. Или наоборот. В зависимости от баланса этих тарифов сортировочный бизнес может быть прибыльным или убыточным.
Последняя стадия
Технических проблем с переработкой мусора в почву нет никаких (подобные технологии используются во многих странах Европы). Но закупать этот гумус пока никто не спешит. Природоохранное ведомство, куда не так давно отошло лесное хозяйство, не может этого делать по финансовым соображениям, а муниципии предпочитают завозить для посадки растений обычную почву, которая стоит не намного дороже, чем искусственная.
Александр Фролов, директор ООО "Технологии и минеральные материалы": У нас есть федеральное законодательство, которое должно бы регламентировать все, что связано с уборкой, переработкой мусора и отходов. Но, к сожалению, это законодательство лишено финансовой составляющей, многие положения в нем оставлены на уровне деклараций. Нет какой-то общенациональной программы, нет закона об отходах, где было бы прописано, что, к примеру, муниципальные власти обязаны закупать переработанные в грунт отходы. Ведь то, из чего сделан грунт,— это "их" бывший мусор, они должны его забрать. А вот в Германии пять лет назад было принято решение не хоронить ни одного грамма мусора, не прошедшего переработку.
Переработка отходов в плодородный грунт — это последняя стадия их утилизации, поскольку в грунт перерабатывается то, что уже нигде не может быть использовано. Впрочем, такие отходы можно и на полигон вывезти. Однако существующие полигоны не резиновые, а новые в Подмосковье не открываются. А то, что все-таки открывается, имеет полулегальный статус. Обычно такие свалки занимаются демпингом. Стоимость услуг полигонов составляет от 250 до 700 руб. за стандартную 8-кубовую машину. Причем около 30% доходов они получают за счет сортировки мусора и продажи вторсырья.
В большинстве случаев подмосковные полигоны — это глубокие карьеры, куда свозятся отходы как из Москвы, так и из близлежащих городов. Захоронение отходов производится так — их трамбуют бульдозерами, а затем засыпают небольшим слоем грунта. Общая площадь под полигонами в Московской области — более 830 га.
Алексей Киселев: В Подмосковье есть 86 свалок (полигонов), половина их уже исчерпала свой ресурс. Еще около 300 оврагов и карьеров замусорены всяким хламом незаконно. Земля в области дорожает, поэтому открыть там официальный полигон — дело довольно затратное. Вместе с тем логики в действиях правительства Москвы в сфере переработки отходов нет никакой — непонятно, откуда возьмутся ресурсы для утилизации отходов, которых каждый год становится на 1 млн тонн больше. Утилизация отходов стала нашей национальной проблемой.
Самые большие свалки — "Тимохово" и в Саларьево, принадлежащая ГУП "Промотходы". Также достойны упоминания полигоны "Хметьево", "Дмитровский" и "Икша", куда вывозит бытовые отходы ГУП "Экотехпром".
Большинство свалок уже давно не соответствуют даже минимальным санитарно-эпидемиологическим требованиям. Из-за высокой стоимости арендной платы в Подмосковье, из-за того, что местные власти часто требуют бесплатного или почти бесплатного обслуживания "своих" предприятий, полигоны зачастую работают "в черную" и пытаются избавиться от любых "лишних" затрат, в том числе пренебрегают необходимыми санитарно-эпидемиологическими мероприятиями. Почти все они превратились в экологически опасные объекты, хотя бы потому, что гниющие отходы выделяют угарный газ и метан. Не говоря уже о том, что свалки — это рай для грызунов и насекомых, переносчиков разнообразной заразы. Возведение мусоросжигательных заводов проблемы с мусором, к сожалению, не решает.
Иван Малев, начальник отдела департамента экологии и природопользования правительства Москвы (экологический контроль за отходами): Город в течение 12 лет не получил ни одного участка в Подмосковье под захоронение мусора. Понятно, что в самой Москве такие участки просто невозможны, в столице по закону не может быть свалок. Одним из способов решения проблемы утилизации является сжигание мусора. Сейчас в Москве работает два мусоросжигательных завода общей производительностью 566 тыс. тонн в год. Еще два стоят на реконструкции, планируется увеличить их мощность более чем в два раза. Один из этих проектов реконструкции (стоимостью €170 млн) был предложен крупной австрийской компанией и сейчас осуществляется.
Московские мусоросжигающие заводы работают на газе, и на выходе остается зола — по весу до 20% от сжигаемых отходов. Для ее захоронения все равно нужны полигоны, к тому же в ней сохраняются и токсины, и радиация. Известны и негативные последствия сжигания мусора, содержащего влажные пищевые отходы,— такие вообще было бы лучше не сжигать, а делать из них компост. Но для этого, опять же, нужна предварительная сортировка.
И даже если подмосковные мусоросжигающие заводы заработают на всю свою запланированную мощь, полностью проблемы утилизации отходов это не решит, все-таки 1,2 млн тонн сожженного мусора — это всего лишь 5% общего его количества.
Необходимость стройной и действенной государственной политики в области утилизации отходов сегодня совершенно очевидна. Нужна программа с обозначенными источниками финансирования. Но главное тут — политическая воля, поскольку разработать и реализовать "мусорную" стратегию сравнительно несложно: изобретать велосипед ни к чему, достаточно просто использовать то, что уже давно и, как правило, успешно работает на Западе.
ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВ