 |
ФОТО: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ  |
"Выборы стали полностью заказными"
— Судя по решениям политсовета, приоритетом для "Яблока" стала борьба с режимом. Вы намерены бойкотировать выборы?
— Пока нет. Но выборы стали полностью заказными. Как договорной матч в футболе: делай на поле что хочешь — счет все равно будет такой, как заказывали. И следует ясно представлять последствия участия в таких выборах при одновременном сохранении политической позиции партии. Если партия собирается жестко критиковать президента и сложившиеся в стране порядки, если намеревается поднять те проблемы, которые власть хочет скрыть, то следует отбросить все иллюзии относительно назначаемых властями результатов, подсчета голосов и правил борьбы.
— В вашем ли положении отказываться от компромиссов? Ведь "Яблоко" теряет голоса от выборов к выборам.
— Мы систематически сталкиваемся с фальсификациями начиная с 1996 года. Вы полагаете, кому-нибудь, кроме властей, известно, сколько голосов действительно получили "Яблоко" или любая другая партия на последних думских выборах? Однако то, о чем вы спрашиваете, больше похоже на продажность, чем на компромисс. В ситуации "вы закройте рот, а мы вам разрешим существовать" что является компромиссом? Компромисс — это движение навстречу, а не игра в одни ворота. Так что сегодня по части компромиссов с властью я не вижу предмета — ситуация слишком серьезна.
— Но если бескомпромиссное "Яблоко" снова не попадет в Думу, избиратель может забыть о вашей партии навсегда.
— Конечно, есть и такая опасность. Но гораздо более опасным партия считает отказ ради попадания в Думу от того, за что 15 лет боремся. Это будем не мы. Отдельным личностям, для которых депутатство больше значит, чем убеждения, лучше попытаться перебежать в партии, которые точно пройдут. А что касается избирателя, то в условиях глубокого морального и политического кризиса ельцинско-путинской системы нашу позицию, идеи и подходы по выходу из нее он не забудет. Потому что мы правы. Это ясно уже сейчас.
— Но в одиночку ни одна демпартия не сможет ни пробиться в Думу, ни сохраниться в политике.
— В авторитарной системе, когда назначают результаты выборов, надуманные конструкции не имеют значения. А фальшивые объединения, как показала жизнь, быстро приводят к деградации. Но если говорить о чем-то серьезном, то "Яблоко" готово к объединению.
— Точнее сказать, вы согласны принять в свои ряды всех других партийцев?
— Мы готовы объединяться с единомышленниками на базе общей политической платформы, программы практических действий. И делать это нужно разумно, понижая риск уничтожения партии. "Яблоко" — это 80 тыс. членов партии. Выписаться всем из одной партии и записаться в другую — глупость или опасная провокация. Кроме того, мы очень ясно видим и тех, кто использует идею объединения для уничтожения "Яблока".
— После поражения демократов на думских выборах вы говорили о необходимости объединения усилий всех партий — и левых, и правых,— чтобы партия власти в следующей Думе не имела большинства. Теперь это, выходит, слишком опасно?
— Объединение усилий не означает слияния всех партий в одну. Кстати, какая из действующих партий, кроме "Яблока", открыто объявляет себя оппозицией не только правительству, но и президенту? Лимонов, ну и вроде бы коммунисты. Да и полтора года назад блоки на выборах еще никто не запрещал, не было других ограничений. Тем не менее я и сейчас могу повторить, что усилия всех демократов должны быть нацелены хотя бы на 30% мест в Думе. Но для этого нужна программа, общенациональный проект российского постиндустриального общества, то, что можно предложить стране как путь в будущее. А вовсе не борьба за 7% для трудоустройства в Думе маленькой фракции для решения личных проблем.
— Но, возможно, объединенная оппозиция должна сначала прорваться в Думу, а уже потом...
— Потом ничего не будет. Собрать коалицию под общую установку "против" можно. Но потом все будет парализовано и нельзя будет сделать ни одного существенного шага, чтобы изменить ситуацию в стране. Потому что представления о том, что делать, у всех разные, если вообще есть. А не менять ситуацию нельзя. Поэтому договариваться о том, что и как менять, нужно сейчас. Для того "Яблоко" и предложило принципы объединения — содержательные, а не именные.
— Однако первый принцип у вас — "против".
— Это необходимое, но недостаточное условие. Не все, кто выступает против политики нынешнего президента, наши союзники. Его критикуют и националисты, и изоляционисты, и ортодоксальные коммунисты, и отодвинутые от корыта и замененные другими, и мало ли кто еще. Наши союзники — те, кто понимает, что нужна специальная политика по демонтажу олигархической системы 90-х годов, созданию наконец полноценного института частной собственности, прекращению постоянного возврата к итогам криминальной приватизации, отказ от пересмотра этих итогов на определенных, внятных, общественно приемлемых условиях. Наши союзники — те, кто понимает, что социальный разрыв в обществе огромен, контрпродуктивен и должен быть преодолен. Наши союзники — те, кому небезразличны источники финансирования политической деятельности. И наконец, те, кто понимает, что сохранение демократического устройства страны, действующей Конституции, прав и свобод человека, в ней записанных,— высший приоритет.
"Речь у нас идет о другой власти"
— Как можно демонтировать олигархическую систему и не нарушить при этом фундаментальный принцип неприкосновенности частной собственности?
— Можно, если не заниматься мафиозной национализацией и переделом собственности. Мы предлагаем курс, следуя которым можно будет вывести крупную частную собственность из сегодняшнего нелепого положения, когда ее не признает никто. Граждане не верят людям, имеющим крупную собственность, не верят, что они владеют ею законно. Бизнес не верит, что он хозяин собственности, полученной в ходе залоговых аукционов. А власть не признает в этих людях собственников, рассуждая, что это она, власть, разрешила им лишь попользоваться собственностью. Предстоит изменить отношение всех трех субъектов. Одна из мер — признать все приватизационные сделки состоявшимися, легитимными и больше никогда ни при каких условиях не отменяемыми. Все, кроме тех, которые были связаны с убийством и другими тяжкими уголовными преступлениями.
— Допустим, некриминальные сделки признаны законными. Граждане сразу поверят в честных собственников?
— Потребуется ввести однократный компенсационный налог, аналогичный британскому windfall profit tax, введенному Тэтчер после крупной приватизации государственных активов, а также установить режим использования собственности, полученной по итогам залоговых аукционов. Налог должен быть однократным. Способы исчисления налога, цели, на которые он должен быть направлен, все особенности режима использования крупной собственности, включая сроки, на которые этот режим устанавливается,— все эти вопросы можно решать только по итогам широкой общественной дискуссии. Таким образом, граждане, получив компенсации и понимая, как используется большая госсобственность, будут больше доверять системе. Нужно серьезно пытаться выращивать в стране ощущение, что власть может действовать справедливо.
— И власть, по-вашему, со всем этим согласится?
— Нынешняя — нет. Она достойный продолжатель безобразий 90-х. Более того, она пользуется тем, что тогда натворили в своих корыстных, а также политических целях. Но речь у нас идет о другой власти, о государстве, живущем по Конституции, а не по понятиям. Главное в этом вопросе — отделение бизнеса от власти. Прежде всего власть должна стать прозрачной. Это касается финансирования партий, создания общественного телевидения, которое не принадлежит ни государству, ни бизнес-корпорациям. Нужен целый ряд антикоррупционных и антимонопольных процедур. Чтобы ни у кого никогда больше слюни с клыков не капали: вот я сейчас Петючкина удавлю, и вся его империя, миллиардов на 20, ко мне отойдет. Необходима решительная смена кадров. Нельзя, чтобы те же люди и на будущее задавали правила игры. Да и кто поверит в изменения, если вся тусовка та же. У нас вообще проблема не только с властью, но еще в большей степени с элитой. Строго говоря, какая элита, такая и власть, такой и Путин.
— На этом демонтаж старой системы закончится?
— Мы говорили лишь о собственности. Другой блок касается судебной системы. Нужен пересмотр неправосудных приговоров. Важно разработать механизм пересмотра, определить меру ответственности судей за уже вынесенные неправосудные приговоры, а также установить меру ответственности на будущее. И наконец, нужна перестройка самой власти, приведение ее в соответствие с действующей Конституцией. Сегодняшняя власть олигархической системы пользуется абсолютным недоверием в обществе.
— Но рейтинг президента по-прежнему высок.
— Не важно, какой рейтинг у Путина. Важно, что любой человек боится идти по улице, если навстречу идет милиционер. Когда начинались реформы, было абсолютное доверие общества Ельцину. Такое доверие к власти и требуется вернуть.
"Не следует обсуждать письма из советской тюрьмы"
— С одной стороны, вы хотите отлучить элиту от власти, а с другой — рассчитываете вернуть к ней доверие?
— Доверие к власти, а не к элите. И для этого существует только один способ — дать разным группам граждан возможность принимать участие во власти, в выработке и принятии решений.
— То есть выборы в Думу нужно проводить по ельцинским правилам 1993 года?
— Хотя бы так. Нужно вернуть пятипроцентный барьер, вернуть блоки, защитить графу "против всех", позволить малым партиям участвовать в выборах, чтобы во власти были представлены интересы как можно больших групп граждан.
— Чтобы изменить правила выборов, нужно иметь большинство в Думе, что невозможно без объединения усилий. Выходит, прав Михаил Ходорковский, который в своей последней статье предложил демократам искать союза с левыми?
— Чтобы изменить правила выборов, имея в виду свободу слова, равные возможности, честный, контролируемый подсчет голосов, нужны другая политика и другое руководство страны. А что касается послания, то не следует обсуждать письма из советской тюрьмы. Об этом свидетельствует история. Не знаю, кто это писал, не знаю зачем. Что же касается заголовка, никуда не надо поворачивать — европейскую демократию надо строить. Меньше лгать, воровать, людей за быдло не считать. При чем здесь большевики и националисты? Такие левые как "средство доставки" во власть — опасная глупость.
— Но можно объединяться в регионах. Та же Хакамада считает, что демократы, объединившись в один список, смогут завоевать в декабре 30% на выборах в Мосгордуму, чтобы потом развить успех и на федеральных выборах.
— Учитывая всю нелепость избирательного московского законодательства, мы намерены при формировании списка пригласить представителей всех демократических организаций, которые собираются работать в МГД и разделяют общие взгляды. В рамках здравого смысла можно сформировать общий список. Начальников в списках не будет — все на равных правах. Однако не забывайте, московские выборы тоже будут заказными. Какой напишут результат, знают только в мэрии да в администрации.
— Но не следовать правилам — значит остаться на обочине политического процесса, ни на что не влияя.
— Следовать новым правилам манипулирования и фальсификаций — значит укреплять авторитарный режим. Вопрос не в нас, а в том, до каких пор люди будут соглашаться играть с властями в игру "пастухи и стадо". Если ощутимая часть граждан откажется от такого положения или хотя бы захочет отказаться, то ситуация изменится.
— У нас "оранжевая революция", похоже, не намечается.
— Пока нет. У Ги де Мопассана есть рассказ "Мать уродов". Там главная героиня, батрачка, забеременела и боялась, что ее уволят, если увидят. И она стала носить жесткий корсет из дощечек и веревок. В результате она родила жуткого урода. У нее купили этого урода балаганщики, и она получила много денег. Ей понравилось, и она стала так зарабатывать. Точно так же наша власть пытается загнать еще слабое, только зарождающееся российское общество в корсет тупого авторитаризма, не желая считаться с тем, что так сформироваться может только урод с очень специфическим типом сознания. Впрочем, до выборов еще два года. И все еще может резко перемениться.
— А если ничего не переменится?
— "Яблоко" будет заниматься тем же, чем и всегда. Партия учится существовать и действовать вне Думы. И мы по-прежнему будем разрабатывать высококлассный интеллектуальный политический продукт, чтобы предложить его стране, как только сложится к тому историческая ситуация.
*Интервью с Вячеславом Володиным см. в #23, с Дмитрием Рогозиным — в #25, с Геннадием Зюгановым — в #27, с Владимиром Жириновским — в #29, с Никитой Белых — в #32.
|
В поисках информационного повода
Однако определенные коррективы в свою политику "Яблоку" все же пришлось внести — ведь вместе с думской трибуной оно лишилось и возможности напоминать о себе избирателям. Поначалу "Яблоко" пыталось компенсировать эту потерю путем рассылки в СМИ своих заявлений по любому поводу, но оказалось, что мнение непарламентской партии прессу интересует мало. Поэтому ставка была сделана на скандальные уличные акции, в том числе и несанкционированные, в ходе которых активисты "Яблока" охотно вступали в конфликт с милицией. Впрочем, от парламентских методов борьбы с режимом партия тоже не отказалась. За минувшие полтора года она приняла участие в 15 из 25 парламентских кампаний, проходивших в этот период в субъектах федерации (в том числе девять раз — в составе блоков). Правда, особых успехов при этом не добилась: в двух случаях "яблочные" списки не были допущены к голосованию, еще в девяти регионах они не смогли преодолеть установленный барьер для прохождения в парламент. Особенно неубедительно эти показатели выглядят на фоне достижений СПС, который принял участие в 17 кампаниях и семь раз преодолел барьер. В то же время нельзя не отметить, что качество редких успехов "Яблока" было гораздо выше. В его активе есть победа в Амурской области и второе место на Таймыре (оба раза — в блоке с Российской партией жизни), тогда как СПС выше четвертого места ни разу не поднимался. При этом два лучших результата "Яблока" (21,8% голосов на Таймыре и 17,7% — на Амуре) заметно превосходят рекордные цифры правых (12,7% в Амурской области и 10,7% — в Курганской). Пламенные оппозиционеры Весной 1997 года шли долгие переговоры с "Яблоком" о вхождении в кабинет министров лидера партии Григория Явлинского. Тот выразил принципиальную готовность войти в правительство, но только если Борис Ельцин выполнит его условие — радикально сменит экономический курс. Президент, естественно, условие не принял, и правительство осталось предметом критики Явлинского. Поэтому никто особенно не удивился, когда он не вошел и в правительство Евгения Примакова, где ему предлагали пост вице-премьера. Впрочем, идейных противников у "Яблока" было достаточно не только во власти. Начиная с 2000 года между "Яблоком" и СПС регулярно велись переговоры об объединении. Нетрудно догадаться, что и они ни к чему не приводили. В июне 2002 года по инициативе СПС начались переговоры о выдвижении единого демократического кандидата на президентских выборах. К концу года переговоры зашли в тупик: "Яблоко" приняло хартию о принципах организации демократической коалиции, в которой выражало готовность объединяться только с теми, кто "не участвовал в создании бандитского капитализма". Имелись в виду Егор Гайдар и один из лидеров СПС Анатолий Чубайс. Своей принципиальности "Яблоко" не утратило и после того, как выборы 2003 года лишили его думской трибуны и изрядной доли былых сторонников. Григорий Явлинский и сейчас уверен, что "Яблоко" всех правее и самое ближайшее будущее это подтвердит. Однако политические перспективы "Яблока" слишком туманны — рейтинг партии за последний год не поднимался по стране выше 2-4%. А при таком раскладе рассчитывать, что "Яблоко" отвоюет утерянные когда-то позиции, не приходится. Если, конечно, "яблочники" не переступят через свои принципы и не выйдут на площадь в компании, например, с лимоновцами. Виктор Хамраев , обозреватель |
 |
 |
 |