Бюджету надвое сказано

Одна из главных дискуссий Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) развернулась вокруг развилок бюджетной политики: снижение доходов обозначило недостижимый в последние годы консенсус экономических и финансовых чиновников относительно пределов участия государства в поддержке экономики. Прежние бюджетные вливания хоть и позволили адаптироваться к санкциям, уже невозможны, признали участники ПМЭФ. Расходы в будущем должны сконцентрироваться на приоритетных направлениях развития и структурной трансформации экономики, от неэффективных трат решено отказаться — впрочем, подходы к определению приоритетов пока не найдены, а их список на ближайшие годы только пополняется новыми масштабными задачами. Сами власти признают оптимизацию расходов наиболее сложной задачей и возможный рост расходов не отрицают, поэтому сквозной темой дискуссий стал поиск дополнительных источников финансирования растущих расходов, видимым успехом, впрочем, не увенчавшийся.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ПМЭФ-2023, казалось, поставил точку в многолетних спорах экономических и финансовых властей о стимулирующей или стабилизирующей экономику функции бюджета. В условиях сокращающихся доходов бюджета под влиянием санкций и дальше наращивать бюджетные вливания в экономику невозможно — необходимо оптимизировать траты в зависимости от приоритетов развития, пришли к выводу участники ПМЭФ. «Я еще одну цифру скажу: мы за последние три года, с 2019 по 2022 год, увеличили расходы в полтора раза. Представляете? В полтора раза. Было 18 трлн, стало 29 трлн руб. Куда дальше? Это уже просто невозможно»,— сообщил на завтраке Сбера глава Минфина Антон Силуанов.

Бюджетный импульс, по мнению главы Минэкономики Максима Решетникова, стал ключевым фактором адаптации экономики в условиях санкций, однако теперь в условиях жестких бюджетных ограничений конкуренция за государственные ресурсы будет возрастать и необходимо определяться с приоритетами. Альтернатива сокращению расходов — повышение налогов. «Надо решиться либо на то, либо на другое, иначе не бывает»,— заявила Эльвира Набиуллина на макросессии, открывшей деловую программу ПМЭФ. И все остальные чиновники декларировали приверженность первому подходу.

По словам Антона Силуанова, многие траты «100 лет не пересматривались». Неэффективными он назвал субсидии госкомпаниям, когда государство сначала финансирует создание производственных мощностей и закупку станков, а затем поддерживает спрос и закупает конечную продукцию, тем самым раздувая госсектор. «Нужно менять эту логику. Государство должно спрос создавать, а станки делать — бизнес. И тогда будет меньше доли государства в экономике»,— добавил он. Помощник президента по экономическим вопросам Максим Орешкин также поддержал отказ от неэффективных расходов, то есть тех, которые не помогают структурной трансформации и избыточны, не повышают конкуренцию. Действующую модель фронтальной поддержки назвать результативной не получается: предприниматели предпочитают льготы частному кредиту и не стремятся к росту конкурентоспособности и производительности.

Логику приоритизации расходов разъяснял первый вице-премьер Андрей Белоусов: «Среди экспортеров надо поддерживать тех, кто осваивает новые коридоры, выходит на новые рынки, тех, кто оказался в трудной ситуации. Среди МСП поддерживать прежде всего тех, кто входит в новые производственные цепочки, замещая импортеров, стартапы». За счет такой точечной оптимизации расходов там, где это менее чувствительно или неэффективно, возможно сократить порядка 10–15%, полагает чиновник.

Системно подход к оптимизации трат описал Максим Решетников: де-факто у правительства есть два пути — жесткий, с отказом от неэффективных программ, или помягче, за счет пропорционального сокращения всех расходов. В ЦБ фронтальное сокращение расходов считают худшим с точки зрения экономики. Однако в правительстве склоняются именно к нему — фронтально сократить расходы и добавить по приоритетным статьям. «Он политически проще»,— объяснял министр.

Сама логика приоритизации расходов и участия государства в развитии отдельных секторов также вызывает вопросы. «Мы путаем активность государства в условиях кризиса, которая должна быть, с тем, что мы хотим постоянно управлять экономикой. И вот этот соблазн — управлять структурной перестройкой экономики — может привести к тому, что мы подавим частную инициативу, я уже не говорю о риске реставрации плановой экономики... Государство достаточно у себя сконцентрировало право принимать решения, какое производство и какие проекты нужно развивать и куда направлять финансовые ресурсы вместо частной инициативы. На мой взгляд, это большой риск»,— предостерегла госпожа Набиуллина.

Впрочем, пока государственных приоритетов так много, что говорить о приоритизации приходится с трудом. Как заметил глава Сбера Герман Греф, сегодня приоритетами правительства являются четыре. «Очевидно, что мы видим в бюджете текущего года и, скорее всего, мы увидим в бюджете на последующие три года увеличение расходов на национальную оборону и безопасность. Можно считать, что альтернатив здесь особых нет, это данность. Вторая позиция, которая заявлена президентом и правительством,— это снижение социального неравенства, но это, очевидно, потребует увеличения ресурсной базы в первую очередь федерального бюджета. Третья, можно сказать, тоже безальтернативная задача — развитие новой инфраструктуры. Четвертая задача тоже на сегодняшний день детерминирована ситуацией — это импортозамещение и технологическое развитие»,— перечислил он.

Альтернативным источником финансирования проектов считаются банковский сектор и частные инвесторы — чтобы привлечь их на рынок, потребуется создание дополнительных стимулов и новой инфраструктуры. Пока программы поддержки структурной перестройки экономики, несмотря на многочисленные механизмы поддержки частной инициативы, во многом опираются на госфинансирование (силами бюджета или госкомпаний). Объяснение этому простое: риски реализации крупных проектов в условиях неопределенности компании брать не готовы. Только портфель проектов импортозамещения в критических отраслях оценивается Минпромторгом в 6 трлн руб., при этом правительство допускает планово-убыточные и неэффективные проекты. «Как только мы подходим к принятию каких-то серьезных решений, то понятно, что это не трожь, это надо, это поручение»,— констатировал Максим Решетников.

Так, несмотря на всеобщую уверенность в необходимости сокращать расходы, вопрос о поиске новых источников пополнения бюджета из повестки не исчез — раздувать бюджет придется, если не удастся поумерить аппетиты. На вопрос Германа Грефа о возможном повышении налогов глава Минфина парировал: ««Это простой вопрос, действительно. А будет ли повышение расходов?» Далее пояснив, что деньги из воздуха не берутся и если расходы будут расти, то надо понять, откуда брать деньги. Первый вариант — увеличивать дефицит, но это опасно и потянет вверх инфляцию и ставки, бюджету придется компенсировать подорожавшие кредиты, и далее подавляя частную инициативу. Второй — увеличить налоги, что также рискованно. Здесь подробнее высказался экономический тандем Максима Орешкина и Максима Решетникова: любое увеличение налоговой нагрузки на бизнес подорвет инвестиции, и бюджет потеряет больше доходов от замедления экономики, чем гипотетически может получить. Впрочем, замглавы Минфина Алексей Сазанов на налоговой сессии констатировал, что налоговая политика является производной компонентой от бюджета и налоговые решения будут зависеть от размера дефицита и источников его финансирования. «Либо мы все-таки наши дополнительные расходы возьмем из действующего бюджетного пирога. И сделаем так, что траты, которые сегодня есть, перенесем либо на потом, либо отложим… Это самое правильное, но это самое тяжелое. Это менее всего реализуемое, как практика показывает»,— то и дело возвращался к тому, с чего начинал, глава Минфина Антон Силуанов.

К празднику небывалого взаимопонимания на ПМЭФ присоединился и крупный бизнес. «Интересный разговор сегодня, какой-то очень оптимистичный. Все понимают. Все знают. То, что звучало сегодня, мне показалось очень разумным. Видимо, нам нужно просто браться и делать»,— комментировал совладелец «Северстали» Алексей Мордашов идеи неповышения налогов. Впрочем, крупный бизнес в последний год и сам оказался удивительно отзывчивым и инициативным в вопросах собственного налогообложения ради достижения государственных целей — как минимум в этом уверены чиновники.

Диана Галиева, Санкт-Петербург