ревизия
Вчера завершился визит на Украину члена Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) Рут-Габи Вермот-Мангольд. Она приезжала для того, чтобы провести собственное расследование случаев исчезновения новорожденных из Харьковского роддома #6 (о ее визите Ъ сообщал в номере от 23 августа). Накануне своего отъезда РУТ-ГАБИ ВЕРМОТ-МАНГОЛЬД рассказала о результатах своего визита корреспонденту Ъ НИКОЛАЮ КИРИЛЛОВУ.
— Как вы оцениваете результаты своего визита?— Я не знала, насколько правдивы слухи относительно пропавших детей. Оказалось, что все соответствует действительности и дети действительно пропадают.
— Вам хватило разговоров, или нужно было все осмотреть самостоятельно?— Вчера у меня был разговор с одной женщиной, которая родила двойню — абсолютно здоровых близнецов. Затем один из них исчез. В роддоме для них сделали две бирки, но потом на одной из них оказалось исправлено время рождения. Получилось, что родился как бы один ребенок, а второго вовсе не существовало. Я убеждена, что детей действительно крадут, и собираюсь настаивать на привлечении к расследованию лично генерального прокурора Украины.
— С какой целью могли совершаться подобные преступления?— Органы новорожденных можно пересаживать другим детям, но не это главное. Такой материал пригоден для трансплантации кожи и забора стволовых клеток. Выяснить, как и с какой целью использовались детские органы,— задача прокуратуры.
— Удалось ли вам что-нибудь узнать в самом роддоме?— Мы разговаривали с главным врачом роддома #6 в Харькове. По его словам, когда рождается мертвый младенец, его не показывают родителям. И это гуманно. Но если умирает новорожденный, и к его телу не допускают родителей — это уже неправильно.
— По некоторым данным, в общей сложности исчезли примерно 300 новорожденных. Насколько верны эти цифры?
— Об этом мы тоже разговаривали и в итоге выяснили, что речь идет не о детях из роддома, а об усыновленных детях из Харьковской области. О судьбе трехсот из них ничего не известно. Возможно, их стоит искать где-то в США — туда увозят многих детей. Я считаю, что судьба пропавших детей — позор для страны. Ведь никто не интересуется тем, что стало с этими маленькими украинцами.
— Удалось ли узнать, сколько детей пропало в роддоме #6?— Лично я знаю пять историй с пропажами. Но должна сказать, что даже если бы был только один подобный случай, он обязательно должен был стать поводом для разбирательств. Такие истории происходили в разных городах Украины — во Львове, в Харькове, в Киеве. Может быть, где-то еще — ведь многие люди боятся рассказывать об этом. У меня была беседа с представителями Всеукраинской организации многодетных семей. Они рассказали, что исчезновения покрывались властями, и сами матери, потерявшие детей, из-за угроз не всегда готовы об этом сообщать. Уверена, это целая преступная сеть, ведь один человек не в состоянии заниматься такими вещами.
— Если это сеть, то насколько масштабной она может быть?— Это должна выяснить прокуратура, а я только политик. Я прибыла на Украину, чтобы дать политическую оценку происходящему. Мне хотелось бы, чтобы все люди, потерявшие детей, нашли поддержку у властей и общественных организаций. Я считаю, что безнаказанности здесь быть не должно. Хочу сказать, что местные власти не до конца понимают всю серьезность происходящего. Так, заместитель прокурора Харькова во время нашей встречи играл с сотовым телефоном, смеялся и вообще вел себя неадекватно.
— Почему ПАСЕ обратило внимание на события трехлетней давности именно сегодня?
— На Украину мы приехали по официальному приглашению президента страны Виктора Ющенко, который прибыл в Страсбург вскоре после своего избрания. Кстати, это свидетельствует о его желании придать делу общественный резонанс.
— Каково ваше общее впечатление от общения с представителями нынешней украинской власти?
— Вчера у нас были встречи с министром здравоохранения Николаем Полищуком и министром молодежи, семьи и спорта Юрием Павленко. Оба они понимают важность проблемы, но ее решение находится вне их компетенции. А во время встречи с первым заместителем министра внутренних дел Геннадием Москалем у меня сложилось впечатление, что он не совсем проникся создавшейся ситуацией. Во время разговора с мной его больше всего интересовало, почему моя страна — Швейцария — не дает визы всем украинцам, почему в Европе никто не принимает мер по пресечению бизнеса с украинскими девушками, которых приглашают в Европу как танцовщиц, а затем заставляют заниматься проституцией. Я понимаю, что это тоже большая проблема, но все-таки встречались мы по другому поводу.
— Что нужно, на ваш взгляд, сделать Украине, чтобы проблемы с незаконным усыновлением и похищением новорожденных решились?
— Совет Европы готов поддерживать Украину. В своем рапорте я укажу, как, на мой взгляд, можно улучшить ситуацию. Во-первых, надо найти виноватых, во-вторых, изменить правила обращения с новорожденными в роддомах, повысить ответственность родителей за своих детей — как это принято в Европе. Госпиталь не обязательно должен решать, когда именно мать получит ребенка. В-третьих, необходимо работать с международными организациями, которые уже давно знакомы с подобными проблемами,— ЮНИСЕФ, ОБСЕ, Международной организацией по миграции. Эти структуры поддерживают ПАСЕ и могут помочь Украине. В-четвертых, не должно быть давления на неправительственные организации, которые занимаются проблемой незаконного усыновления — сейчас такие случаи тоже есть. Все это должно быть подкреплено законодательной базой.