 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ  |
"Да не было такой команды — стрелять по заложникам!"
— Прошедшая 2 сентября встреча "Матерей Беслана" с президентом может как-то сказаться на ходе следствия?
— Те вопросы, которые хотели поднять потерпевшие, нам известны. Они уже задавали их в протесте на имя генерального прокурора. Они прежде всего настаивают на том, что по заложникам стреляли из огнеметов. Мы уже проверяли эту версию следственным путем. Кроме того, они говорят об ответственности руководителей оперативного штаба. И мы назначили ситуационную экспертизу, которая должна установить, как действовали руководители этого штаба и как они должны были действовать. Эта экспертиза касается и силовиков, и сотрудников МЧС, и военных. Работа завершается, и, в частности, на основании вопросов, возникших у экспертов, 8 августа мною было отменено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пожарных.
— Кого вы называете экспертами?
— В качестве экспертов взяты высококлассные специалисты, которые имеют опыт работы в этих сферах. Мы полагали, что к 1 сентября они могли завершить эту экспертизу, но не получилось по объективным обстоятельствам — экспертам представили не только материалы других экспертиз, показания военных, работников спецназа, МЧС, но и показания свидетелей, потерпевших, и они должны в комплексе все это сопоставить, чтобы можно было создать единую картину, как себя вели в этой ситуации и спецназовцы, и пожарные, и руководители оперативного штаба.
— Бывшие заложники утверждают, что по ним стреляли свои.
— Если взять спецназовцев, тех, которые в этой неординарной обстановке, рискуя жизнью, спасали людей, а вы знаете, какие большие потери они понесли — 10 спецназовцев убиты, 34 ранены, а всего 55 работников правоохранительных органов получили ранения в ходе операции, то в какой-то степени это даже кощунство заявлять, что спецназовцы стреляли по своим и по заложникам. Ну не было этого!
И когда они говорят о количестве бандитов, о том, что якобы оружие было заранее завезено в школу, о том, что стреляли из танковых пушек по заложникам, мы эти версии проверяли и всякий раз говорили: дайте нам источник информации, ведь разобраться без этого нельзя. Но такого источника никто не назвал. Они вообще заговариваются. Говорят, что стреляли из танков по заложникам, или из огнеметов, и одновременно говорят, что мы претензий не имеем к этим спецназовцам и военным, нам важно знать, кто им давал такую команду. Да не было такой команды — стрелять по заложникам!
— Но была команда о применении тяжелого оружия по школе. Командир экипажа танка не взял бы на себя ответственность в такой ситуации.
— Безусловно. Я вам скажу, что команда о применении тяжелого вооружения была дана начальником оперативного штаба в 18 часов. После этого были произведены выстрелы из огнемета РПО-А "Шмель". Девять выстрелов. А потом, позже, уже с 21.00 по 21.30 были семь выстрелов из танка. И огнеметы, и танк применялись только по тем помещениям, где находились боевики.
— Начальник оперативного штаба — это руководитель УФСБ Северной Осетии Андреев?
— Да, это Андреев.
— Но бывшие заложники называют совсем другое время применения тяжелого оружия. В три часа — огнеметы, чуть позже — танки. Об этом "Власти" говорил и глава парламентской комиссии Северной Осетии Кесаев (см. "Власть" #34).
— Многие потерпевшие потеряли ориентир времени. Не только те, кто находился в школе, но и те, у кого там были родные. Теймураз Мамсуров мне так и сказал: я не был заложником, я переживал, потому что у меня там сын и дочка в заложниках, но вот эти 52 часа, вот вы спросите меня, и я не скажу, когда это было — утром или вечером, или в обед. И на суде некоторые потерпевшие тоже говорили, что все слилось: день, ночь, все слилось в 52 часа. В 52 часа мук и страданий. И определить четко, когда это было по времени, никто не может. Вот такая ситуация.
Возвращаясь к требованию потерпевших о привлечении к ответственности силовиков, хочу сказать, что никому в голову не придет и не пришло бы, например, требовать отставки министра обороны, внутренних дел или президента США после известных терактов. А в суде были и эти требования. Раз президент РФ не освободил Нургалиева и Патрушева, значит, он тоже виновный в этой трагедии. Ну так же нельзя! Более того, я как прокурор хочу сказать, что отставки в последние годы выбили многих хороших специалистов и из системы МВД, и из ФСБ. И самая большая беда в том, что мы потеряли именно оперативные позиции. Мы не упреждаем ситуации. Если сейчас спросить меня, возможен ли такой теракт, как в Беслане, я не смогу с гарантией сказать, что невозможен.
"Основная масса заложников погибла от взрывов бомб"
— И все-таки давайте вернемся к огнеметам. Я видел видеоролик о применении РПО-А — одним выстрелом из него был разрушен двухэтажный дом. Даже неспециалисту понятно, что это слишком тяжелое оружие для применения в школе.
— Вы правильно говорите, что РПО-А — оружие сильного разрушительного действия. Но когда была дана команда о его применении, в оперативный штаб поступили сведения, что заложников в этот момент в школе не было. При осмотре места происшествия там, где применялись огнеметы, извлекались трупы боевиков, тел заложников в этих местах обнаружено не было. И телесные повреждения, полученные заложниками, были совершенно иного плана.
— Какого?
— Я полагаю, и это установлено и судебно-медицинскими экспертными заключениями, что основная масса заложников получила осколочные ранения при взрывах. И как говорят потерпевшие, после взрывов было огромное количество убитых и раненых. А некоторые тела были просто разорваны на части. Взрывы были, вы знаете, сильные, а у бомб, начиненных металлическими поражающими элементами, радиус поражения 200 метров. То есть по существу заложники погибли, когда одна за другой взорвались две мощные бомбы в спортзале. И возгорание произошло в результате последовавших один за другим взрывов самодельных устройств, снаряженных взрывчатыми веществами ПВВ-7, ЭВВ-11 и тринитротолуолом. Это подтверждается и показаниями потерпевших. Например, потерпевшая Скаева показала, что приблизительно в 13.10 3 сентября произошел взрыв, от которого обрушилась часть потолка. При этом она заметила, что края образовавшихся проемов тлеют, на ее ногу упал горящий фрагмент потолка. Аналогичные показания дали и другие люди. Крыша горела минут 40-50, после чего произошло обрушение кровли. Версия о том, мог или не мог снайпер убить террориста, стоявшего на "кнопке" нами была проверена. И она не подтверждается, так как на тот момент верхняя часть окон спортзала была матовой, что делало террориста невидимым с позиции снайперов.
Таким образом, основная масса заложников погибла от взрывов бомб, их мощность была свыше 2 кг в тротиловом эквиваленте. Когда люди убегали, боевики стреляли им в спины. Они заставили заложников, тех, кто уцелел после взрывов, идти с ними в столовую. А остальных стали забрасывать гранатами, стрелять в них из автоматов и гранатометов. У нас есть показания о том, как боевики между собой говорили: "Мы с собой забрали по беспределу много жизней".
— Врачи, с которыми я летел в Беслан, рассказывали, что некоторые спецназовцы погибли от ранений из охотничьего оружия. А таким оружием были вооружены местные ополченцы.
— У нас таких сведений нет. Мы давали поручение о том, чтобы прояснить ситуацию с добровольцами. По фотографиям и видеозаписям установили нескольких человек. Оказалось, что это не ополченцы, а работники милиции, которые были не в форменном обмундировании. Теракт произошел, когда их не было на работе. И когда всех по тревоге подняли, кто в чем был, на огороде там работал или отдыхал, не переодеваясь побежали к школе. Получили табельное оружие или захватили свое, охотничье.
"Этот вопрос легче задать, чем на него ответить"
— Почему так тяжело идет суд над Кулаевым?
— А в чем его тяжесть?
— И Кулаев, и потерпевшие меняют показания, а сам процесс превращается из рассмотрения конкретного уголовного дела в суд над военными и политиками.
— Это не так. Только часть потерпевших изменили показания, данные на предварительном следствии. Все эти изменения нами проверяются. Пока говорить о необъективности расследования нет оснований. Мотивов такого поведения потерпевших может быть несколько. В том числе и попытка политической оппозиции нынешнему руководству страны использовать процесс над Кулаевым как бесплатную площадку по оголтелой критике всех и вся. И неважно, что обвинения и утверждения бездоказательны. Работает принцип "мы вас грязью обольем, а вы как хотите отмывайтесь".
— На моей памяти это первый процесс, когда в допросах подсудимого участвуют сами потерпевшие.
— Знаете, почему так? Потерпевшие не имеют права задавать вопросы обвиняемому, если он не допрошен. Поэтому мы избрали такую тактику: допросили сначала обвиняемого, и тогда каждый из потерпевших, дав показания, имеет право задать ему вопросы, что-то уточнять. Видите, как он отвечает: не хочу, не помню, не знаю. Это его право, право защиты. Когда уже стали говорить потерпевшие, ну все ясно, пусть его осуждают. Но они переходят на вопросы об ответственности опять-таки силовиков. Мы еще раз говорим: мы сейчас судим Кулаева, конкретного исполнителя акта терроризма. Мы возбудили уголовные дела в отношении работников милиции как Малгобекского, так и Правобережного района, поскольку полагаем, что в их действиях была преступная халатность. Но это же не значит, что они должны сидеть на скамье подсудимых вместе с убийцами и террористами.
— Почему из силовиков к уголовной ответственности привлекаются только милиционеры? Ведь борьба с терроризмом является прежде всего задачей ФСБ.
— Действительно, борьба с терроризмом — одна из главных задач ФСБ России. Но выполнение всего комплекса антитеррористических мероприятий только силами ФСБ просто невозможно даже только исходя из численного состава этого ведомства. К уголовной ответственности за халатность, повлекшую тяжкие последствия, привлекаются руководители райотделов милиции. С одной стороны, руководство Малгобекского РОВД Ингушетии проморгало сам факт формирования банды в непосредственной близости к селам Пседах и Сагопши. С другой стороны, банда проехала по территории Правобережного района Осетии не встретив сопротивления. Без помех захватила школу и заложников, хотя по плану расстановки сил и средств у школы #1 в Беслане должны были нести службу пять сотрудников РОВД. И все это после приказов российского и республиканского министерств внутренних дел о необходимости проведения комплекса антитеррористических мероприятий, сообщений о реальности совершения терактов в этот день!
И я еще раз подтверждаю, что мы продолжаем расследование этого дела. Поэтому не думайте, что Кулаевым все и закончится.
— Тем не менее именно во время рассмотрения дела Кулаева потерпевшими постоянно задаются вопросы о роли силовиков и гражданских чиновников в бесланском теракте.
— Да, но кроме того, что мы ему вменяем, он уже другого ничего не скажет. Он не может сказать, например, правильно ли поступал Дзасохов, или Андреев, который руководил оперативным штабом. Ему это неизвестно, и он не может об этом судить. И когда этот вопрос постоянно поднимают и говорят, а как вы думаете, как должно было поступить правительство РФ, министр внутренних дел, президент РФ, это не относится к Кулаеву, к этому делу не относится. А они пытаются перевести процесс из правовой плоскости в политическую, вот в этом беда. Это, конечно, напрягает и усложняет процесс, и затягивает его.
— По результатам расследования прокуратура направляет представления силовикам и чиновникам. Что, по вашему, они должны были сделать, чтобы предотвратить трагедию в Беслане?
— Этот вопрос легче задать, чем на него ответить. Абсолютно исключить саму возможность терактов невозможно. Но это не исключает необходимости делать для их предотвращения все возможное. 18 августа прошлого года в РОВД Правобережного района поступила телефонограмма о передислокации участников НВФ у границы Северной Осетии и возможности совершения теракта по буденновскому сценарию с захватом заложников на гражданском объекте. По сути, это и произошло через две недели. Но ведь ничего толком так и не сделали. А если бы усилили границу, добавили охраны возле школ, может быть, и не были бы последствия столь тяжкими?
Через год после Беслана: силовики
Николай Патрушев, директор ФСБ, генерал армии. Прибыл в Беслан в 14.30 1 сентября, роль в событиях до сих пор неизвестна. Сохранил должность. Рашид Нургалиев, глава МВД, генерал-полковник. Прибыл в Беслан в 14.30 1 сентября, роль в событиях до сих пор неизвестна. Сохранил должность. Михаил Паньков, замминистра внутренних дел — начальник ГУ МВД по ЮФО, генерал-полковник. Член оперативного штаба. 28 февраля 2005 года освобожден от должности в рамках реформы МВД. 18 августа вновь назначен главой ГУ МВД по ЮФО.
Владимир Проничев, замдиректора ФСБ, генерал-полковник. Член оперативного штаба. Сохранил должность. В июне 2005 года получил звание генерала армии. Владимир Анисимов, замдиректора ФСБ, генерал-майор. Член оперативного штаба. В мае 2005 года отправлен в действующий резерв. Александр Тихонов, начальник Центра специального назначения ФСБ, генерал-полковник. Командовал группами "Альфа" и "Вымпел" в Беслане. Сохранил должность. Валерий Андреев, начальник УФСБ Северной Осетии, генерал-майор. Глава оперативного штаба. 11 сентября 2004 года уволен с занимаемой должности. В ноябре переведен в Москву на должность замначальника Академии ФСБ, получил звание генерал-лейтенанта.
Казбек Дзантиев, глава МВД Северной Осетии. Один из руководителей оперативного штаба. 11 сентября 2004 года уволен с занимаемой должности. В настоящее время замкомандующего внутренними войсками Московского округа. Борис Дзгоев, министр по делам ГО и ЧС Северной Осетии. Член оперативного штаба. 8 сентября 2004 года отправлен в отставку вместе со всем правительством республики. В новом кабинете назначен на ту же должность. Виктор Соболев, командующий 58-й армией, генерал-лейтенант. Член оперативного штаба. Руководил действиями армейских частей в Беслане. Сохранил должность. Марат Кулахметов, командир 19-й мотострелковой дивизии, генерал-майор. Руководил действиями армейских частей в Беслане. 30 сентября 2004 года стал командующим смешанными силами по поддержанию мира в Южной Осетии.
Сергей Фридинский, замгенпрокурора по ЮФО. Со 2 сентября курировал расследование теракта. 15 сентября 2004 года стал замгенпрокурора. Мирослав Айдаров, начальник РОВД Правобережного района Северной Осетии, Георгий Дряев, начальник штаба РОВД, Таймураз Мартазов, замначальника РОВД по общественной безопасности. Сразу после теракта отстранены от должностей. 22 сентября 2004 года против них возбуждено дело по статье "Халатность". В настоящее время с материалами дела знакомятся потерпевшие — жители Беслана. Мухажир Евлоев, начальник РОВД Малгобекского района Ингушетии, Багаудин Евлоев, замначальника РОВД, Ахмед Котиев, замначальника РОВД, Хамзат Мамилов, начальник уголовного розыска района. Сразу после теракта отстранены от должностей. 7 октября 2004 года против них возбуждено дело по статье "Халатность". 20 января 2005 года мировой суд Малгобекского района восстановил их в должностях. Следствие продолжается. Через год после Беслана: гражданские
Асламбек Аслаханов, советник президента по делам Чечни. 3 сентября прибыл в Беслан для переговоров. Сохранил должность. Александр Дзасохов, президент Северной Осетии. Один из руководителей оперативного штаба. 7 июня 2005 года сложил с себя полномочия президента и стал членом Совета федерации. Мурат Зязиков, президент Ингушетии. Не пошел на переговоры по требованию боевиков. Сохранил должность. 3 декабря 2004 года награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени "за вклад в укрепление российской государственности и многолетнюю добросовестную работу".
Михаил Шаталов, председатель правительства Северной Осетии. Член оперативного штаба. Отправлен в отставку 8 сентября 2004 года. Возглавляет Жилкоммунбанк (Владикавказ). Алина Левицкая, министр образования Северной Осетии. Член оперативного штаба. 8 сентября 2004 года отправлена в отставку вместе со всем правительством республики. В новом кабинете назначена на ту же должность.
Лев Дзугаев, руководитель информационно-аналитического управления президента Северной Осетии. Пресс-атташе оперативного штаба. 13 сентября 2004 года назначен министром культуры, искусств и печати. 20 июня 2005 года потерял должность при смене правительства. Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии. Добился освобождения 26 заложников. В настоящее время является председателем политсовета Российской партии мира.
Сергей Гончаров, директор всероссийского центра медицины катастроф "Защита". Член оперативного штаба. Организовывал спасательную операцию. Работает в прежней должности. Лидия Цалиева, директор школы #1. Была в заложниках. 1 февраля 2005 года ушла на пенсию. Выступает свидетелем на процессе по делу Нурпаши Кулаева. Петр Васильев, замдиректора дирекции информационных программ "Вести", руководитель службы специальных региональных проектов ВГТРК. Член оперативного штаба. Сохранил должность. Через год после Беслана: террористы
Нурпаши Кулаев. Выживший участник захвата школы. Выступает обвиняемым по делу о теракте. Слушания в Верховном суде Северной Осетии идут с 17 мая 2005 года. Шамиль Басаев, полевой командир. Взял на себя ответственность за теракт. Находится в розыске. В августе 2005 года назначен "первым вице-премьером правительства Ичкерии". Аслан Масхадов, президент Ичкерии. По версии следствия, является организатором теракта, по свидетельствам участников событий, предлагал себя в качестве посредника для переговоров с террористами. 8 марта 2005 года убит в селе Толстой-Юрт в Чечне.
|
