|
Восточные лейтмотивы |
В прошлый вторник, 30 августа, Индонезия официально признала, что в стране разразился валютный кризис. Президент страны Сусило Бамбанг Юдхойоно в ходе специально созванной пресс-конференции заявил, что для поддержки национальной валюты потребуются "чрезвычайные" меры. Действительно, после вторничного биржевого обвала, по подсчетам агентства AFP, курс индонезийской рупии относительно доллара США стал на 21% ниже уровня начала августа. Обвал цен на фондовом рынке был того же порядка.
Меры действительно были приняты. Местный центробанк повысил учетную ставку и, что важно, договорился с ЦБ Японии о возможности получения от него валюты для стабилизации ситуации. Это немного успокоило рынок: уже к среде курс рупии заметно подрос.
Причиной кризиса экономисты единодушно называют непомерные для экономики страны мировые цены на нефть. Однако для инвесторов, пожалуй, интереснее будет проанализировать не причины, а последствия этого события для финансовых рынков, которые (по крайней мере в кратко- и среднесрочной перспективе) непосредственного отношения к уровню нефтяных цен не имеют. В связи с этим имеет смысл обратить внимание на следующее. То, что случилось на прошлой неделе в Индонезии, живо напомнило инвесторам события 1997 года — по крайней мере, в части скорости распродажи местных активов. Тогда, напомним, именно с девальвации валют стран Юго-Восточной Азии и краха их фондовых рынков начался мировой фондовый кризис. Правда, в 1997 году сначала полыхнуло в Таиланде, а до Индонезии кризис добрался позже (обвальная девальвация рупии произошла лишь в январе 1998 года), но внешне канва событий довольно похожа. В мае 1997 года Национальный банк Таиланда объявил, что вынужден прибегнуть к чрезвычайным мерам (в основном административного характера) по спасению таиландской валюты, еще через пару месяцев, потеряв $4 млрд на отражении атак валютных спекулянтов, Нацбанк Таиланда сдался, отменив фиксированный курс национальной валюты, и тогда же начался азиатский валютный кризис. К осени он привел к краху на Гонконгской фондовой бирже, еще через несколько дней обвалился индекс Dow Jones Нью-Йоркской фондовой биржи и кризис перекинулся на все мировые фондовые рынки. В России, например, 28 октября впервые в истории были приостановлены торги на фондовых биржах.
Конечно, власти Индонезии говорят, что нынешняя ситуация принципиально отличается от того, что было в 1997-1998 годах. Я, правда, не очень понимаю, чем, если абстрагироваться от причин кризиса и смотреть только на то, что происходит на финансовом рынке, но вполне допускаю, что принятые властями меры (особенно обнадеживает оперативная финансовая помощь богатых соседей) позволят локализовать кризис. Dow Jones, по крайней мере, хотя и упал во вторник, но незначительно. Однако, во-первых, даже малая вероятность рецидива мирового кризиса заставляет задуматься, что делать в случае подобного развития событий, а во-вторых, что-то мне подсказывает, что индонезийский сценарий может вскоре повториться еще где-нибудь: в конце концов, нетто-импортеров нефти в мире больше чем достаточно, а цены на нее, если верить экспертам (подробнее см. стр. 20), падать пока не собираются.
Поэтому имеет смысл вновь вернуться в 1997-1998 годы и посмотреть, что было после того, как волна азиатского кризиса прошлась по миру. А было вот что. После падения в октябре индекс Dow Jones вскоре отвоевал утраченные позиции, после чего начал бурно расти и непрерывно рос, с перерывом на российский дефолт в августе 1998 года, до середины 1999 года. Причем очень похоже, что по крайней мере первая фаза этого ралли — до середины 1998 года — объясняется тем, что стремительно ушедшие с рынка в октябре 1997 инвесторы поняли, что куда-то деньги вкладывать все же надо. И в этих условиях западный фондовой рынок стал для них "тихой гаванью", где можно было переждать азиатский кризис. Интересно, что поначалу за "тихую гавань" иностранцы приняли и Россию, но потом наши бюджетные проблемы стали слишком очевидны.
Сейчас ситуация принципиально иная. У России инвестиционный кредитный рейтинг, профицитный бюджет, и повторение чего-либо похожего на дефолт 1998 года может привидеться лишь в страшном сне. Кроме того, уверенный рост рынка акций в августе свидетельствует о благоприятном отношении к нему со стороны иностранных инвесторов. Так что можно предположить, что в случае, если индонезийский или какой-либо иной локальный кризис вновь погонит по миру волну продаж, российский рынок вполне-таки может стать "тихой гаванью". Поэтому при подобном развитии ситуации имеет смысл российские акции покупать на волне всеобщего падения цен.
Правда, все приведенные рассуждения относятся лишь к краткосрочным вложениям. В среднесрочном же плане следует крайне внимательно следить за событиями в США. Дело в том, что события пятилетней давности показали, что американские денежные власти вполне могут посчитать, что рост фондового рынка означает появление на нем "мыльного пузыря", и в качестве контрмеры повысить процентные ставки. Особенно если учесть нынешнюю общую политику ФРС США, направленную на рост учетной ставки. А такое развитие событий может оказаться неприятным для российского рынка. И не только из-за общего перетока средств на рынок американских госбумаг. Достаточно вспомнить, что с января 2002-го по март 2005 года российские предприятия нефинансового сектора, согласно статистике Банка России, нарастили свою задолженность перед западными инвесторами только по кредитам с $16 млрд до $66 млрд. И рост процентных ставок на Западе означает для них удорожание фондирования и, как следствие, ухудшение финансовых показателей и снижение привлекательности их акций.
ПЕТР РУШАЙЛО