«Закон Лугового», позволяющий перенести спор в суд РФ, если российская сторона находится под санкциями, впервые применен в деле между российским и зарубежным органами власти. Верховный суд РФ (ВС) признал компетенцию отечественного арбитражного суда разрешить спор двух муниципальных администраций — города Советск Калининградской области и города Пагегяй (Литовская Республика), касающийся реализации проекта «Электронная демократия». Причем российской администрации даже не потребовалось доказывать введение против нее конкретных санкций, достаточно было сослаться на ограничение Литвой въезда на ее территорию для граждан РФ. Юристы полагают, что такой довод в будущем будет широко использоваться российскими лицами и в целом позиция ВС «расширяет круг субъектов, способных добиться рассмотрения их дела в суде РФ».
Фото: Константин Кокошкин, Коммерсантъ
Фото: Константин Кокошкин, Коммерсантъ
ВС рассмотрел вопрос о применении ст. 248.1 Арбитражного процессуального кодекса РФ (АПК) в споре между российским и литовским муниципалитетами (.pdf). Эта статья, вступившая в силу в июне 2020 года, более известна как «закон Лугового» и позволяет российскому лицу, в отношении которого иностранным государством «применяются меры ограничительного характера», перенести спор с зарубежным контрагентом в Россию. Причем даже в том случае, если по условиям договора стороны согласовали разрешение спора в иностранном суде.
Сомнения в беспристрастности
Спор касался партнерского соглашения о реализации проекта по приграничному сотрудничеству на 2014–2020 годы, заключенного между администрацией Советского городского округа Калининградской области (Россия) и администрацией муниципалитета Пагегяй (Литовская Республика). Проект под названием «Электронная демократия — предпосылка эффективного диалога между местными органами власти и гражданами Пагегяя и Советска» был утвержден в ноябре 2019 года.
В сентябре 2022 года администрация российского города обратилась в Арбитражный суд Калининградской области с требованием взыскать с литовского партнера €16 тыс. за неисполнение условий соглашения.
Подробности в судебных решениях не приводятся. Суд отказался рассматривать дело и вернул иск заявителю (.pdf), с чем позже согласились апелляция (.pdf) и кассация (.pdf). Российские суды решили, что спор не относится к их компетенции, «поскольку ответчик находится на территории Литвы», а к партнерскому соглашению применялось литовское законодательство.
Но администрация Советска обратилась в ВС, заявляя, что в соглашении «не указано, суд какой страны компетентен рассматривать возникающие по нему споры», а с учетом того, что Литва запретила въезд на ее территорию гражданам РФ, «доступ к правосудию на ее территории затруднен». Дело передали в экономколлегию, которая поддержала доводы отечественного муниципалитета и обязала Арбитражный суд Калининградской области «рассмотреть спор по существу».
Объясняя свое решение, ВС подчеркнул, что поправки к АПК принимались с целью защиты от недружественных иностранных государств, а введение последними санкций против российских лиц «поражает их в правах как минимум репутационно и тем самым заведомо ставит их в неравное положение с другими лицами».
Поэтому в таких условиях «вполне оправданны» сомнения в том, что спор с участием лица из страны, наложившей на РФ санкции, будет рассмотрен в этом государстве «с соблюдением гарантий справедливого судебного разбирательства, в том числе касающихся беспристрастности суда», указала коллегия.
Нижестоящие суды же не оценили довод истца о введении литовскими властями с 19 сентября 2022 года запрета на въезд в республику гражданам РФ. Но, по мнению ВС, это значит, что Литва, по сути, ввела «дискриминационные меры ограничительного характера, затрудняющие обращение в ее суды», что «с очевидностью препятствует доступу к правосудию российской администрации».
Вместе с тем, отметила коллегия, Россия не ограничивала въезд гражданам Литвы, что «подтверждает возможность полноценного рассмотрения спора между сторонами именно российским судом». То, что партнерское соглашение регулируется литовским законодательством, «не свидетельствует о неподсудности спора российскому суду», поскольку Арбитражный суд РФ «вправе применять нормы иностранного права, если это необходимо для разрешения спора», подчеркнул ВС.
При указанных обстоятельствах факт заключения партнерского соглашения на территории Литвы, нахождение там ответчика или оговорка о применимом праве «не имеют решающего значения», признала коллегия. К тому же дело может быть рассмотрено российским судом при наличии «тесной связи» предмета спора с территорией РФ, а в данном случае Россия «является местом, где должна быть исполнена значительная часть обязательств» по партнерскому соглашению, заключил ВС.
Доказательства излишни
ВС «продолжает наполнять категорию ограничительных мер конкретным содержанием» и развивает подход, установленный по делу «Уралтрансмаша» в 2021 году (см. «Ъ» от 10 декабря 2021 года), говорит юрист практики разрешения споров и расследований LEVEL Legal Services Павел Мингалеев. Партнер коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Олег Москвитин считает новое решение ВС ст. 248.1 АПК «вполне логичным», учитывая, что имеются препятствия в физическом доступе граждан России на территорию Литвы, а значит, и в доступе к судебным заседаниям в этой стране.
«Из позиции коллегии следует, что статья 248.1 АПК фактически является каучуковой нормой — она имеет лишь общие очертания, а ее конкретное наполнение зависит от судейского усмотрения»,— замечает партнер юрфирмы NSP Арам Григорян.
Он обращает внимание, что ВС «не потребовал от администрации предоставления даже минимальных доказательств влияния ограничительных мер на судебную защиту ее прав». Например, не проверялось, подала ли российская администрация иск в иностранный суд и действительно ли ее представитель не смог прибыть к месту судебного заседания из-за принятых Литвой ограничений, уточняет господин Григорян. Не потребовалось и доказательств наличия персональных санкций в отношении истца, его руководителей или должностных лиц.
Похоже, заключает Арам Григорян, что заявителям теперь «вообще не требуется проявлять какую-то доказательственную активность» для признания их права судиться в России. Впрочем, не проявляла активности и вторая сторона спора. Господин Москвитин отмечает, что представитель литовской администрации не участвовал в заседаниях судов в РФ по этому делу и не пытался опровергнуть позицию заявителя.
По словам Олега Москвитина, ссылка на препятствия во въезде россиян на территорию другой страны в качестве доказательств препятствий в доступе к правосудию в этом государстве «безусловно может использоваться в будущем в достаточно большом числе споров с различными странами, имеющими аналогичные ограничения».
Более того, по мнению Павла Мингалеева, позиция ВС позволяет понимать под ограничительными мерами «не только запреты и персональные санкции, но и секторальные санкции». В связи с этим господин Мингалеев прогнозирует рост количества споров в арбитражных судах РФ с участием компаний из сфер экономики, наиболее пострадавших от секторальных санкций, например нефть и газ, металлургия, перевозки и банки.
При этом Олег Москвитин подчеркивает, что право судиться в российской юрисдикции «не предрешает исхода самого спора и не означает, что он обязательно будет разрешен в пользу отечественного муниципалитета». Между тем, задается вопросом Арам Григорян, даже если в дальнейшем администрация Советского округа выиграет спор в российском суде, неясно, как это позволит защитить ее права: «Сомневаюсь, что у ответчика есть имущество в России, а в Литовской Республике решение российского суда точно не будет признано. Но разве получение судебного акта без возможности его принудительного исполнения, о которой известно заранее, отвечает принципам обеспечения права на судебную защиту по смыслу Конституции РФ? Кажется, что нет».