Новый добрый стриптиз

Через четверть века после выхода фильма «Мужской стриптиз» о безработных сталеварах из Шеффилда они возвращаются в одноименном сериале, вышедшем под вывеской Disney+, такими же нищебродами.

Текст: Татьяна Алешичева

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1997 году шесть безработных героев рабочего класса под предводительством изобретательного Гэза (Роберт Карлайл) от отчаяния устроили в родном городе стриптиз-шоу «Горячий металл» и обрели бешеный успех — как оказалось, сиюминутный. «Спустя 26 лет, 7 премьер-министров и 8 политиков, ратующих за возрождение Севера» воз и ныне там — жизнь рабочего класса на этом самом Севере лучше не стала. Гэз трудится санитаром в психушке, его закадычный друг Дейв (Марк Эдди) сторожем в школе, где директорствует его жена, а Конь (Пол Барбер) сидит на пособии по инвалидности. Лишь у рыжего Ломпера (Стив Хьюсон) есть свое дело — кофейня с непристойным по нынешним меркам названием «Пышные булки», которую он ради политкорректности решает переименовать в те же «булки», но по-французски. Получается Grand Pain, что по-английски читается как «Великая боль»,— и она действительно накрывает Шеффилд.

Злые критики пеняют персонажам нового сериала, что те «так ничему и не научились за все прошедшие годы», но мы не будем. Гэз, конечно, охламон, а остальные — неудачники, но обвинять человека в том, что он не умеет крутиться в новых реалиях,— все равно что сказать «короткую юбку надел»: тут что надел, что снял, все равно проиграешь. Лучше обратим взгляд на социальные учреждения Шеффилда, которые не просто плохо работают, а занимаются вредительством. В службе, отвечающей за пособия инвалидам, полудохлый старичок Конь оказывается «трудоспособным» после заполнения анкеты, где «на все вопросы отвечал: всегда живой!». В больнице Гэза пациентов накачивают успокоительными, чтобы с ними было меньше хлопот. По свидетельству усталой медсестры, «чтобы приготовить им дозу, не надо быть шеф-поваром». Но наш пронырливый приятель Гэз не сдается, он и тут придумывает великий план, как заработать, обнаружив в одном из пациентов гения уличных граффити. «Когда-то у простых рабочих парней было три пути, чтобы пробиться: футбол, бокс и рок-н-ролл. А сейчас это стрит-арт!» — убалтывает Гэз болезного художника (спасибо, что не предложил стриптиз). Но тот «был гений, пока его не загасили таблетками», поэтому Гэз разрабатывает методику избавления бедолаги от зависимости.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 7

Фото: FX

Фото: FX

Фото: FX

Фото: FX

Фото: FX

Фото: FX

Фото: FX

Тем временем Дейв в одиночку пытается починить, исправить и подлатать все, что ежедневно ломается в школе. Учителя из «Начальной школы Эбботт» могут обмениваться с ним опытом: когда в школьном туалете текут трубы и обрушивается потолок в музыкальном классе, страховщик говорит: «Это не страховой случай, а износ». Здрасьте, приехали. Директрисе Джин (Лесли Шарп) не потянуть ремонт, и она вынуждена сокращать расходы — она увольняет лучшую подругу, учительницу музыки.

Но если взрослые давно действуют по инерции, то дети еще трепыхаются, хотя жизнь в Шеффилде не сулит им ничего хорошего. «Что ждет нынешнюю молодежь? Работа в колл-центре? Нате вам пиццу и пакет травы, заткнитесь и не отсвечивайте». Все усилия юной бунтарки Дестини (Талита Уинг), дочери Гэза, как-то раскрасить свою жизнь в розовый цвет в основном уходят в криминал: воровство, взлом с проникновением и прочие фокусы из арсенала ее героического папаши. Дети наследуют землю отцов, но на самом деле уже не всю, а только половину: четверть века назад позакрывали еще не все заводы. Теперь возможностей стало в два раза меньше, работают единицы, а остальные — крутятся. «Никогда не думал, что жизнь может стать жестче, чем при Тэтчер»,— говорит Конь.

Четверть века назад «Мужской стриптиз» стал на родине хитом — его сборы побил только вышедший в том же году «Титаник». В новом изводе той же истории фирменный британский «реализм кухонной раковины» встречается с нынешним сериальным трендом «новое доброе телевидение», флагманом которого стал «Тед Лассо»: в истеричном и озлобившемся мире сериалоделы уловили запрос на доброту и вместо модного в предыдущем десятилетии антигероя выдали зрителям незлобивого Будду в обличье футбольного тренера. В «Стриптизе» тоже есть такой безупречный герой — это Дейв, который хочет все в этой жизни поправить. В роли антигероя, по обыкновению, подвизается Гэз, придумывая аферу за аферой и превращая «кино социального беспокойства» в пикарескный роман. Старый «кухонный реализм» был циничнее, безжалостнее и честнее — сентиментальность в нем плескалась где-то на донышке. В «новых добрых» сериалах она изливается с экрана сплошным потоком, потому что земля под ногами скукожилась сильнее, чем при Тэтчер, и запрос на доброту и жалость возрос. Остается только один вопрос: а стриптиз-то будет? Что ж, для тех, кому его не хватает в жизни, скажем так: парни еще станцуют.

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram