«Инцидент, сравнимый с Чернобылем, представить себе практически невозможно»

В последние недели Россия и Украина едва ли не ежедневно обвиняют друг друга в подготовке подрыва Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС) в рамках «операции под чужим флагом». Россия говорит о готовящемся ракетном обстреле станции (в четверг гендиректор госкорпорации «Росатом» Алексей Лихачев заявил в интервью телеканалу «Россия 1», что власти РФ располагали информацией о «признаках подготовки такой атаки» со стороны Киева). Украина же утверждает, что РФ заминировала станцию (Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) в среду вечером заявило, что не обнаружило на станции признаков минирования, но еще не все осмотрело). О том, что может произойти в случае реализации одного из этих сценариев, корреспондент “Ъ” Елена Черненко расспросила директора проекта «Стратегическое ядерное вооружение России», старшего научного сотрудника Института ООН по исследованию проблем разоружения Павла Подвига.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Если представить, что одна из сторон конфликта права, к чему может привести реализация соответствующих сценариев?

— До тех пор пока станция находится близко к зоне боевых действий, возможность серьезного инцидента полностью исключить нельзя. В то же время нужно понимать, что вызвать такого рода происшествие довольно непросто. На мой взгляд, вызвать серьезную аварию, действуя извне, практически невозможно. С помощью атаки средствами большой дальности, будь то дроны или ракеты, можно повредить какие-то сооружения и оборудование станции, но наиболее опасные с точки зрения радиоактивности объекты — сами реакторы и бассейны выдержки отработавшего топлива — находятся внутри защитной оболочки. Это прочная железобетонная структура, повредить которую весьма сложно. Но даже такое повреждение еще не будет означать повреждения собственно реактора или каких-то его систем.

— А изнутри?

— Возможностей спровоцировать серьезную аварию изнутри, конечно, гораздо больше. Но в этом случае последовательность событий и анализ последствий весьма недвусмысленно укажут на источник аварии. В этом смысле она будет сильно отличаться от других техногенных происшествий, в которых определить причину произошедшего бывает сложно. Нужно также понимать, что сымитировать такого рода аварию извне практически нереально — картина происшествия будет абсолютно другой. В частности, другим будет характер радиоактивных выбросов. У Украины попросту нет таких радиоактивных материалов, которые могут дать картину загрязнения, которая была бы похожа на аварию на реакторе ЗАЭС. Отработавшее топливо других станций находится там в виде топливных элементов, и для извлечения из них радиоактивного материала необходимо специальное индустриальное оборудование, которого на Украине нет.

— Каким вам видится худший сценарий того, что может произойти с ЗАЭС? Очень разные оценки звучат — от катастрофических, о чем в том числе предупреждает МАГАТЭ, до довольно спокойных, как, например, в последнем заявлении American Nuclear Society.

— Худший сценарий, наверное, может состояться при потере возможности охлаждения активной зоны реактора. Это может произойти, скажем, если станция потеряет все источники энергии, которые поддерживают работу насосов охлаждения. Или в случае серьезного повреждения системы охлаждения активной зоны. Хотя реакторы находятся в режиме останова и цепная реакция прекращена, топливо реактора продолжает выделять остаточную энергию. Если эту энергию не отводить, то топливные элементы сильно разогреются и начнут разрушаться. В ходе этого процесса те радиоактивные продукты распада, которые находятся в топливных элементах, могут попасть в пространство под защитной оболочкой и дальше — в атмосферу, если оболочка будет повреждена. Но нужно учитывать, что разрушение топливных элементов не произойдет мгновенно. У операторов станции будет время для того, чтобы восстановить питание или охлаждение.

— Сколько времени?

— Точно оценить это время сложно, но, судя по всему, до момента возникновения реальной опасности пройдут десятки часов и, возможно, несколько дней.

— Правомерно ли в этом случае потенциальный обстрел, подрыв или иной серьезный инцидент на ЗАЭС сравнивать по возможным последствиям с Чернобылем?

— Инцидент, сравнимый с Чернобылем, представить себе практически невозможно. Это был реактор другого типа, который не имел систем защиты, аналогичных тем, что есть на ЗАЭС. У чернобыльского реактора не было ни стального единого корпуса реактора, ни защитной оболочки. Характер повреждений был таков, что разрушенная активная зона выбрасывала радиоактивные продукты непосредственно в атмосферу.

— А с Фукусимой?

— Худший сценарий развития ситуации на ЗАЭС может до определенной степени повторить то, что произошло в Фукусиме, да. Но есть и очень существенные отличия. Прежде всего, реакторы станции находятся в режиме останова как минимум десять месяцев, а некоторые — больше полутора лет. Разница между горячим и холодным остановом здесь не так существенна — важно то, что остановлена цепная реакция деления. За время, прошедшее с момента останова, остаточное тепловыделение в реакторах постоянно снижается. И даже если оно еще не упало до полностью безопасного уровня, оно существенно ниже того, что было в Фукусиме. Это увеличивает время для принятия мер в случае инцидента.

Кроме этого, после аварии в Фукусиме на Запорожской АЭС были приняты меры для снижения вероятности повреждения защитной оболочки в ходе такого рода инцидентов. Так что можно рассчитывать на то, что даже в случае наиболее серьезной аварии выброс радиоактивности в атмосферу можно будет предотвратить. Ключевым моментом здесь будут действия персонала станции.