Президент Ирана Эбрахим Раиси посетил Кению, Уганду и Зимбабве. Это было первое за десять лет турне президента Исламской Республики по странам Африканского континента. Иран, который находится под жесткими экономическими санкциями, стремится диверсифицировать связи для преодоления дипломатической изоляции и смягчения последствий ограничительных мер. Таким образом, иранцы включились в битву за Африку, в которой помимо России и Китая уже участвуют стратегические противники Исламской Республики — США и Израиль.
Президент Ирана Эбрахим Раиси (в центре)
Фото: Tsvangirayi Mukwazhi / AP
Президент Ирана Эбрахим Раиси (в центре)
Фото: Tsvangirayi Mukwazhi / AP
Объявляя о поездке Эбрахима Раиси в Африку, МИД Исламской Республики назвал главной целью миссии «экономическую дипломатию». В июне 2022 года руководство Организации по развитию торговли Ирана поставило задачу нарастить к 2025 году товарооборот с Африкой до $5 млрд. Сейчас он составляет примерно $1,2 млрд.
В условиях западных санкций развитие отношений с другими регионами для Ирана приоритетно. Только в прошлом месяце президент Раиси посетил Латинскую Америку, теперь пришло время Африки. Помимо всего прочего она интересна Тегерану не только из-за экономических перспектив, но и как один из стратегических плацдармов противостояния двум странам — США и Израилю.
Обращают внимание в Тегеране и на интерес к этому региону со стороны России и Китая, но здесь о соперничестве речи не идет.
Более того, иранские СМИ рассматривают экономическую экспансию Пекина на континенте как пример для подражания.
Начать свое турне президент Ирана Эбрахим Раиси решил с самого сложного — Кении, которая играет роль ключевого союзника США в Восточной Африке. Несмотря на это, иранский лидер был удостоен приема на высшем уровне. Президент Уильям Руто не скупился на похвалы, назвал Иран «мировым центром инноваций» и подчеркнул «стратегическую значимость» двустороннего сотрудничества.
При этом отношения Найроби с Тегераном далеко не безоблачны, учитывая американо-кенийские cвязи. Кроме того, в Кении регулярно задерживают граждан Ирана по подозрению в шпионаже и подготовке терактов против израильских граждан и учреждений. Поэтому господину Раиси пришлось себя сдерживать. Он обошелся без политических заявлений и сфокусировался на экономике и торговле, объем которой пообещал нарастить в десять раз. В 2022 году иранский экспорт в Кению составил $53,2 млн, а импорт — $17,3 млн. В среднем рост товарооборота между странами с 1997 года составляет 1,8%.
Более уверенно господин Раиси чувствовал себя в Уганде. Отношения стран не ограничиваются торговлей и затрагивают также военно-техническую сферу. Близки и политические позиции. Хотя Уганда также считается союзником США в сфере безопасности, она всегда поддерживала развитие иранской ядерной программы. Президент Йовери Мусевени, руководящий страной с 1986 года, успел на своем веку трижды принять разных иранских лидеров. При этом он никогда не скрывал симпатий к Тегерану. Поэтому в Уганде президент Ирана мог позволить себе выступить с привычными речами. Он раскритиковал Запад и высоко оценил жесткий, по мнению правозащитников, закон против представителей ЛГБТ-сообщества, действующий в Уганде с этого года (за гомосексуальные связи и распространение ВИЧ-инфекции там теперь предусмотрено суровое наказание вплоть до смертной казни). Впрочем, без экономики тоже не обошлось. Йовери Мусевени пригласил иранских инвесторов поучаствовать в строительстве нефтеперерабатывающего завода, которое столкнулось с проблемой в привлечении инвестиций из-за критики экологических организаций.
Конечная остановка турне — Зимбабве. Эта республика, которая тоже находится под санкциями Великобритании, ЕС и США, и вовсе стала для иранского президента «зоной комфорта». Там его встретили как родного.
«Когда вы видите его, вы видите меня. Когда вы видите меня, вы видите его»,— заявил еще в аэропорту президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва, обращаясь к согражданам, приветствовавшим иранского гостя.
Представители двух стран давно выступают единым фронтом против санкционной политики Запада. Еще в 1979 году зимбабвийская делегация приезжала в Тегеран поздравить новые власти Ирана с победой исламской революции. А в 1996 году президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани даже стал почетным гостем на свадьбе тогдашнего президента Зимбабве Роберта Мугабе. Ирано-зимбабвийские отношения охватывают большой спектр направлений, от поставок сельскохозяйственной техники и выделения стипендий зимбабвийским студентам до инвестиций в медиа и телекоммуникации. Во время визита президента Раиси стороны подписали 12 меморандумов о взаимопонимании.
Итоги визита Эбрахима Раиси в Африку на первый взгляд кажутся скромными. Но нужно помнить, что это первый за десять лет визит представителя Ирана такого уровня в регион.
С начала 1980-х годов и до 2013 года каждый иранский президент посещал страны Африки как минимум дважды за время нахождения во власти. Наибольшую активность проявил Махмуд Ахмадинежад, который совершил в общей сложности 23 визита (в том числе трижды — в Сенегал и дважды — в Судан, Алжир и Гамбию).
Крутой разворот совершил его преемник Хасан Роухани. Он сосредоточился на переговорах со странами Запада и фактически забросил африканское направление. Вспомнил он о нем только после выхода США из ядерной сделки в 2018 году, когда рухнула надежда на полноценное сотрудничество с западным миром. В октябре 2020 года африканский отдел МИД Ирана сформулировал новую стратегию, направленную на укрепление торгово-экономических отношений с Африкой. Но все это осталось на уровне риторики: Хасан Роухани так ни разу и не посетил континент, а Тегеран за годы его президентства принял всего трех африканских лидеров.
На динамике отношений с Африкой негативно сказывалось и соперничество Ирана с Саудовской Аравией. В 2016 году под давлением Эр-Рияда три страны Африканского Рога — Судан, Джибути и Сомали, считавшиеся важными торговыми партнерами Ирана, разорвали отношения с Исламской Республикой.
Сейчас на фоне нормализации саудовско-иранских отношений и зашедших в тупик переговоров по ядерной сделке президент Раиси намерен наверстать упущенное, предлагая африканским странам более прагматичную стратегию сотрудничества.
На сегодняшний день иранские дипломатические представительства открыты только в 21 из 54 стран континента. Но опираться только на эти цифры не стоит. В разных африканских странах десятилетиями работают иранские благотворительные, гуманитарные, культурно-образовательные, религиозно-политические и другие негосударственные структуры. Они, в частности, занимаются поддержкой шиитских меньшинств. Кроме того, в последние годы в Западной Африке резко активизировалось тесно связанное с Ираном ливанское движение «Хезболла». Оно действует через ливанскую диаспору, насчитывающую там, по разным оценкам, 200–300 тыс. человек.
Агентов «Хезболлы» часто обвиняют в контрабанде и наркоторговле, а некоторые связанные с организацией предприниматели попадали под санкции и визовые ограничения США. Параллельно с «Хезболлой» в Африке действуют и нацеленные на операции за рубежом подразделения иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР), в первую очередь — силы специального назначения «Эль-Кудс». В конце 2020 года иранское информагентство Tasnim сообщило, что «Эль-Кудс» будут расширять ареал операций в странах Африки для достижения «стратегической глубины».
После нормализации отношений с Саудовской Аравией иранцы начали восстанавливать связи и с другими арабскими странами, отношения с которыми раньше никак нельзя было назвать простыми. Если с Суданом «холодный период» продлился всего несколько лет, то с Марокко и Египтом отношения не заладились еще со времен исламской революции. Обе эти страны приняли вынужденного покинуть Иран шаха Мохаммеда Резу Пехлеви. Король Марокко Хассан II, лично встретивший в аэропорту беглого шаха, назвал аятоллу Хомейни еретиком. Холода добавило и установление этими странами дипломатических отношений с Израилем.
Тем не менее сейчас Тегеран решил поступить прагматично и сблизиться с Рабатом и Каиром, переступив через прошлое. Впрочем, с Марокко это точно будет непросто, учитывая, что Иран через «Хезболлу» оказывал военно-техническую, финансовую и логистическую помощь Народному фронту освобождения Западной Сахары (Полисарио), с которым Рабат находится в состоянии войны. Марокко дважды — в 2009 и 2018 годах — разрывало отношения с Ираном, обвиняя его в шиитском прозелитизме и поддержке независимости Западной Сахары. Недовольны деятельностью «Хезболлы» в Африке и другие региональные лидеры. Тем не менее Иран пытается обойти острые углы, делая акценты в публичном поле на экономике. Но за этим всегда стоит политика.