кассация
Вчера в Московском городском суде продолжилось рассмотрение кассационной жалобы Михаила Ходорковского. И опять заседание было перенесено. Еще на два дня. У осужденного появился шанс все-таки зарегистрироваться в избирательной комиссии и все-таки баллотироваться в депутаты Госдумы. Правда, теперь уведомление о желании баллотироваться, направленное Ходорковским через начальника тюрьмы, затерялось где-то на почте. Репортаж ВАЛЕРИЯ Ъ-ПАНЮШКИНА.
Вчерашнее заседание началось с автомобильной пробки. Забота о безопасности Московского городского суда во время рассмотрения кассационной жалобы Михаила Ходорковского заставила милицию перекрыть кордонами улицы, прилегающие к зданию суда. Из-за кордонов создались автомобильные пробки. В автомобильных пробках застрял адвокат Антон Дрель, которого суд накануне против воли самого адвоката и против воли осужденного "допустил" осужденного защищать и обязал явиться на заседание. Адвокат звонил из машины в суд и говорил, что опаздывает по независящим от него причинам. Адвоката ждали пятнадцать минут.
Явившись, наконец, в суд, адвокат Антон Дрель сразу подтвердил председательствующему судье Вячеславу Тарасову, что отказывается от ведения процесса. Адвокаты Денис Дятлев и Елена Левина тоже подтвердили высказанное накануне нежелание защищать Михаила Ходорковского против его воли. Михаил Ходорковский, в свою очередь, тоже еще раз отказался от услуг адвокатов Дреля, Дятлева и Левиной, настаивая на том, что защищать его будут адвокат Генрих Падва или адвокат Юрий Шмидт.
Прокурор Дмитрий Шохин на основании больничной справки и Уголовно-процессуального кодекса возражал, что адвокат Падва госпитализирован и не может никого защищать. А про адвоката Шмидта прокурор предоставлял справку из аэропорта Пулково, что господин Шмидт еще 6 сентября выехал в Копенгаген и неизвестно, когда вернется.
— Странно,— улыбнулся прокурору Шохину адвокат Дрель.— 15-го числа своими глазами видел Шмидта в Москве, честно. Что-то не то у вас с пограничной службой.
А Михаил Ходорковский настаивал: хоть Генрих Падва и в больнице, но к четвергу обещал выписаться, хоть Юрий Шмидт и за границей, но к четвергу обещал приехать.
Судья спросил:— Почему вы, Ходорковский, выбираете себе таких адвокатов, которые либо лежат в больнице, либо уехали за границу?
— Потому,— отвечал Ходорковский,— что из всех адвокатов, защищавших меня в суде первой инстанции, только эти двое достаточно компетентны, чтоб вести такой сложный процесс в столь уважаемом суде.
Пришлось суду перенести слушания на четверг 22 сентября. У суда, правда, не было ни малейшей уверенности, что адвокаты Падва и Шмидт даже и в четверг явятся на заседание. Поэтому суд постановил на всякий случай выделить Ходорковскому еще одного адвоката. Суд направил в адвокатскую палату просьбу подобрать для Ходорковского защитника, чьи услуги будут оплачиваться из государственного бюджета.
После заседания Иван Стариков, глава инициативной группы, выдвигающей Ходорковского в депутаты Госдумы, говорил журналистам в фойе:
— У нас все документы для избиркома собраны. Нету только уведомления о желании Михаила Борисовича стать кандидатом в депутаты. Это уведомление Ходорковский написал давным-давно. И передал начальнику изолятора, потому что для заключенного начальник тюрьмы является как бы нотариусом. Начальник тюрьмы уведомление Ходорковского заверил и 15 сентября послал по почте в избирательную комиссию. Так вот уведомление до сих пор не дошло, и мы очень обеспокоены работой почты. Сегодня адвокат Антон Дрель пойдет в изолятор и будет настаивать, чтоб Ходорковский написал еще одно уведомление, а начальник тюрьмы опять заверил его и выдал нам на руки. Мы сами его отвезем в избирком. Мы быстрее почты.
Посреди этих процессуальных споров и разговоров о политике никто не вспомнил, что 22 сентября в 00.00 истекает срок давности по эпизоду, связанному с приватизацией НИИ удобрений и инсектофунгицидов. Если суд исключит этот эпизод из обвинительного заключения, девятилетний срок осужденному Ходорковскому может быть сокращен. Впрочем, не обязательно: оставшихся эпизодов достаточно, чтобы сохранить срок прежним.