Наступил тот момент, когда мы, возможно, сможем понять, работает ли в действительности потолок цен на российскую нефть и нефтепродукты и насколько подобные инструменты в принципе могут быть эффективными в условиях глобального рынка.
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
С момента введения ограничений прошло уже более полугода, и почти все это время нефть и топливо из России, действительно, в основном продавались ниже уровня, установленного ЕС и странами G7 ($60 за баррель нефти и $100 за баррель светлых нефтепродуктов). Представители Минфина США не раз отмечали, что мера достигла своей цели — сократила доходы российского бюджета, не нарушив поставки энергоносителей на мировой рынок. А российские власти, хотя и запрещали компаниям ссылаться на потолок и использовать его в контрактах, первое время ничего не могли поделать с падением нефтяных доходов.
Вопрос, однако, в том, действительно ли именно потолок привел к снижению цен российского нефтяного экспорта, или этому способствовал вялый глобальный спрос на нефть, в том числе из РФ. Мировые цены снижались почти непрерывно с июля 2022 года, то есть задолго до введения потолка. Зимой, когда ограничения вступили в силу, спрос был традиционно низким, что привело к возникновению больших дисконтов между ценой российской Urals и бенчмарка Brent, достигавших порой $40 за баррель.
К марту правительство РФ спохватилось и начало ограничивать дисконт к бенчмарку (таргетируя цену Urals, которая используется для налогообложения), что стимулировало нефтекомпании сокращать издержки и показывать реальную цену продажи нефти. В результате к середине июля дисконт, по данным Минфина РФ, сократился до $18, а цена Urals вплотную приблизилась к уровню потолка.
Между тем избыток нефти на рынке, который наблюдался в начале года, исчез в результате усилий стран ОПЕК+, прежде всего Саудовской Аравии, по сокращению добычи. В августе по сравнению с июлем с рынка уйдет еще 100–150 тыс. баррелей в сутки российской нефти в рамках добровольного ограничения экспорта. В этой ситуации среднесернистые сорта, такие как Urals, окажутся в дефиците, что должно привести к сокращению дисконта и росту цен. Весьма вероятно, что потолок будет «пробит» и цена Urals на значимое время превысит $60 за баррель.
Это и окажется реальным тестом ограничительных мер Запада: будут ли власти США наказывать нарушителей и даже будут ли они в состоянии в принципе доказать факт нарушения, учитывая, что сделки проводятся вне западных юрисдикций и оплачиваются не в долларах и евро. Если выяснится, что наказание отсутствует или не является чувствительным, это увеличит толерантность покупателей к российской нефти.