Мятежный шелкопряд
Во втором квартале россиян тревожили наемники и насекомые
Диверсионная деятельность на территории РФ остается главным источником страха россиян: к середине года связанная с ней тревожность выросла вдвое. Это следует из очередного доклада в рамках «Национального индекса тревожностей. КРОС», подготовленного одноименной коммуникационной компанией по итогам второго квартала 2023 года. По откликам в соцсетях, лидерами рейтинга стали провалившийся мятеж ЧВК «Вагнер» и нашествие непарного шелкопряда на различные регионы страны.
Фото: Анатолий Карбинов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Карбинов, Коммерсантъ
В апреле—июне наибольший страх у россиян вызывала диверсионная деятельность. Эта тревожность остается лидером рейтинга КРОС уже второй квартал подряд. Однако если в начале года суммарный индекс тревожности, связанный с диверсиями, составлял 683,4 медиаюнга (применяемая КРОС единица воспроизводства тревоги), то по итогам второго квартала он вырос более чем вдвое, до 1584,8 медиаюнга.
Напомним, эксперты ранжируют страхи россиян на основе анализа новостей СМИ («медиаиндекс»), а также постов и комментариев в соцсетях («соцмедиаиндекс»). Суммарный индекс показывает масштаб «информационной волны» той или иной темы, а индекс «приживаемости» — насколько сильно она взволновала рядовых интернет-пользователей. Если какая-то проблема активно тиражируется СМИ, но не находит отклика в соцсетях, то эту тему авторы исследования относят к «псевдострахам».
Как следует из доклада, ключевым событием, сформировавшим «диверсионную» тревожность, стала атака беспилотников на Москву 30 мая.
Страх усилили теракт в Санкт-Петербурге 2 апреля, в результате которого погиб военкор Владлен Татарский, попытка атаки БПЛА на Кремль 3 мая, покушение на политика Захара Прилепина 6 мая, рейд диверсантов в Белгородскую область 22–23 мая, а также атаки дронов в Крыму, Подмосковье, Белгородской, Курской, Калужской, Воронежской, Брянской и Тульской областях.
На втором месте по суммарному индексу тревожности оказался неудавшийся мятеж ЧВК «Вагнер» (1158,2 медиаюнга). Хотя само выступление наемников было оперативно остановлено, быстрое мирное разрешение кризиса породило в соцсетях ряд конспирологических версий, которые способствовали дальнейшему нагнетанию этой тревожности, отмечают авторы исследования.
Тройку основных страхов замкнули стихийные бедствия — пожары и наводнения (549,5 медиаюнга). Следом расположились тревожности, связанные с украинским контрнаступлением (532,3), ростом ядерной угрозы (414,2), пищевыми и алкогольными отравлениями (132,4), вопросами призыва и мобилизации (132,3), нападениями бродячих собак (120,4), нашествием непарного шелкопряда и других вредителей (56), а также ущемлением российского спорта на международной арене (35,8).
Интересно, что индекс «приживаемости» во втором квартале продемонстрировал несколько иную картину.
Лидером по отклику интернет-пользователей безоговорочно стал мятеж ЧВК «Вагнер»: действия наемников в соцсетях обсуждали в 4,6 раза активнее, чем в СМИ. На втором месте внезапно оказался непарный шелкопряд: крылатый вредитель становился героем постов и комментариев в 1,7 раза чаще, чем новостей.
Отметим, что пожары и наводнения, которые активно освещались в СМИ, не вызывали аналогичного ажиотажа в интернете и в результате по «индексу» приживаемости перешли в разряд «псевдотревожности» (0,3) вместе с ущемлением российского спорта (0,3) и ростом ядерной угрозы (0,6).
«Впервые с начала специальной военной операции (СВО, февраль 2022 года.— “Ъ”) мы видим, что люди острее воспринимают иную, не связанную с ней тематику. Безусловное лидерство по приживаемости тревожности, связанной с кризисом 23–24 июня,— это скорее временное явление, так как вооруженное выступление, конечно, было шоковым событием, но его быстро купировали»,— объясняет директор по аналитике КРОС Андрей Лебедев.
Впрочем, гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров отмечает, что предмет обеспокоенности россиян последние полтора года остается неизменным — это «в целом происходящее в зоне СВО»: «Что касается мятежа, то его можно поставить на второе место. Он имел сильный, но краткосрочный эффект — все произошло очень быстро, в субботу. Многие просто не успели включиться».