Готовится реформа национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска». Проект нового положения о премии, разработанный Союзом театральных деятелей (СТД) РФ, сокращает количество номинаций и представленных на «Маске» жанров, а также предлагает усилить контроль работы экспертных советов и жюри со стороны СТД и Министерства культуры. Возможные новации комментируют Татьяна Кузнецова, Сергей Ходнев и Эсфирь Штейнбок.
Привычную профессиональную свободу «Золотой маски» проект нового положения о премии рассматривает недоброжелательно
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Привычную профессиональную свободу «Золотой маски» проект нового положения о премии рассматривает недоброжелательно
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
На протяжении всего существования премии «Золотая маска» вплоть до сего дня количество ее номинаций только увеличивалось. Стоит напомнить, что в первый раз «Маску» вручали в 1995 году почти исключительно за достижения в области драматического театра (отдельную премию в области музыкального театра получил тогда основатель «Новой оперы» Евгений Колобов, а приз «За честь и достоинство» — великая балерина Галина Уланова). Но уже в 1996 году драма, театр кукол, опера и балет были уравнены в правах. В 1999 году номинации пополнились разделом «Оперетта / мюзикл», еще через год — подразделом «Современный танец», ну а в 2001 году конкурс драматических спектаклей разделили на «Спектакль большой формы» и «Спектакль малой формы». И это еще не говоря о частных номинациях вроде «Работы драматурга» или «Лучшей роли второго плана в оперетте / мюзикле», которые постепенно появлялись многим позже.
Это действительно много: например, в доковидном 2019-м «Маска» вручалась в 38 номинациях — плюс четыре специальных приза, поровну распределенных между двумя жюри, музыкальным и драматическим. Но, с другой стороны, в России больше нет действительно сопоставимых по авторитету и статусу премий, которые бы могли отдельно оценивать, скажем, достижения оперного театра или театра кукол.
Многообразная театральная общественность успела привыкнуть к тому, что «Золотая маска» рассматривает практически все возможные отрасли — и для региональных коллективов номинирование именно на эту премию, подкрепленное показом спектакля в Москве, стало очень важным критерием успешности или хотя бы заметности.
Проект нового «Положения о российской национальной театральной премии и фестивале "Золотая маска"», разработанный внутри Союза театральных деятелей (есть в распоряжении “Ъ”), во-первых, серьезно пересматривает структуру номинаций.
- Так, предлагается не рассматривать новые работы композиторов в музыкальных жанрах и убрать номинацию «Лучшая роль второго плана в оперетте / мюзикле». А также номинацию «Лучшая работа художника по свету» (и в драматическом, и в музыкальном театре).
Традиционное ремесло художника по свету тоже почтенно и тоже может быть сопряжено с большими удачами или провалами, но досадность не только в этом. В теперешнем театре с видеомэппингом и прочими компьютерными чудесами часто бывает так, что мастер соответствующего профиля — без пяти минут демиург, а в сетке номинаций «Маски» другие возможности для выдвижения именно таких работ, кроме отнесения их к «художествам по свету», просто отсутствовали. Отныне и такой опции может не быть.
- Предлагается также ликвидировать номинацию «Лучшая работа драматурга в драматическом театре».
Возможно, это должно быть сигналом о том, что с новой драмой театрам лучше на всякий случай держаться настороже. Против Михаила Дурненкова, получившего в 2019 году «Золотую маску» в этой номинации, возбуждено дело по статье о дискредитации вооруженных сил РФ. Драматург и режиссер Иван Вырыпаев, тоже взысканный «Маской», заочно арестован по статье о распространении ложных сведений об использовании ВС РФ. Режиссер Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчук, авторы награжденного в 2021-м спектакля «Финист Ясный Сокол», находятся в СИЗО по обвинению в оправдании терроризма.
- Проект предполагает, кроме того, что будет уничтожена отдельная номинация «Драматический спектакль малой формы».
Эта номинация всегда была в большей степени открыта современной драме и эксперименту (потому что, в конце концов, у небольших спектаклей для небольшой аудитории меньше кассовые риски). Собственно, она и была в свое время введена для того, чтобы стимулировать тенденции творческого поиска и чтобы «большие» коллективы не заслоняли собой новые ростки театрального процесса. Помимо прочего, поставить теперь маленькие театры из регионов в один ряд со столичными грандами, завсегдатаями «большой формы»,— значит поставить первые в заведомо невыгодные условия соревнования.
- Сокращение грозит и подразделу «Современный танец».
Его появление в 2000 году стало важной победой актуального искусства: к тому времени танец уже вполне сформировался как самостоятельное явление, которое не замечать было решительно невозможно. Однако с балетом он конкурировать не мог. Не потому, что был плох, просто его невозможно было оценивать по тем же критериям и параметрам. Собственная «Маска» для «современников» значила гораздо больше, чем для государственных балетных театров.
Лишенный государственного попечения, современный танец мог рассчитывать лишь на спонсорскую поддержку и фестивальные гранты; номинация на «Маску» утверждала статус произведения, давала его авторам шанс найти финансирование на следующий проект, от чего, собственно, и зависело выживание современного танца. По существу, «Маска» легализовала его как самостоятельное направление искусства. Само обилие и востребованность всевозможных команд, компаний, проектов, их широкое распространение по регионам свидетельствовали о том, что включение современного танца в число претендентов на «Маску» оказало ему неоценимую помощь. А исключение его из номинантов (и из признанных жанров искусства) загонит современный танец в самодеятельное подполье. Что ж, современность обычно некрасива и неудобна, очередные редакции «Лебединых озер» и «Жизелей» смотреть и оценивать куда безопаснее и комфортнее.
- Наконец, может быть ликвидирована номинация «Эксперимент».
В ней оба жюри рассматривали «неформатные», но по тем или иным причинам важные спектакли, не вписывающиеся в привычные жанровые рамки. Без «Эксперимента» премия потеряет не только изрядную толику свободы маневра. Это могли быть и всевозможные спектакли-променады, и актуальные высказывания вроде работ московского Театра.doc, и совсем непредсказуемые театральные формы — но также и инклюзивные спектакли, сделанные для людей с ограниченными возможностями или рассчитанные на их участие. Как эту социальную функцию «Маска» сможет учитывать в своих премиальных раскладах в отсутствие «Эксперимента», номинации широкой, но принципиально отделенной от драмы, оперы и проч., где состязаются профессионалы, совершенно непонятно.
В административном плане проект нового положения предлагает не менее решительные реформы.
Президентом «Золотой маски» становится по должности председатель Союза театральных деятелей (и здесь можно предположить, что эта норма пишется не под нынешнего руководителя СТД Александра Калягина, а под его будущего преемника).
Именно президент «Маски» единолично должен назначать генерального директора премии, которому доверяются текущие исполнительные полномочия.
- Согласно проекту, «ассоциации, гильдии и другие объединения профессиональных творческих работников в сфере театрального искусства» лишаются права выдвигать кандидатов для участия в экспертных советах и жюри премии.
- Их списки должны формироваться внутри СТД, предварительно утверждаться генеральным директором и затем согласовываться с Министерством культуры — причем министерство и президент «Маски» имеют право в эти списки вносить изменения.
- Кроме того, уже готовые перечни номинантов каждого года предложено рассматривать секретариату СТД «с учетом мнения Министерства культуры Российской Федерации».
До сих пор предполагалось, что премия, учрежденная СТД, все-таки рискует отдавать все решения относительно творческого конкурса в руки профессиональных и независимых экспертов — критиков, артистов и менеджеров (последние две категории традиционно входили в состав жюри наряду с критиками): собственно, на этом ее авторитет и базировался. Утверждение нового положения намечено на осень, так что теоретически нельзя исключать, что отдельные пункты проекта будут корректироваться. Однако его общий тон заставляет заподозрить, что самостоятельность «масочной» экспертизы уже решено ликвидировать, подчинив ее либо через СТД, либо непосредственно решениям Министерства культуры.