Велика Африка, а отступать некуда

27 июля президент России Владимир Путин участвовал в пленарной сессии экономического и гуманитарного форума Россия—Африка, где заявил о том, кому на Черном континенте достанется бесплатное российское зерно; завтракал с лидерами региональных организаций Африки, провел пять раундов двусторонних переговоров. А специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников потратил большую часть этого же времени, чтобы добраться до «Экспофорума» и уехать оттуда.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Не знаю, как кто, а участники форума Россия—Африка запомнят этот день. День начала работы форума. День ада и апокалипсиса.

К отелю Corinthia я подошел ранним утром. То есть в 8:30 утра. Я намерен был сесть в шаттл, который должен был уйти в «Экспофорум». Пленарное заседание начиналось по расписанию в 11 утра. Уж как-нибудь за два с половиной часа я рассчитывал успеть (без пробок дорога занимает 35 минут).

В шаттл я сел в 11:30. Да, я опаздывал на пленарное заседание, и не было иллюзий (хоть я и рассчитывал, и справедливо, что не может же начаться без опоздания).

А у людей, которые ехали со мной в одном шаттле, а проще говоря, в автобусе, иллюзии были. Те, кто стоял у Corinthia, записались на шаттл, который должен был отойти в 7:30 утра. То есть на первый шаттл. Именно для того, чтобы успеть на пленарное заседание совсем уж наверняка.

Большинство из них приехали в Петербург накануне вечером на «Сапсане», разместились в отеле и успели съездить в Outlet Village Пулково, что у одноименного аэропорта, за аккредитацией. В городе получение беджей не было предусмотрено. В Москве, откуда почти все прибыли,— тем более. Организаторы подумали прежде всего о тех, кто прилетел в Петербург самолетом. Таких было подавляющее меньшинство.

Но, с другой стороны, заботились о приезжих африканцах. И разве это плохо? По крайней мере простительно.

В 7:30 в «Экспофорум» не уехал никто, кроме членов делегаций, которые заказали шаттлы специально для себя заранее. Шаттлов, обещанных волонтерами, стоявшими у входов в отели, не было.

От Corinthia не уехал никто и в 8:30, и в 9:30, и в 10:30 тоже. Первый шаттл появился именно к 11:30. Почему же? А потому, что в городе начались стремительные и, безусловно, непредсказуемые перекрытия. Лидеры африканских стран тоже заторопились на саммит. И почти в каждом аккредитованном отеле, где жили участники, которые захотели уехать в «Экспофорум» на пленарное заседание, поселили кого-нибудь из великих. В отеле Corinthia, например,— президента Анголы. На «Мойке, 22» — президента Мозамбика... И т. д.

А ведь у каждого шаттла был маршрут. Он пролегал через несколько отелей. Отель Corinthia, например, был последней остановкой перед хабом, уже в пяти минутах от «Экспофорума». Поэтому, когда первый автобус остановился наконец у этого отеля, свободных мест в этом автобусе уже не было (сам я, например, сообразил за несколько минут до этого добежать до предыдущей остановки, у отеля Radisson, и только поэтому попал в автобус, заняв почетное последнее свободное место).

Очередь у Corinthia стонала, один из зашедших все же в автобус отказывался выходить, настаивая, что сядет так, что его никто не увидит, и талантливо показывал, как он этого достигнет, но нет — этого неудачника, спрятавшегося на ступеньке у проема двери в середине салона, видели мы все, и тем более водитель.

Пробки, пробки, пробки... Выделенная полоса была предусмотрена только на одном отрезке, примерно с километр, а в остальное время по выделенной полосе (она вообще-то существовала) шпарили такси.

Но мы не могли, как на июньском ПМЭФ (Петербургском международном экономическом форуме.— “Ъ”), добраться до «Экспофорума» на такси. Эту остановку ликвидировали. Добраться можно, как теперь вам известно, было только на шаттлах или аккредитованных машинах, которые были у единиц (но и они были не рады, что заплатили за это в пакете, ибо взгляд из шаттла на очередь аккредитованных автомобилей на досмотр искупал потом, казалось, все наши страдания).

Между тем, когда мы наконец добрались до транспортного хаба, выяснилась новая ужасающая подробность. Следовало пересесть на новый шаттл. И к нему была огромная очередь из уже приехавших людей. А свободных шаттлов... что? Правильно, не было. И я не хочу продолжать, потому что дальше было не лучше, а хуже.

Потом говорили, что на хабах застряли примерно 1,5 тыс. человек. У многих из них были приглашения и флоутеры на пленарную сессию. Именно поэтому на сессии было так много свободных мест.

Мне лично жальче даже себя было африканцев, многие из которых приехали, чтобы увидеть президента России и сфотографироваться в одном с ним зале. А фотографировали они очереди к шаттлу (есть такие снимки и у нас, конечно).

— Но знаете,— утешал меня сосед по шаттлу, знающий африканскую жизнь, так как последний год жил в Кейптауне: его компания «Новые технологии в перевозках» пытается осваивать этот рынок,— африканцы и сами опаздывают у себя в Африке. Не так, конечно! Но все-таки! Я тоже записался на шаттл в 7:30... Да, в Южной Африке точно привыкли опаздывать. За Северную не ручаюсь...

В это время пленарное заседание было в разгаре. Я зашел в павильон «H», где увидел трансляцию пленарной сессии, в тот момент, когда патриарх Кирилл как раз произнес, приветствуя президента России:

— Добрый день, уважаемый Владимир Васильевич! (Ну не полковника же Квачкова он имел в виду.— А. К.)

Господин Путин, впрочем, кивнул.

Сколько тысяч раз патриарх в своей жизни правильно произнес отчество российского президента? Уверен, он не ошибся ни разу. И вдруг случился сбой. Отчего так? Чье это было веление? Свыше ли? Поди знай.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Выступление Владимира Владимировича Путина я потом, конечно, тоже посмотрел. Он пришел вместе с председателем Африканского союза, президентом Союза Коморских Островов Азали Ассумани после двусторонних утренних переговоров (до «Экспофорума» добрались, подозреваю, быстро). Модератором встречи была директор Института Африки Российской академии наук Ирина Абрамова.

И, может, лучше бы не была. Не оказалось у нее предрасположенности к работе модератором. Впрочем, она знала, что следует говорить. И поэтому говорила:

— Ваши превосходительства! Дамы и господа! Коллеги и друзья! Мы начинаем пленарное заседание второго Экономического и гуманитарного форума Россия—Африка! Слово предоставляется президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину!

Стены не дрожали, конечно, от ее уверенного голоса. Так, подрагивали.

От президента России ждали разъяснений в связи с зерновой сделкой. Они были получены.

— Складывается парадоксальная картина: с одной стороны, страны Запада чинят препятствия поставкам нашего зерна и удобрений, а с другой — я скажу прямо — лицемерно обвиняют нас в сложившейся кризисной ситуации на мировом продовольственном рынке,— рассказывал господин Путин.— ...Почти за год в рамках этой так называемой сделки из Украины было экспортировано в общей сложности 32,8 млн тонн грузов, из которых более 70%, уважаемые друзья, поступили в страны с высоким и выше среднего уровнями доходов, включая и прежде всего имея в виду Евросоюз, тогда как на долю таких стран, как Эфиопия, Судан, Сомали и ряда других, пришлось — прошу внимания! — менее 3% от общего объема: меньше 1 млн тонн!

Владимир Путин говорил об этом не в первый раз, и даже не во второй. Но тут по идее была самая благодарная аудитория (часть ее, правда, застряла на созданном для общего удобства логистическом хабе).

— Россия,— продолжал господин Путин,— пошла на участие в этой так называемой сделке в том числе с учетом содержавшихся в ней обязательств о том, что будут сняты нелегитимные препятствия для поставок на мировые рынки нашего зерна и удобрений. И хочу вам сказать, что в этом, и прежде всего в этом, заключается помощь беднейшим странам! На деле ничего не произошло из того, что мы обговаривали, и того, что было нам обещано!

Та же ситуация, как он рассказал, сложилась и с удобрениями:

— Препятствия чинились и для безвозмездной — сейчас только мы с коллегами встречались, с руководством Афросоюза,— передачи нами минеральных удобрений нуждающимся беднейшим странам! Из 262 тыс. тонн таких удобрений, заблокированных в европейских портах, удалось отправить всего две партии: всего 20 тыс. тонн в Малави и 34 тыс. тонн в Кению. Остальное осталось в руках европейцев! И это несмотря на то, что речь шла о сугубо гуманитарной акции, на которую никакие санкции не должны в принципе распространяться!

Господин Путин, было такое впечатление даже после просмотра телевизионной картинки, переживал:

— Хорошо, кто-то не хочет, чтобы Россия, как некоторые говорят, обогащалась, направляла деньги на военные цели. Но это же безвозмездная передача! Нет, не выпускают! Несмотря на все пустые разговоры о желании помочь беднейшим странам!

Представляю, как страдали африканцы в зале. Они же не могли быть не подвержены энергетике, бьющей со сцены.

— С учетом упомянутых фактов мы отказались от дальнейшего продления этой «сделки»,— продолжал президент России.— Уже говорил, что наша страна в состоянии заместить украинское зерно как на коммерческой основе, так и в виде безвозмездной помощи наиболее нуждающимся странам Африки, тем более что у нас в этом году вновь ожидается рекордный урожай!

Назло всем ветрам и дождям! Ударим урожаем по нелегитимным препятствиям! В целом погода с нами.

В этом месте, как известно, прозвучала новость. Не могла не прозвучать. Нужно было что-то приготовить именно к этому саммиту. И вот оно:

— Чтобы быть конкретным, добавлю, скажу: мы будем готовы уже в ближайшие месяцы, в ближайшие три-четыре месяца безвозмездно предоставить Буркина-Фасо, Зимбабве, Мали, Сомали, Центральноафриканской Республике, Эритрее по 25–50 тыс. тонн зерна, обеспечим и бесплатную доставку этой продукции потребителям.

То есть прежде всего уже всем своим нуждающимся. Уже не всем без разбора.

— Наверное, будут интересны еще несколько цифр,— Владимир Путин тем временем вбивал осиновый кол в украинскую версию поставок в рамках зерновой сделки.— Украина за прошлый сельскохозяйственный год произвела порядка 55 млн тонн зерновых. Экспорт составил 47 млн тонн — немало, из них 17 млн тонн пшеницы. А Россия, уважаемые коллеги, собрала в прошлом году 156 млн тонн зерна. 60 млн тонн экспортировала, из них 48 млн тонн — это пшеница! Доля России на мировом рынке пшеницы — 20%, Украины — менее 5%. А значит, именно Россия вносит существенный вклад в глобальную продовольственную безопасность и является солидным, ответственным международным поставщиком сельхозпродукции!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Говорят, африканцы в зале пытались аплодировать. Но это было, согласитесь, не очень уместно. Речь все-таки шла об очень деликатных вещах.

— И те, кто утверждает, что это не так,— продолжал господин Путин,— что это только обеспечение этой так называемой зерновой сделки по вывозу украинского зерна, просто извращают факты, говорят неправду! Собственно говоря, это на протяжении десятилетий, если не столетий, является практикой некоторых западных государств.

— Большое спасибо, господин президент! Ваше выступление четко определило перспективы, сущность и магистральные направления российско-африканского сотрудничества в условиях трансформации мирового порядка,— выступила модератор, а может, и модераторка, Ирина Абрамова (нет, все-таки она больше производила впечатление модератора).— Я имею честь предоставить слово председателю Африканского союза, президенту Союза Коморских Островов его превосходительству господину Ассумани!

— Украинский кризис оказывает серьезное влияние на ситуацию,— признался он,— поэтому разрешение этого кризиса позволит спасти большое количество жизней людей, которые зависят от поставок продовольствия. Наш континент в настоящее время испытывает серьезный рост цен на продовольствие.

Вот об этом Владимир Путин не упомянул. Это происходит всю последнюю неделю, как раз с того момента, как было объявлено об окончательном разрыве зерновой сделки.

— Поэтому,— добавил президент Союза Коморских Островов,— мы обращаемся ко всем участникам процесса с большой просьбой: облегчить доставку как украинского, так и российского зерна в наши страны!

Он хотел получать все-таки и украинское зерно тоже.

— Мы делаем все возможное для того, чтобы мир и безопасность существовали на нашем континенте! — подчеркнул господин Ассумани.— Но, конечно, сегодня происходят самые разные события. Вы знаете, что произошло в Нигере на днях. Мы решительно осуждаем события в Нигере и требуем немедленного освобождения президента Республики Нигер и его семьи!

Да, в Нигере неспокойно. Даже хуже, чем то, что творилось с отправкой участников форума в «Экспофорум».

— Сегодня необходимо бороться за устойчивый мир между Россией и Украиной, и это именно тот посыл, с которым выступает сегодня Африканский союз и я лично. Именно с этой мыслью мы ездили к президенту (Владимиру.— “Ъ”) Зеленскому в Киев,— сообщил президент Союза Коморских Островов.— Мы обращаемся к президенту России господину Путину! Мы уверены, что наш призыв к миру будет услышан, поскольку это необходимо сегодня человечеству! От имени Африканского союза я вновь призываю к мирному сосуществованию между Россией и Украиной, между братскими народами, между народами-соседями! И я благодарен за то, что вы услышите наш посыл, наше обращение!

А вот этого ему никто не обещал.

В двух этих выступлениях и содержался смысл пленарной сессии. Патриарх Кирилл осенил ее своим благословением, поправившись же, в конце концов (и не судите да не судимы будете).

Между тем рабочий день у господина Путина после этого только начинался. Идя на двусторонние переговоры с президентом Мозамбика, он рассказал, как сражаются российские солдаты на Запорожском фронте (видимо, это и на него самого произвело сильное впечатление) и как не отошли ни на метр.

Президенту Мозамбика Филипе Жасинту Ньюси он тоже рассказал все как есть:

— Налажены межпартийные связи между всероссийской политической партией «Единая Россия» и возглавляемым вами Фронтом освобождения Мозамбика.

Дружба эта, подозреваю, нерушима.

А товарооборот растет.

Между тем российская делегация была обширна, хотя общее внимание африканцев было, казалось, приковано лишь к главе «Роснефти» Игорю Сечину, с которым считал своим долгом поздороваться или обняться (кому как везло) каждый член делегации Мозамбика. Что ж, активное боевое прошлое господина Сечина в Анголе никем в Африке не забыто, это очевидно (говорят, и перед пленарным заседанием происходило примерно то же самое).

И переговоры затянулись: они, рассчитанные на 40 минут, продолжались не меньше полутора часов.

Следующим был президент Бурунди Эварист Ндайишимийе, и главное для господина Путина, мне кажется, вот что: произнося вступительное слово, не перепутать название африканской страны (впереди было еще 12 таких встреч).

Тем временем, об этом стоит сказать особо, в Петербурге происходило еще одно событие. Параллельный саммит, такое впечатление, проводил бывший (теперь уже, видимо, можно так говорить; хоть, может, и не нужно) глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. По крайней мере он в это же время встречался с представителями Центральноафриканской Республики (ЦАР). И заявил, кроме прочего, что в Нигере происходит процесс борьбы за независимость и деколонизацию страны.

Такой процесс уже произошел, как известно, в ЦАР, Мали и Буркина-Фасо.

Затем Владимир Путин дал завтрак в честь лидеров региональных организаций Африки (завтрак начался в пятом часу вечера). Завтракали представители Афросоюза, Союза Арабского Магриба, Восточноафриканского сообщества и другие заинтересованные лица.

Евгений Пригожин, который в другое время непременно находился бы здесь, мог бы оценить меню. В отличие от лидеров общественных организаций: те почти не притронулись ни к каре ягненка с зеленой фасолью с томатами, ни к припущенной стерляди с овощами и соусом с черной икрой, ни к Павловой с маракуйей.

Владимир Путин уезжал из «Экспофорума», когда темнело. У него за плечами было теперь еще три раунда двусторонних переговоров.

Он не увидел, конечно, второй части апокалипсиса, связанной с разъездом участников форума. К каждому шаттлу, которые шли в разные, казалось бы, части города, были одинаковые многометровые очереди. Десятки метров очередей причудливо, как говорится, переплетались на паркингах «Экспофорума». Чаще, чем один шаттл в полчаса, транспорт тут не ходил. Реже — да, конечно, ходил.

Нет, Владимир Путин не увидел этого. Но застал.

Потому что выехал он примерно в одно время с большинством всех этих симпатичных ему людей из Африки и России.

Между тем апокалиптические настроения не царили в шаттлах. По крайней мере в том, в котором ехал я, точно не царили.

Наоборот.

— Отжали вроде Нигер-то у французов! — радовались люди.

Андрей Колесников, Санкт-Петербург