В Мосгорсуде на процессе по делу об убийстве и. о. гендиректора концерна ПВО "Алмаз-Антей" Игоря Климова и руководителя петербургского ОАО "Проммашинструмент" Елены Нещерет вчера целый день обсуждался вопрос о вменяемости двух подсудимых, которые на следствии давали признательные показания. До обсуждения вердикта присяжных дело так и не дошло.
Заседание началось с трехчасовым опозданием: в зале, где должно было состояться обсуждение обвинительного вердикта присяжных, проходили предварительные слушания по другому уголовному делу. Лишь в 14.00 участников процесса пустили в зал. Первым слово взяла прокурор Светлана Дегтярева.
Она заявила ходатайство об оглашении в суде данных о личностях подсудимых — Александра Бурукина, признанного виновным в убийстве Игоря Климова, Юрия Мурашко, Ирека Набиуллина, лидера банды Евгения Манькова, Александра Никитина (его признали виновным в убийстве Елены Нещерет) и майора милиции Владимира Степанова. После оглашения вердикта присяжных эти данные уже не являлись секретными. Наоборот, при вынесении приговора они приобрели особое значение.
Судья не возражала и огласила запрошенные сведения. Выяснилось, что, например, Александр Бурукин, Юрий Мурашко и Евгений Маньков были ранее судимы, в том числе за кражи и грабежи. Зато признанный виновным в убийстве Елены Нещерет Александр Никитин, как следовало из его школьной характеристики, был когда-то хорошим мальчиком, учился на "хорошо" и "отлично", за что был премирован поездкой в "Артек". А в старших классах Никитин был комсоргом и "принимал активное участие в общественной жизни школы". Положительно характеризовался и бывший оперуполномоченный майор Владимир Степанов. Еще во время прохождения срочной службы в армии он добровольно согласился служить в "горячей точке" в Абхазии в 1990-1992 годах. Потом, уже во время работы в УВД Санкт-Петербурга, был в командировке в Чечне, где его наградили знаками отличия "За службу на Кавказе", "За верность долгу", "За отличия в службе" и охотничьим ножом "Тайга". Следствие считает, что как раз этим ножом и зарезали госпожу Нещерет.
Затем председательствующая Елена Гученкова поинтересовалась: "Есть ли ходатайства у адвокатов?" Оказалось, что есть. Защитник Александра Бурукина Кирилл Яковлев попросил суд назначить психиатрическую экспертизу своему подзащитному и Юрию Мурашко. Адвокат исходил из того, что у Бурукина сестра и брат страдали психическими расстройствами, а Мурашко с 14 лет активно занимался боксом и поэтому у него могло "что-то произойти с головой".
Правда, те в ответ на вопрос судьи о здоровье сказали, что оно их "в общем-то не беспокоит". Мурашко даже обиделся:
— У меня со здоровьем все в порядке,— заявил он,— память хорошая. В общем, не жалуюсь.
Выяснив таким образом, что с психикой у подсудимых все в порядке, судья отказала в ходатайстве адвокату. И тут Мурашко наконец-то сообразил, что признание в недееспособности может как-то улучшить его положение.
— Я ходатайствую о проведении стационарной психиатрической экспертизы,— заявил подсудимый,— у меня мать была инвалидом второй группы. Последние 15 лет своей жизни она страдала шизофренией, из-за чего и умерла.
Председательствующая удивленно подняла брови:— Только что вы говорили, что чувствуете себя удовлетворительно. Но если вы настаиваете, то мы обсудим ваше ходатайство.
Адвокаты и подсудимые не возражали, прокурор и представитель потерпевших были против. В итоге ходатайство опять было отклонено. Но подсудимый Мурашко не сдался и стал требовать амбулаторной психиатрической экспертизы. А его адвокат Юлия Журавлева предложила суду запросить в психиатрической больнице историю болезни матери Мурашко. Адвокат Александра Бурукина тут же ходатайствовал о запросе по поводу истории болезни брата его подзащитного. Это окончательно вывело судью из равновесия.
— Хорошо,— заявила она,— я рассмотрю ваши ходатайства. Но ответ на них вы получите завтра в 12 дня. Все свободны!
Завтра Ъ сообщит о решении суда.