Сказки фондового рынка

Лучше всего характер любого общества, пожалуй, отражают разного рода предания, оставшиеся в народной памяти. Исследовав фольклор фондового рынка, корреспондент Ъ ПЕТР РУШАЙЛО выяснил, что в нем присутствуют все основные архетипы русских народных сказок: легенды о смутных временах, Иваны-дураки, глупые цари и заморские принцы с непонятным для местных жителей образом мышления. И это не удивительно — сами профучастники в сказки верят.

Готовя эту статью, я беседовал со многими участниками рынка. И всех просил рассказать байку — яркую, запомнившуюся историю из их собственной практики. Темы могли быть любыми, единственное условие — история должна иметь отношение к рынку акций. После отсева известных анекдотов (которые, с некоторыми вариациями, я слышал раз по десять), историй, связанных с явными опечатками и оговорками, а также "неспецифических" историй (скажем, брокеру на голову вылили ведро помоев — это, может, и смешно, но в подобной ситуации может оказаться человек любой профессии) выяснилось, что оставшиеся байки легко группируются по четырем основным категориям.

Начало

Одна из любимых тем для воспоминаний на нашем молодом, но уже чувствующем себя вполне зрелым рынке — хроники времен его зарождения. Времена, в отличие от нынешних, действительно были лихие — даже чиновники постоянно рисковали свободой.

Дмитрий Васильев, председатель ФКЦБ в 1995-1999 годах: "Это было в октябре 1993 года, в период массовых беспорядков в Москве. У нас при Госкомимуществе был Кассовый союз — депозитарий для хранения приватизационных чеков. Ваучеры хранились в здании мэрии Москвы, бывшей высотке СЭВа, которую охраняла милиция, поэтому никто особо не волновался. И вдруг — штурм, милиция отступила, мятежники захватили здание СЭВа. Мне в истерике звонят, я уж не помню кто, и кричат: давайте попросим у Лужкова броневики, отобьем здание, вывезем ваучеры. А у нас там лежало 13 млн непогашенных чеков, они стоили тогда в районе $3; получается — на $39 млн. И понятно, что мне, как зампредседателя Госкомимущества, светит статья — по крайней мере, 'халатность'. Но сделать ничего не удалось — понятно, что отбить здание не так просто.

Потом поступает информация: начали назад отбивать здание. А дальше все хуже и хуже: что мятежники вынесли из здания СЭВа все: компьютеры, телефоны, мебель, личные вещи — словом, все. Ну, думаю, совсем плохо. И вдруг опять звонок: 'Все нормально, все на месте'. Я говорю: 'Ну у вас шутки дурацкие, совсем плохо?' — 'Нет,— отвечают,— все на месте'. Как такое могло быть, там же на первом этаже дверь, причем хлипкая? И выясняется, что произошло следующее. Когда милиционеры уходили, они случайно поставили рядом с этой дверью вешалку. И мятежники на нее вешали пальто. Эта вешалка и спасла нас всех от больших неприятностей."

Участникам рынка ваучеры тоже запомнились — еще бы, тогда они как раз начинали торговать ценными бумагами. И гордились проводимой "на западный манер" приватизацией. У самих представителей Запада, правда, наш рынок ценных бумаг вызывал тогда оторопь. Вспоминает председатель совета директоров группы компаний "Тройка Диалог" Рубен Варданян: "В 1993 году представители банка Morgan Stanley приехали в Россию, чтобы посмотреть, инвестировать сюда или нет и стоит ли открывать здесь офис. Их привели на биржу РТСБ, где торговали ваучерами. Они долго ходили в шикарных костюмах, смотрели на огромную массу людей, которые там бродили, а потом спросили: 'А как же здесь происходит клиринг?' Я сказал: 'Смотрите как'. И на их глазах мужчина с авоськой достал из нее кучу денег, а женщина, его контрагент, из дипломата достала ваучеры, и они начали обменивать деньги на ваучеры. 'Вот,— говорю,— это у нас клиринг, поставка против платежа. Прямо на месте'. Банкиры из Morgan Stanley еще немного посмотрели на происходящее, а потом сказали: 'Пожалуй, нам здесь пока еще делать нечего'".

Впрочем, и саму "Тройку" местные реалии порой шокировали. Алексей Долгих, вице-президент ИК "Тройка Диалог": "Эта история случилась в 1994 году. 'Тройка' тогда была очень маленькой компанией, там работало всего 50 человек, сидели мы на Профсоюзной, рынка, по сути, никакого не было. И был такой Первый ваучерный фонд, у которого мы купили достаточно большой — примерно на $800 тыс.— пакет акций 'Томскнефти'. И наш трейдер Паша Науменко сразу же с довольно большой прибылью перепродал его. А тогда был как раз такой момент, что цены улетали просто катастрофически высоко и трейдеры могли в день сделать чуть ли не до сотни процентов. За день можно было заработать полмиллиона долларов на двух сделках, и никто не считал это странным явлением. Купленные нами по $6 акции были проданы по $8, потом наш контрагент еще раз их перепродал, чуть ли не по $9. Еще через три дня акция уже стоила $12. И естественно, все сделки шли по телефону, никаких экранов и в помине не было. И вот Первый ваучерный говорит: знаете, цена пошла наверх, наша сделка отменяется. А все уже перепродано тысячу раз. Наши покупатели оказались крутого нрава и говорят: нет, ребятушки, давайте-ка поставляйте нам все это дело.

И вроде как назревает скандал, потому что тогда уже РТС начала создаваться, все были ее членами и никто не хотел никаких проблем. Поэтому Паша Науменко собирается и едет в город Стрежевой, который был вотчиной 'Томскнефти', и начинает покупать там эти акции, хотя мы в принципе никогда скупкой в регионах не занимались. И он скупил эти бумаги примерно по $10. Но цена на них в Москве ушла за это время черт знает куда, уже чуть ли не до $14. А так как он скупил даже больший пакет, чем требовалось, мы в итоге остались практически при своих. И при этом наладили прекрасные связи с людьми в Стрежевом и потом еще несколько раз туда ездили и покупали акции. Но все это был совершенно дичайший процесс, потому что люди возили сотни тысяч долларов, рассовывая их по карманам, все это каким-то странным образом оказывалось на ларьках, где покупали эти акции, короче, это был полный бред. Если сейчас на это посмотреть, то это было все равно как в джунглях".

Чужие

Особое место в брокерских байках занимают иностранцы. Неважно, в каком образе они при этом могут представать — незнакомых с российской действительностью недотеп или, наоборот, тертых калачей, умеющих принять единственно правильное решение,— у всех есть одна общая черта: они совсем не похожи на наших.

Ну кто из российских брокеров стал бы участвовать в решении филологических проблем, возникших на Нью-Йоркской бирже? Американцы в России времен "дикого рынка" смогли. Причем довольно эффектно. Дмитрий Старенко, управляющий директор ИК "Атон": "Довольно давно, когда еще РТС была ПАУФОР, работал на нашем рынке американец по имени Фрэд Берлинер. Очень колоритная фигура, его фотографии до сих пор висят в торговом зале 'Тройки'. Чем-то был похож на Санта-Клауса. Ему было лет пятьдесят с хвостиком, он приехал в Россию из США как консультант, когда ПАУФОР получала софт для первых своих рабочих станций и нужно было эти системы внедрять. И тогда как раз обсуждались первые 'тикеры' российских компаний — буквенные коды акций, используемые в торговой системе. Нужно было прийти к каким-то правилам. Например, энергетика объединялась двумя последними буквами NG — от слова 'энерго'. И на одном из таких обсуждений, когда дошла очередь до 'Мосэнерго', бумагу решили назвать MSNG — вроде всем понятно. Следующей на очереди была 'Ленэнерго'. И Фрэд, недолго думая, по аналогии предложил аббревиатуру LSNG. Так и записали. И только через много лет поняли, что в слове 'Ленэнерго' ни в латинской, ни в русской транскрипции буквы s нет. Но было уже поздно — так до сих пор и осталось LSNG. А Фрэд Берлинер, я думаю, может считать, что вошел в историю российского рынка акций".

Выступая в качестве инвесторов, представители Запада в рассказах российских участников рынка также обычно демонстрируют нестандартное мышление. Анатолий Милюков, главный управляющий директор УК "Альфа-капитал": "В 90-х годах одному из швейцарских инвесторов пришлось объяснять, что такое акции 'Электросвязи' Алтайского края и почему их нужно покупать. Инвестор не знал ни что такое Алтайский край, ни чем примечательна его электросвязь. Поэтому объяснение сводилось к следующему. Электросвязь — это огромное количество медных проводов. Так вот, этот Алтайский край, он такой большой, что у этой 'Электросвязи' так много медных проводов, что их хватит на то, чтобы обмотать вашу Швейцарию несколько раз. И поэтому это очень привлекательная компания, даже если ее оценивать хотя бы таким простым способом. Он купил. После чего эти акции упали на 90% — это был наш любимый 1997 год.

Еще одна история про иностранных инвесторов связана с покупкой крупного пакета косметического концерна 'Калина'. Было это давно, когда компания была практически неизвестна. Причина покупки, как говорили на рынке, была следующей. Супруга одного из управляющих крупным иностранным фондом, у которой была аллергия на косметику, попробовала воспользоваться продукцией компании и обнаружила, что на эту косметику, в отличие от всей западной, аллергии у нее нет. И дала 'инвестиционную рекомендацию' мужу. Тот купил 1% 'Калины' и теперь счастлив — эти бумаги с тех пор выросли в десятки раз".

Особую ценность имеют истории, которые представители Запада рассказывают друг о друге. Дэн Рапопорт, управляющий директор ИК "Центринвестсекьюритиз", например, припомнил следующий случай. "Один из наших крупных клиентов принял решение инвестировать в российское производство. Выбрал один из крупнейших в России автомобильных заводов — ГАЗ. И вскоре отправился в российскую провинцию, чтобы ознакомиться с предприятием. Прием ему был оказан грандиозный, встречал его сам директор концерна, в течение нескольких дней водил его по всем цехам, показывал лучшее, в общем, все было на высшем уровне. В конце визита глава ГАЗа Николай Пугин предоставил гостю своего личного водителя, который работал на новейшей 'Волге' — лучшем 'произведении' завода, чтобы отвезти иностранца в аэропорт. В голове гостя прокручивались перспективы будущей прибыли, а также яркие впечатления и восторг от увиденного и услышанного. Во время поездки наш клиент решил поинтересоваться мнением водителя и спросил, нравится ли ему машина, на которой тот работает. После чего в течение 20 минут, которые оставались до аэропорта, он слушал переводчика, который старался поприличнее оформить рассказ водителя о 'достоинствах' автомобиля — водитель говорил, что автомобиль часто ломается, им тяжело управлять и т. д. Все можно было понять, просто услышав его интонации и увидев рассерженное лицо. Горе-инвестор решил снять заказ на покупку акций и долго еще вспоминал свое приключение в российской глубинке".

Здесь надо отметить, что рассказчик, хотя и работает в России почти десять лет, видимо, нечасто сталкивается с "Волгами". Иначе мог бы устроить клиенту road-show и без поездки на ГАЗ.

Свои

Но любимой темой для баек у участников фондового рынка, безусловно, являются клиенты, причем российские. И персонажи рассказов, разумеется, не блещут сообразительностью. При этом неважно, кто выступает в роли клиента. Для регулятора, например, типичный клиент — эмитент. Иван Тырышкин, исполнительный директор ИК "Объединенная финансовая группа", в 1996-1998 годах начальник департамента регулирования деятельности участников рынка ценных бумаг ФКЦБ: "Как-то раз в ФКЦБ приходит посылка — коробка весьма внушительных размеров. На ней написано, что это годовая отчетность некоего ОАО. Открыв коробку, сотрудники находят в ней письменный отчет АО, а также большое количество огромных бобин магнитофонной ленты старого образца, чуть ли не от магнитофона 'Днепр'. Запись примерно такого содержания: ОАО занимается лесозаготовками, расположено где-то в глубине восточно-сибирской тайги и т. п. Звонят в АО, спрашивают, что это значит. А там отвечают, что они действовали в соответствии с инструкцией ФКЦБ, которая гласила, что отчетность ОАО должна быть предоставлена в комиссию в двух экземплярах — в бумажном виде и на магнитном носителе".

Дмитрий Позоров, зампредправления НАУФОР, бывший зампред РО ФКЦБ в Центральном федеральном округе: "В 1998 году, будучи специалистом юруправления МРО ФКЦБ, я с группой инспекторов пришел на проверку в одно АО, ставшее таковым в результате приватизации. Нас встретил пожилой, но очень энергичный директор предприятия. Мы стали запрашивать различные документы: учредительные, по приватизации, реестр акционеров и т. п. Из них было видно, что структура уставного капитала после приватизации изменена. Поэтому встал вопрос о наличии регистрации выпуска ценных бумаг. И тут директор стал убеждать нас в том, что он не регистрирует и не выпускает никаких акций, что они ему не нужны, у него не типография. Когда по прошествии часа все его аргументы мы отклонили, у него остался последний: 'Вот вам мой кабинет и все предприятие, ищите. Если найдете у нас акции, то мы их отдадим вам на регистрацию'. Еще через два дня директор кардинально изменил свое представление об акциях и акционерах. Правда, он еще долгое время пытался до конца осознать тот факт, что у него не работники, а акционеры и у них при увольнении не надо взамен трудовой книжки просить расписку о сдаче своих акций в бухгалтерию".

Для брокера же клиент — это инвестор. Который, конечно, всегда прав, но иногда смешон. Михаил Сухобок, замдиректора ИГ "Открытие": "В августе 1998 года, после дефолта, в нашу компанию позвонил клиент и сообщил, что у него госбумаги должны были скоро гасить, но они так и не погасились. А поскольку у него есть еще акции нескольких эмитентов, будут ли они гаситься и если да, то когда. Наш брокер, будучи, как и многие тогда, в удрученном настроении, ответил ему, что если так пойдет и дальше, то, возможно, уже скоро. Потом, правда, объяснил, что к чему..."

Алексей Хорунжий, исполнительный директор ИК "Алор-инвест": "Это произошло в период становления электронных торговых систем. В одной из первых систем была реализована возможность двойным нажатием на Enter отправить встречную заявку на выставленное на экране предложение о сделке, что позволяло клиенту быстро реагировать на происходящее на рынке. А незадолго до конца 1999 года на бирже решили досрочно отметить наступление 2000-го. И вот я вижу, что клиенты одной из компаний распивают шампанское прямо на рабочем месте. Я им говорю: ребята, вы хотя бы уберите клавиатуру, а то зальете, потом что-нибудь случится. Так и вышло — залили. А на следующее утро, вскоре после начала торгов, у них залипла клавиша Enter. И компьютер начал посылать встречные заявки и распродавать некие акции из портфеля с частотой 2 герца, то есть две заявки в секунду. За полторы минуты все эти бумаги были распроданы, дальше сработало ограничение по лимитам. Вот такая получилась предновогодняя распродажа. После чего данную систему выставления заявок пришлось упразднить".

Однако стоит отметить интересную деталь. Подобно Ивану-дураку из сказки, клиент постепенно умнеет и начинает разбираться в происходящем не хуже профучастников. И с наступлением нового тысячелетия в брокерском фольклоре появляются новые нотки. Начинается, как обычно, с мелочей. Алексей Бушуев, директор Пермского филиала ИК "Брокеркредитсервис": "У нас есть клиент, который торгует 'в основной жизни' кофе и чаем. Он нам поставил в офис кофейный автомат. Человек он очень азартный и как-то, когда весь рынок был в 'черных свечах', говорит: 'У меня одно утешение. Мои кофейные аппараты во всех фондовых компаниях в городе. И в такие дни выручка в 10-20 раз выше'".

А когда речь заходит о растущем поколении инвесторов, тут брокерам можно только посочувствовать. Признаки грядущих перемен видны уже сейчас. Николай Ищенко, главный менеджер отдела клиентских продаж управления долговых инструментов банка "Союз": "Получаем мы как-то новую интернет-заявку на открытие брокерского счета. Один из специалистов набирает указанный телефонный номер и понимает, что на другом конце провода мальчик лет двенадцати. Он спрашивает, есть ли кто из родителей дома, и в ответ слышит, что родителей нет и что это он, мальчик, оставил заявку и его действительно интересуют условия брокерского обслуживания клиентов. Специалист мягко пытается избавиться от любопытного ребенка, но тот просто одержим желанием стать биржевым воротилой. В конце концов специалисту удалось закончить разговор с не совсем целевым клиентом, но не избавиться от него вовсе. Через несколько дней этот сотрудник увидел пакет подписанных документов на этого пацана с доверенностью от родителей. И сейчас юный участник фондового рынка уже звонит трейдерам банка".

Наверху

Забавных историй про власть мне довелось выслушать немного. В брокерском фольклоре, как и в народном, ее представители, как правило, выглядят, мягко говоря, некомпетентными. Характерна короткая байка от Рубена Варданяна: "В 1999 году один из помощников вице-премьера позвонил мне и говорит: 'Срочно скажите, кто такой Доу-Джонс и куда он падает?'".

Впрочем, иногда властям удается оказать серьезное положительное влияние на рынок. Правда, как правило, случайно. Алексей Телятников, вице-президент биржи РТС в 1995-2001 годах: "В конце 90-х годов индекс РТС рассчитывался по сделкам каждый час. В кризисные моменты это вызывало определенные проблемы, поэтому для собственных нужд мы обычно пользовались котировками на покупку/продажу и считали в Exel так называемый технический индекс — просто для себя. Но в какой-то момент этот индекс стал играть важную роль. Случилось это так.

В 1997 году случился азиатский фондовый кризис, и мы впервые почувствовали, что российский рынок очень зависит от мирового. Рынок сильно падает, идет совет директоров РТС, мы принимаем решение в соответствии с рекомендацией ФКЦБ приостановить торги и обсуждаем, что же делать. Вдруг звонок из правительства: ребята, откройте, пожалуйста, рынок, посмотрите, что с ним произойдет, а потом закройте обратно. Мы не успеваем ответить, что рынок нельзя открыть на пять минут, требуется достаточно длительное время, но отвечать уже некому, надо что-то делать. И мы достаем ноутбук, запускаем программу расчета технического индекса и даем отмашку на открытие рынка. Рынок открывается, и все ждут, что он будет падать. И, в общем, так и происходит. Рынок начинает чуть-чуть падать, индекс начинает падать. Все говорят: ну вот, кризис продолжается, нужно срочно закрывать торги. И вдруг рынок разворачивается. Индекс идет вверх. Все начинают звонить своим трейдерам, выяснять: а что, правда, что рынок пошел вверх? И трейдеры получают, по сути дела, неявное указание от начальства, что следует делать. После чего цены пошли вверх, и рынок развернулся.

Но я с самого начала смотрел на цены по сделкам и думал: не может быть, как же индекс может идти вверх, если цены падают? И уже потом при внимательном анализе мы поняли, в чем дело. Формула для расчета технического индекса была достаточно простая: за цену бумаги принималось среднее между котировкой на покупку и продажу. В тот момент, когда включили наш ноутбук, из-за кризиса не по всем бумагам были котировки на покупку, и их значение программа автоматически принимала за ноль. А когда котировки выставили, то средняя цена выросла, и, соответственно, рынок формально пошел вверх. И эта маленькая ошибка, наверное, помогла России пережить первый настоящий финансовый кризис в своей истории".

Примерно так же, как к представителям власти, брокеры относятся и к подконтрольным государству госструктурам "советского" образца. Владимир Николкин, гендиректор депозитарной компании "Регион": "Эта история произошла лет шесть назад. Тогда были замечательные бумаги — облигации государственного сберегательного займа. Купон налогом не облагался, да и дефолта по ним не было, что в то время очень ценилось. Купили мы как-то раз этих ОГСЗ у ныне покойного банка 'Диамант' миллионов на двадцать, что по тем временам была очень хорошая сумма. Проплатили, приехали с водителем на 'девятке' забирать. Вот ваши бумаги, говорят банкиры, считайте, забирайте. А бумаги были номиналом 500 рублей, и забрать нам надо было 40 тысяч бланков. Сначала мы хотели посчитать их, но потом прикинули, что на это уйдет дня два, поверили банкирам, взяли на вес.

А потом пришла пора гасить купон. Загрузили мы снова 'девятку' — и в Сбербанк. 'Погасите купон?' — спрашиваем. Конечно, говорят, и радостно так улыбаются, руки потирают, барыши считают. Приносим свои 40 тысяч бланков. Работники Сбербанка как-то сразу загрустили. Начали считать, дошли до ста, на это ушло минут десять — их же не просто считать надо, а еще проверить на подлинность, по базе украденных и так далее. Стало ясно, что такими темпами считать придется часов 70. И мы попросили отпустить нас домой. Отпустили, пообещав позвонить, как только пересчитают. Через несколько дней пересчитали, купон отрезали (ножницами, по линии, аккуратненько), деньги нам перечислили. Приезжайте, говорят, забирайте свои бумаги. Мы забрали, пообещав теперь всегда только в их отделении купон гасить. Тут им совсем стало невмоготу — купон-то выплачивается раз в месяц, а они всем отделением неделю из рук ножниц не выпускали. В общем, купили они у нас те ОГСЗ, хорошую цену дали, не торговались. Одно условие поставили: чтобы больше они нас не видели".

Извне

Наш обзор, наверное, был бы неполным, не представь мы "внешний" взгляд на фондовый рынок, то есть "байки про брокеров". Поскольку опрашивать эмитентов — занятие безнадежное в силу их многочисленности, я решил вспомнить кое-что из собственного опыта.

В 2000 году в Санкт-Петербурге проходила Всероссийская конференция участников рынка ценных бумаг. Как-то вечером в баре собрались тогдашний президент РТС Константин Корищенко, его зам Алексей Телятников и несколько журналистов. Разговаривали ни о чем и обо всем сразу. "Скажи,— вдруг спросил меня Телятников,— ты мне можешь объяснить, зачем вам вторая тетрадка (Ъ тогда выходил в виде двух тетрадок по девять полос.— П. Р.). Там же спорт, культура, а все это бизнесу и политикам не нужно, а если нужно — есть соответствующие издания. Убрали бы ее совсем — бумагу бы сэкономили". Я не успел даже рот открыть — Корищенко отреагировал на слова коллеги мгновенно. "Ты что, сказал он,— вторую тетрадь им убирать нельзя. Там же астрологический прогноз!" Тут я понял, на какую аналитику ориентируются участники рынка в ежедневном режиме.

И в заключение, в утешение брокерам — байка о глупых журналистах (я знаю, это одна из их излюбленных тем). В 1998 году мы с моим коллегой Максимом Буйловым написали в первоапрельский номер журнала "Коммерсантъ-Деньги" статью о влиянии погоды на котировки акций. Текст был абсолютно бредовым, несмотря на обилие ссылок на якобы имевшую место переписку по данному поводу между ФКЦБ и Минфином и серьезность изложения,— на самом деле мы просто пародировали "деловой 'коммерсантовский' стиль", как тогда было принято говорить. Того, что в это кто-то способен поверить, мы даже не могли предположить.

И вот через несколько дней (уже далеко не 1 апреля) я открываю газету "Коммерсантъ" и в совершенно серьезной заметке про финансирование Гидрометцентра читаю: "Как сообщили Ъ в Гидрометцентре России, по самым скромным подсчетам, создание метеослужбы столицы обойдется в несколько миллиардов долларов. Столь крупные средства можно получить только у сторонних инвесторов, которые впоследствии смогут вернуть затраченные деньги за счет продажи информации о погоде всем заинтересованным лицам. Скажем, точно установлено, что котировки ценных бумаг на московских биржах напрямую зависят от погоды. Несомненно, брокеры будут заинтересованы в покупке метеопрогнозов у новой городской службы. Но пока нет инвестора, нет и официального документа московских властей о начале реализации этого проекта".