«Помощь должна быть адресной»

В российских регионах началось внедрение социального стандарта, разработанного Агентством стратегических инициатив (АСИ), — комплексных решений, повышающих качество и доступность социальных услуг. Какие нижегородские практики работают в других субъектах РФ, по каким принципам и где в регионе внедряются изменения в уязвимой социальной сфере, «Guide. Качество жизни» рассказал заместитель губернатора Нижегородской области Андрей Гнеушев.

Guide: Для чего нужен социальный стандарт и на каком этапе сейчас Нижегородская область?

Андрей Гнеушев: Социальный стандарт сформирован АСИ по тем же принципам, как в свое время инвестиционный, — на основе лучших региональных практик, которые агентство проанализировало, унифицировало и рекомендовало внедрять всем. Но все регио­ны разные — с точки зрения экономики, бюджетных возможностей, состава населения. Поэтому на практике, думаю, все будет конкретизировано: каждый регион будет применять то, что ему необходимо, с учетом своих особенностей. Ключевое для всех — то, что новый стандарт призван улучшить социальное обслуживание и качество жизни прежде всего тех, кто нуждается в помощи государства. А для этого важно поменять мышление — не только чиновников, всех. Мы все живем в обществе, мы все разные, но всех нуждающихся, всех, чьи возможности по каким-то причинам ограничены, нужно принимать такими, какие они есть.

Нижегородская область по многим направлениям идет чуть впереди. Например, социальным обслуживанием в регионе в последние годы занимаются не только государственные учреждения, но и некоммерческие организации — они конкурируют на равных. Если у НКО качество услуги лучше, госслужбы подтягиваются до этого уровня, если хуже — они просто не получают финансирование. В результате количество негосударственных компаний в реестре социальных услуг региона выросло с 15 до 75, в пять раз!

Несколько новых институтов появилось у нас благодаря инициативности Нюты Федермессер — советника губернатора по социальным вопросам. В регионе работает АНО «Служба защиты прав лиц, страдающих психическими расстройствами, детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (Служба защиты прав, СЗП). Это такая независимая организация с большим штатом юристов, к которым могут обратиться люди, живущие в интернатах, психиатрических больницах, и которые разбираются в каждой конкретной заявке. Служба показала свою эффективность, поэтому систему будем развивать, распространять на другие учреждения. Кроме того, именно у нас стартовала программа «Институт советников по социальным изменениям при руководителях регионов РФ». Сейчас это федеральный проект, обучается второй поток советников.

Мы раньше других как пилотный регион начали внедрять систему долговременного ухода — на дому помогаем тем, кто не может позволить себе сиделку. При этом помощь оказывается по принципу не «что может организация», а «что нужно человеку». То есть мы можем дифференцировать услуги, отходить от норматива, добавляя то, что необходимо в каждом конкретном случае. Помощь должна быть адресной — это главное.

Большой блок вопросов связан с поддержкой семей участников СВО. Мы одними из первых начали заключать военные социальные контракты и таким образом юридически закреплять статус таких семей. Контракт обеспечивает полное сопровождение семьи: от предоставления финансовой помощи и льгот до решения каких-то индивидуальных вопросов, за семьями закрепляется куратор. Например, провожали одного бойца, а он попросил помочь жене продать зерно, что успел намолотить. Во всех таких нестандартных ситуациях задействуем все ресурсы, включается межведомственное взаимодействие.

G: В рамках внедрения социального стандарта регионы делятся лучшими практиками. Какие нижегородские практики масштабируются в стране?

А.Г.: Около десятка наших кейсов сейчас внедряют другие регионы. Это, например, создание «Хулиганодомов» — уникальных площадок, где работают с трудными подростками. Именно работают, постоянно, а не в режиме консультации или разовой помощи. В непринужденной, домашней атмосфере с ребятами занимаются, общаются, учат всему — от готовки еды до азов профориентации, чтобы они могли найти себя, отличать хорошее от плохого. Такое наставничество многое дает: ведь именно в подростковом возрасте формируется мировоззрение. Результаты сразу видно, дети становятся совершенно другими.

Еще одна наша практика — работа с пожилыми людьми, создание комплексных центров активного долголетия. Для многих выход на пенсию — это стресс, особенно для одиноких людей. И в таких центрах им помогают сориентироваться, по сути, начать жить заново, вовлекают в проекты «серебряного волонтерства» (общественно-полезные занятия для пенсионеров — Guide.), другие какие-то активности.

В других регионах востребован наш опыт по организации трудоустройства бывших заключенных. Это непростая тема: человек оступился, прошел исправительную систему и должен жить дальше, жить полноценно. Его надо к этому подготовить: если необходимо, переучить, оказать психологическую помощь, может быть, решить какие-то вопросы по здоровью и самое главное — трудоустроить. Работа начинается еще в исправительном учреждении, а когда заканчивается срок, мы уже понимаем, чем нужно помочь.

G: Реформы в социальной сфере всегда даются непросто. Какие принципы вы определяете для себя?

А.Г.: Социальная сфера по своим масштабам очень емкая, на постоянном сопровождении она охватывает практически треть населения области: это и дети, и семьи, и пожилые, и тяжелобольные люди. И в каждом направлении есть своя специфика.

Как внедрять новые подходы, чтобы не изломать систему, а сделать только лучше, — это непростой вопрос. Большинство людей, которые работают в социалке, живут призванием. Это не про деньги. Здесь нельзя действовать, как слон в посудной лавке, — надо подходить тонко.

Но и без изменений не обойтись. Мир не стоит на месте, меняется законодательство, идут миграционные процессы… И система социальной помощи должна подстраиваться под новые стандарты и условия. Взять, например, цифровизацию: сегодня у соцработников есть планшеты, и эти технологии помогают нам контролировать качество социальных услуг, никого не нагружая дополнительными проверками. Помогают понимать, что происходит внутри на основе собранных данных: когда и куда пришел, какой вид помощи оказал — все можно отследить, не нарушая персональных данных, и при необходимости скорректировать.

G: Как вы относитесь к рейтингам качества жизни, которые составляют федеральные министерства и финансовые институты?

А.Г.: Это показатель того, над чем нам надо работать, где есть потенциал. Качество жизни зависит от многих факторов — экономики, системы образования, здравоохранения, культуры, спорта, городской среды, экологии… Я считаю, что в комплексе Нижегородская область достаточно серьезно продвинулась за последние годы. Губернатор привлекает уникальные ресурсы для реализации крупнейших стратегических программ: это и национальные проекты, и такие толчки в развитии, как 800-летие Нижнего Новгорода.

В результате меняются показатели, которые в рейтингах порой отражения не находят, но очень важны для понимания ситуации в целом. Например, за последние пять лет в Нижегородской области больше чем на треть увеличилось количество многодетных семей, рост фиксируем каждый год. Это значит, меняется отношение людей к жизни, работают меры господдержки в комплексе — и в сфере образования, и медицины. Или еще пример: за четыре года у нас на 40% снизилась младенческая и детская смертность. И здесь тоже заслуга не только системы здравоохранения — растущая квалификация врачей, безусловно, важна, но не меньшее значение имеет и воспитание, социальное сопровождение семей. Думаю, мы и дальше будем двигаться только вперед, в том числе в рейтингах.

G: Какие задачи ключевые для вашего блока на ближайшее время?

А.Г.: Основное — это, конечно, улучшение демографической ситуации. Сейчас она достаточно серьезная по всей стране. Это главная стратегическая задача, которой нужно заниматься постоянно и комплексно, в том числе в части поддержки семейных ценностей. Кроме того, будем совершенствовать систему социального сопровождения по всем направлениям, работать над адресным подходом. Слово «клиентоцентричность» — это что-то из бизнеса, я бы сказал основное для нас сегодня — «клиенто­душевность».

Беседовала Татьяна Салахетдинова