кадры
28 сентября президент России Владимир Путин подписал указ о начале формирования Общественной палаты. Вчера заместитель главы администрации президента России Владислав Сурков подробно рассказал, что это будет. Среди журналистов, которых это интересовало, был специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ. Теперь он уверен, что не стоило беспокоиться: не будет ничего особенного.
Начавшись вчера, формирование Общественной палаты должно завершиться до конца декабря. Об этом объявил замглавы кремлевской администрации Владислав Сурков на брифинге в Кремле. Из его пояснений стало ясно, что круг возможностей членов палаты довольно широк и по размерам напоминает круг их обязанностей. Круг их прав, как я понял, гораздо уже.
Перед самым брифингом журналисты получили список первых 42 членов Общественной палаты. Даже бегло просмотрев его, я понял, что проведена кропотливейшая работа по отбору членов этого списка. В списке достойные люди, представители уважаемых профессий, конфессий и общественных организаций. Почти все хорошо известны в российском обществе, и не с плохой стороны, а с хорошей. Я бы обрадовался, увидев этот список под требованием немедленно повысить цену за проезд в городском общественном транспорте. Я бы сразу понял, что это мера, которая давно назрела. Еще больше я обрадовался бы, увидев такой список под требованием понизить цену за проезд в общественном городском транспорте. Под таким требованием он тоже смотрелся бы уместно. Я бы понял, что больше нельзя терпеть произвол чиновников из московского правительства, без конца повышающих эту цену.
Суть в том, что список этих людей уместно смотрелся бы практически под любым требованием. С помощью этого списка можно построить в любом российском городе бассейн или заткнуть фонтан. С этим списком, мне кажется, можно сделать все что угодно. В этом его особая ценность.
Хотя, возможно, я ошибался. Именно поэтому так важен был брифинг господина Суркова. В этом деле, как и в любом другом, решающее значение, похоже, имели подробности.
Первый и самый законный вопрос: чем будут заниматься члены Общественной палаты? Владислав Сурков пояснил, что они "будут образовывать комиссии по контролю за всеми видами бюрократии". Члены палаты вправе запрашивать у бюрократии ее документы и имеют моральное и юридическое право вызывать ее к себе.
— И ей придется туда ходить с отчетами,— со сдержанным оптимизмом пояснил господин Сурков.
В идеале, предполагают в администрации президента России, Общественная палата может стать местом разрешения споров между общественными организациями.
— Ведь они еще случаются,— со вздохом, уже без особого оптимизма произнес господин Сурков.
Кроме того, Общественная палата имеет право инициировать общественные расследования и может претендовать на то, чтобы курировать политику государственного кадрового резерва. Правда, самого резерва нет, но указ о его создании, как стало известно, может появиться с минуты на минуту.
Залогом успешной работы членов палаты должна стать имеющаяся гарантия доступа к средствам массовой информации. Господин Сурков напомнил, что Общественной палате уже выделен один час телеэфира в месяц, "но при определенной настырности членов палаты эти их возможности могут быть расширены".
Владислав Сурков ответил на вопрос, в чем состоят гарантии эффективной работы Общественной палаты.
— Если рекомендации членов палаты будут достаточно навязчивыми,— наконец сформулировал он,— то их придется исполнять.
Этот ответ следует признать исчерпывающим со всех точек зрения. На этом даже можно было бы смело закончить брифинг. Но он продолжался.
Нам рассказали, что у членов палаты не будет никаких привилегий (кроме, видимо, одной — той самой, которая была когда-то у члена КПСС: быть на самом опасном участке борьбы за светлое будущее).
Я спросил у господина Суркова, каким был конкурс на место в Общественной палате.— Большой,— сказал он,— очень большой. Несколько тысяч претендентов было.
— Откуда же появилось столько кандидатов?
— Что-то пришло к нам по официальным каналам, а что-то — по неофициальным... Такие странные приходили факсы...
— То есть действительно был серьезнейший отбор?— Конечно,— подтвердил господин Сурков.— Вплоть до самого последнего этапа.
— А кто же кроме вас отбирал этих людей на последнем этапе?
— И президент смотрел... — произнес господин Сурков
— А по каким критериям вы отбирали этих людей? — спросил я.
— По рекомендациям, по совместимости. Это делали советы при президенте России. Они провели большую работу в этом направлении. Была интерактивная связь с профессиональными союзами. Мы смотрели, есть у предложенных кандидатур совместимость с коллегами или нет. Другие критерии тоже имели значение.
Я поинтересовался, сокращал ли президент представленный ему список.— Нет, никто не пострадал,— засмеялся Владислав Сурков.
— Тогда, может быть, он кого-то вписал в него?
Это становилось интересно.
— Нет-нет,— заверил меня господин Сурков.
— Тогда зачем же ему показывали? Что делал с этим списком президент?
— Он его смотрел,— пояснил замглавы кремлевской администрации.
Журналистов очень беспокоило, может ли Общественная палата стать таким же влиятельным органом, как Федеральное собрание Российской Федерации. Оказалось, что не может.
— Она не будет более или менее влиятельным органом,— задумчиво произнес Владислав Сурков.— Это просто другой орган.
— Но полномочия? — спрашивали его.— Какие полномочия?— Вопрос полномочий — это вопрос их активности,— терпеливо отвечал он.
— Но должна же Общественная палата осуществлять контроль за властью? Парламент же осуществляет.
— Кто вам сказал? — удивился Владислав Сурков.— Все так думают почему-то. А на самом деле это совсем не так. И вообще, если мы все так дружно говорим об эффективности гражданских институтов... считается, видимо, что они эффективны... так об этом говорят последнее время... то давайте наконец попробуем все вместе придать этому процессу общественный динамизм!
Это предложение, впрочем, не встретило, по-моему, встречного энтузиазма у присутствующих. Господина Суркова спросили об опасности лоббизма в деятельности Общественной палаты и о способах борьбы с этим позорным явлением.
— Надеемся на регламент и режим поддержания этики в работе палаты,— твердо ответил господин Сурков.— Но если вы спрашиваете про опасность коррупции... а ведь вы, наверное, именно это имеете в виду... то, уверен, там ее не будет.
Всех, безусловно, интересовало, каким образом Общественная палата будет наказывать бюрократию.
— Общественная палата по результатам своей работы должна ограничиваться общественным порицанием,— убежденно заявил Владислав Сурков.
Заметив снисходительные взгляды журналистов, он принял их близко к сердцу:— Если мы всерьез реагируем только на угрозу тюрьмы, тогда мы пропащее общество!
Кто-то из журналистов обратил внимание на то, что в списке членов палаты практически отсутствуют правозащитники. В этом месте Владислав Сурков крайне оживился. Он рассказал, что в администрации президента России хорошо известно об их позиции.
— Представители, например, Хельсинкской группы сказали, что они не войдут в Общественную палату и что они осуждают тех, кто войдет в нее. Но у нас есть их письменное предложение включить в работу Общественной палаты одного известного адвоката. То есть мы считаем, что они участвуют в формировании палаты,— улыбнулся господин Сурков.
А у меня сложилось впечатление, что ему доставляет нескрываемое удовлетворение попытка дискредитировать членов Хельсинкской группы одной возможностью сотрудничества с властью в этом вопросе.
Пришло время рассказать волнующие подробности об общественном расследовании, результатом которого может стать общественное порицание.
— Ведь такое расследование потребует, скорее всего, гражданского мужества? — озабоченно спросил кто-то из журналистов.
Я думал, что господин Сурков легко разубедит нас в этом. Но он не стал этого делать. Наоборот.
— Жизнь в условиях гражданского общества требует гражданского мужества,— веско произнес он.
Спустя пару минут он еще раз с удовольствием повторил эту фразу. Он и еще раз повторил бы, мне кажется, ее, если бы представился случай.
— Даже, например, контроль за правительством уже требует большого гражданского мужества,— не отказал себе в удовольствии заметить господин Сурков.
На мой вопрос, могут ли в Общественную палату входить люди, отбывающие наказание в местах лишения свободы, Владислав Сурков ответил отрицательно. То же, пояснил он в ответ на следующий мой вопрос, касается и лиц, находящихся в федеральном розыске.
Остается добавить, что Владислав Сурков ответил почти на все вопросы журналистов (он сразу отказался говорить только о том, кто из представителей крупного бизнеса войдет в следующий транш — и то только потому, что, как я понял, считает, что это не его тайна). По настоятельной просьбе господина Суркова его ближайший помощник даже рассказал, что из госбюджета членам Общественной палаты на первый год работы будут выделены 120-140 миллионов рублей).
Замглавы администрации замялся с ответом только на один вопрос. Его спросили, почему в списке есть представители всех основных конфессий, кроме католической. Но и с этим вопросом Владислав Сурков справился:
— Видимо, консультации так сложились.