Уход старейшин

На 98-м году жизни скончалась народная артистка Советского Союза Вера Васильева. Три четверти века она прослужила в московском Театре сатиры.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Всего несколько часов после смерти 98-летней Юлии Борисовой старейшина московского Театра сатиры Вера Васильева прожила в статусе старейшей из живущих народных артистов Советского Союза. Их, двух всеми уважаемых знаменитостей, покинувших этот мир буквально на протяжении суток, при жизни никому не приходило в голову сравнивать — замкнутую, строгую, молчаливую, не подпускавшую к себе чужих Юлию Константиновну и открытую, общительную, улыбчивую Васильеву, которую и на десятом десятке лет все называли Верочкой. Последние десятилетия обе они провели в общепризнанном статусе «королев-матерей» московской сцены, но царствовали очень по-разному: Борисова — отшельницей и затворницей, очень редко светившей прямым светом, Васильева — деятельной, действующей актрисой, по-юношески жадной до ролей и охотно делившейся со всеми рецептами долголетия и активности.

Срифмованный небесами уход двух долгожительниц проявил и общее в их биографиях.

Не только год рождения, трудно представимый нам 1925-й, но и нечто иное, столь же трудно поддающееся сегодняшнему пониманию театрального дела: три четверти века обе были верны одному театру. И неважно, о Вахтанговском или Театре сатиры идет речь,— такое у этого поколения было понимание творческой миссии и профессионализма. И Борисова, и Васильева никогда не были замечены ни в каких «скандалах, интригах, расследованиях», нелегкие у обеих перипетии театральных биографий проживались ими внутри себя, с несегодняшним достоинством, неизменно тактично и даже изящно. Обе были, что называется, сугубо театральными актрисами — у Борисовой вообще были всего три кинороли, хотя две из них оказались вехами в истории советского кино 50–60-х годов. Вера Васильева снималась в кино не так скупо, но ее главные фильмы, «Сказание о земле Сибирской» и «Свадьба с приданым», были сняты вообще еще в сталинские времена, потом были эпизоды или проходные роли. Тогда за молодой актрисой закрепилось амплуа задорной, обаятельной, неунывающей девушки со знаменитыми ямочками на щеках.

Массовый советский зритель после тех фильмов заново открыл и полюбил Веру Васильеву уже в телеверсии спектакля Валентина Плучека «Безумный день, или Женитьба Фигаро», где Васильева лукаво и грациозно сыграла графиню в великой «сборной команде» Театра сатиры — вместе с Андреем Мироновым, Александром Ширвиндтом, Татьяной Пельтцер, Георгием Менглетом и другими артистами. Васильева играла немало, часто не придираясь к качеству драматургии, а годы простоя в родном театре компенсировала работами в других театрах, и не только в столичных — с удовольствием ездила играть русские классические роли в областные драмы Твери или Орла.

Васильева умно и щедро распоряжалась своим дарованием, не претендуя на те драматические регистры, в которых была, скорее всего, не особенно сильна, зато музыкальность свою, легкость и обаяние умела подать выигрышно и на пользу спектаклям, в которых участвовала.

Годы прибавили к сильным сторонам ее таланта особое, ценимое преданными поклонниками старомодное благородство. К зрителям своим она всегда была неизменно доброжелательна и по-родственному внимательна, а публика ей платила ответной искренней и бескорыстной благодарностью. Много лет Вера Васильева работала секретарем Союза театральных деятелей по социально-бытовым вопросам — и непритворная забота о коллегах как-то очень естественно становилась продолжением ее заботы о зрителе. Она словно была наглядным примером того, как знаменитой актрисе можно достойно существовать в любых исторических или экономических обстоятельствах. И долгая жизнь была дарована ей, возможно, и для того, чтобы этот пример был как можно более убедительным для остающихся.

Эсфирь Штейнбок