Тотальное предупреждение

В прокат вышла драма Валери Донзелли «Только ты и я» (L’amour et les forets), участвовавшая во внеконкурсной программе Каннского фестиваля этого года. История любви, обернувшейся темной стороной, порой принимает назидательный тон, но может послужить предупреждением многим зрителям, считает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Картина начинается как сказка: у самого синего моря жили-были две сестры, Беляночка и Розочка, и единственное, чего им не хватало, это прекрасных принцев. Впрочем, сестры-близнецы Бланш и Роз (обеих играет Виржини Эфира) уже вышли из того возраста, когда верят в сказки. К тому же у Бланш, формально старшей — на целых десять минут, разбито сердце после расставания с возлюбленным. Но сестра уговаривает ее встряхнуться и пойти на вечеринку к общим знакомым, где «наверняка найдется подходящий мужик для тебя». Бланш не хочется веселиться, но она из тех женщин, что привыкли всегда уступать, поэтому в итоге она оказывается в толпе подвыпивших танцующих людей, с которыми у нее нет ничего общего.

Тем не менее «подходящий мужик» действительно находится. Это Грегуар (Мельвиль Пупо), с которым Бланш была знакома когда-то давно, но он так изменился, что сначала она его даже не узнает. А вот он проявляет к ней недвусмысленный интерес, и встреча, к взаимному удовольствию, заканчивается в постели. За первым свиданием следует второе, третье, и вот уже Бланш совершенно и бесповоротно влюблена. Да и как не влюбиться: Грегуар нежен, заботлив, чуток и вообще настолько идеален, что даже не верится. Роз действительно ему не доверяет и считает, что роман сестры развивается слишком быстро, но та отвечает, что не хочет больше тратить время на осторожность, и мать (Мари Ривьер), прожившая много лет в счастливом браке, ее поддерживает.

Когда Бланш обнаруживает, что беременна, и начинает сомневаться, стоит ли ей оставлять ребенка, Грегуар снова подтверждает свою безупречность: приходит в восторг и немедленно делает предложение. Почти сразу после свадьбы его по работе переводят в Мец, и это означает, что Бланш надо будет расстаться с собственной работой, любимой Нормандией, мамой и сестрой. Она, конечно, огорчена, но, как полагается хорошей жене, следует за мужем, преисполненная надежд на счастливую новую жизнь: по дороге влюбленные даже вдруг срываются с обычного разговора на пение, как в мюзиклах Жака Деми. И так же, как в этих мюзиклах, в их радостном дуэте почему-то слышатся тревожные нотки.

Сначала на новом месте все идет прекрасно: у супругов рождается дочка, их дни и ночи наполнены улыбками, объятиями и поцелуями, а в их доме даже нет внутренних дверей, потому что у них нет секретов друг от друга. Однако некоторые маленькие детали портят эту чудесную картинку: например, Грегуар заводит привычку заглядывать через плечо жены, когда она пишет сестре, и решает, что они не поедут навестить ее семью на Рождество — зачем нам другие люди, ведь так хорошо, когда есть только ты и я.

Постепенно это «только ты и я» из романтической декларации превращается во что-то, больше напоминающее угрозу. Грегуар недоволен, что Бланш снова выходит на работу, настаивает, чтобы она поменьше общалась с коллегами и сразу спешила домой, постоянно звонит ей, проверяя, где она находится, контролирует ее расходы. Затем начинаются упреки и выяснения отношений по самым мелким поводам. Бланш сама не замечает, как дом без дверей становится душной тюрьмой, но мысль о побеге даже не приходит ей в голову — ведь у них с Грегуаром уже двое детей, да и муж на самом деле ее любит, о чем не устает повторять между все чаще случающимися скандалами.

«Только ты и я» — экранизация нашумевшего во Франции романа Эрика Рейнхардта (в оригинале книга и фильм называются одинаково: «Любовь и леса»). Сценарий Валери Донзелли написала вместе с Одри Диван, получившей «Золотого льва» на Венецианском кинофестивале 2021 года за «Событие» — картину о девушке, вынужденной сделать подпольный аборт. Здесь тема не менее сложная, болезненная и актуальная — домашнее насилие. Но подана она не в формате откровенного автофикшена, а намеренно отстраненно, с «артовой» съемкой на пленку и отсылками к хичкоковским триллерам и классическому фильму о психологическом насилии в браке — «Газовому свету» Джорджа Кьюкора. Однако именно поэтому, хотя рассказ идет от лица Бланш, зрители раньше нее распознают, что Грегуар превращается в семейного тирана, и понимают, к чему ведет эта история тотального контроля, принимаемого ими обоими за любовь.