В пятницу в Государственном музее-заповеднике "Павловск" состоялась громкая церемония по скромному поводу: статую "Летящего Меркурия", похищенную из Павловского парка во время Великой Отечественной войны и обнаруженную четверть века назад в Австрии, водрузили на ее "родной" пьедестал перед Галереей Гонзаго.
Сразу скажем, что "Летящий Меркурий" был не самой страшной художественной потерей России в войне. Это всего лишь копия с действительно знаменитой статуи итало-фламандского маньериста XVI века Джованни да Болонья (Джамболонья), отлитая в мастерских Петербургской Академии художеств в 1783 году по заказу Екатерины II для Царского Села, а при Павле I перенесенная в Павловск. Правда, копия эта отменного качества и считалась одной из лучших в Павловском парке. Однако по торжественности церемонии — покрывало с бронзового бога сообща сорвали министры иностранных дел России и Австрии Сергей Лавров и Урсула Плассник — можно было подумать, что "Меркурий" нам дорог так же, как Греции — мраморы Парфенона из Британского музея.
Все дело, конечно, в самой реституционной истории, связанной с этой статуей. "Летящий Меркурий" вместе с другой парковой скульптурой был зарыт в землю в 1941 году, когда немцы подходили к Павловску. В январе 1944 года, после освобождения города, выяснилось, что часть скульптурных захоронений вскрыта и статуи из них исчезли, в том числе и "Меркурий". В 1979 году хранитель итальянской скульптуры Эрмитажа Сергей Андросов случайно увидел павловского "Летящего Меркурия" на выставке к 450-летию Джамболоньи в Вене — ему бросилось в глаза то, что на постаменте кириллицей, по-русски, были написаны имена мастеров Петербургской Академии художеств. Выяснилось, что статуя хранится в земельном музее Иоаннеум в Граце. Вот с 1979 года и ведутся переговоры о возвращении "Летящего Меркурия". Австрийская сторона долго настаивала на том, что скульптура происходит из частного собрания и приобретена еще до Октябрьской революции. Однако в 2002 году сотрудникам Павловского дворца все же удалось документально доказать, что статуя принадлежит российскому музею. После чего на правительственном уровне было заключено соглашение о возвращении "Меркурия".
В речах, произнесенных по-русски и по-немецки по поводу репатриации "Летящего Меркурия", то и дело звучали слова о символичности момента. Похоже, что каждая из сторон вкладывала в них свой смысл. Ведь у Австрии тоже есть реституционные претензии к России, и они куда более серьезны, чем требования отдать одну парковую скульптуру. Речь идет, в частности, о коллекции папирусов Пехлеви, хранящейся сейчас в Эрмитаже, и о знаменитой библиотеке князей Эстергази, часть которой оказалась в Библиотеке иностранной литературы в Москве, и, как сказала госпожа Плассник, сейчас как раз ведутся переговоры о возвращении книг Эстергази. То есть для австрийцев момент мог символизировать и то, что долг платежом красен. У нас символичность своя. В одном только Павловске претензий к оккупантам не счесть: дворец был сожжен, парк частично вырублен, вещи разграблены. По словам директора музея-заповедника Николая Третьякова, несколько лет назад в Павловске издали каталог военных потерь — в нем значится примерно 8 тыс. предметов. Однако разыскать утраченное зачастую не представляется возможным: беда в том, что до войны далеко не все наши музейные "единицы хранения" были сфотографированы и тщательно описаны, а скупая каталожная запись "кресло орехового дерева, XVIII век" мало что дает. И находки, подобные чудесному обнаружению "Меркурия", видимо, и впредь будут случайными. Остается лишь взывать к исторической справедливости методом дипломатических уколов. Например, к церемонии установки "Летящего Меркурия" подверстали символическую посадку сосновой рощи в напоминание о вырубленных нацистами в парке деревьях, а также открытие фотовыставки о послевоенном возрождении Павловска и мемориального кабинета Анны Зеленовой, легендарного директора музея, восстанавливавшего его из руин. Ну а покрывало с "Меркурия" сдернули под звуки "Полета валькирий" — в этом случае особо неуместного, если вспомнить, что Вагнер был любимым композитором фюрера.
АННА ТОЛСТОВА