«Это поворот на большой Юг»

На этой неделе в четырех регионах РФ начинается эксперимент по внедрению исламского банкинга. О перспективах и особенностях этого сегмента рассказывает старший вице-президент Сбербанка Олег Ганеев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Закон об исламском банкинге (партнерском финансировании) сильно изменился в процессе редактирования. Что для вас стало наиболее важным?

— Начнем с того, что по закону о банках и банковской деятельности кредитным организациям запрещено заниматься торговыми операциями, которые лежат в основе некоторых продуктов исламского банкинга. Это вынуждает искать сложные решения, что в свою очередь увеличивает стоимость продукта и сроки вывода его на рынок, а это напрямую влияет на себестоимость для клиентов. В результате клиенты, желающие получить продукты исламского финансирования, отказываются от них в силу их неконкурентоспособности.

Этот момент исправлен, теперь мы можем предложить клиентам продукты на схожих условиях с обычными банковскими сервисами, но полностью отвечающие требованиям исламского банкинга.

— Чем был плох первый вариант, предполагавший создание специального юрлица?

— Для нас это был стратегический вопрос. В Сбербанке функционирует «Центр партнерского финансирования и специальных проектов», состоялось открытие первого офиса партнерского (исламского) финансирования в Казани.

У нас создана вся инфраструктура для предоставления услуг исламского банкинга. Сегодня мы предлагаем клиентам дебетовые карты, текущий счет «Амана», исламское расчетно-кассовое обслуживание юрлиц, торговое финансирование, инвестиционные продукты — стратегию доверительного управления «Халяльные инвестиции» и биржевой ПИФ «Халяльные инвестиции».

Все продукты соответствуют международным стандартам Accounting and Auditing Organization for Islamic Financial Institutions (AAOIFI — базирующаяся в Бахрейне некоммерческая организация, созданная для поддержания и продвижения стандартов шариата для исламских финансовых учреждений) и прошли сертификации. Если бы в законе осталось требование создавать специальные юрлица, пришлось бы заново строить дублирующую инфраструктуру.

— Кто сертифицировал ваши продукты?

— Соответствие каждого продукта нормам шариата обеспечивает шариатский комитет «Сбера», в состав которого входят аккредитованные со стороны AAOIFI представители Global Islamic Financial Services Firm — ведущей мировой аудиторской и консалтинговой организации с большим опытом и практикой в сфере исламского финансирования.

— Насколько перспективен, на ваш взгляд, розничный сегмент исламского финансирования в России?

— В соответствии с анализом рынка, количество потенциальных клиентов исламского финансирования составляет не менее 7,5 млн человек, и более половины из них (4,7 млн человек) уже являются клиентами Сбербанка. Остальные 2,8 млн человек — потенциально новые клиенты.

— Насколько исламский банкинг востребован у юрлиц?

— У нас было несколько сделок, когда ставилось требование со стороны заказчика, что все должно быть сертифицировано шариатским комитетом. Мы это организовали, и плюс аккредитив, тоже как продукт, несущий кредитный риск, мы делали с Исламским банком развития. Есть запрос на оборотное кредитование, но с ним сложнее, мы ждали выхода законопроекта.

— Велика ли, по вашим прогнозам, будет доля исламского банкинга в общем объеме бизнеса?

— Потенциальный объем спроса на исламское финансирование в России в 2018 году составлял 700 млрд руб. Уже долгие годы исламская экономическая система показывает устойчивые темпы развития и, согласно Global Islamic Economy Report, общие активы исламского финансирования в 2025 году достигнут отметки $4,9 трлн.

В России на сегодняшний день реализовано сделок больше чем на 30 млрд руб.

Из них на Сбербанк приходится до 20 млрд руб. Сейчас в нашем портфеле в работе находится сделок на сумму 22 млрд руб.

— Услуги исламского банкинга оказываются только мусульманам?

— Продукты доступны для всех желающих — это абсолютно открытая экосистема.

— Кто, кроме банков, будет входить в число участников пилота?

— Лизинговые компании, страховые, все те финансовые организации, кто показал, что они могут соответствовать требованиям шариатского комитета.

— Иностранные компании и банки в рамках исламского банкинга проявляют интерес к России?

— Есть очень большой запрос на сельхозпродукцию из России в страны Ближнего Востока, Египет. Из тех наших 20 млрд руб. самые объемные сделки — это зарубежные.

И на нас, конечно, с интересом смотрят, мы даже, наверное, говорим не о повороте на Восток — это поворот на большой Юг. А там очень много партнеров, у которых есть деньги, и они ищут сферы их приложения. Тут речь идет об активах, которые можно было бы упаковывать в специализированные облигации, получать гарантированные доходы.

— Их не смущает, что Сбербанк находится под санкциями?

— Каждый выбирает для себя сам, кому-то это важно, кому-то — нет. Мы готовы работать, смотреть, как правильно структурировать сделки. Интерес к нам есть.

— Если пилотный проект пройдет успешно, дальше это будет раскатывать по всей России. Вы видите потенциальный спрос во всех регионах?

— Мы точно пойдем в пилотные территории, в города с большим количеством мусульманского населения. Будем раскатывать продуктовую линейку на те территории, где также предъявляется значительный спрос на исламский банкинг. И у нас будет некий набор базовых продуктов, который мы будем предлагать, в том числе через наши обычные офисы.

— К сотрудникам в офисах исламского банкинга есть какие-то особые требования?

— Те, кто там работает, должны знать сегмент, понимать правила, традиции, язык. В настоящее время наблюдается нехватка квалифицированных специалистов в области исламского финансирования. У нас есть специальная образовательная программа, слушатели которой будут составлять значимый резерв кадров по данной специальности.

Интервью взял Максим Буйлов