|
Стабилизационный занавес |
Добиваться удвоения ВВП и одновременно ограничивать инвестиции — это очевидный симптом шизофрении. Если с этим согласиться (а что еще остается?), то диалог сторонника роста за счет инвестиций и противника инвестиций получается таким.
К. С.— Зачем России иностранные инвестиции? И без них в России не знают, что делать с деньгами: есть и практически неприличный профицит бюджета, и стабилизационный фонд.
Н. В.— Деньги деньгам — рознь. Нефтедоллары — это никакие не инвестиции, это скорее стихийное бедствие. Да, даже доллары могут стать бедствием. По очевидной причине — российская экономика просто не может их переварить, поэтому они ничего, кроме инфляции, не несут.
К. С.— Стоп. Что мешает российским нефтяникам вкладывать деньги в нефтедобычу и, скажем, транспортировку нефти? Тогда никакой инфляции не будет.
Н. В.— Что мешает? Да родное государство. Оно ставит перед собой противоречивые задачи. Вроде бы следует лечиться от "голландской болезни", тогда главное — диверсификация экономики, а значит, налоговый пресс на нефтяников нужно не ослаблять, а усиливать, одновременно снижая давление на перерабатывающие отрасли. В этом случае сегодняшняя ситуация, когда нефтяники при цене выше $27 за баррель не заинтересованы в расширении добычи нефти, нормальна. Однако власть ставит во главу угла расширение инфраструктуры нефтяного экспорта: пусть "голландская болезнь" станет хронической, главное — рост любой ценой и увеличение госдоходов от экспорта нефти.
К. С.— Уточним порядок ходов. Сначала государство отбирает у частников (ЮКОСа и "Сибнефти") самые лакомые месторождения и только потом ставит вопрос о расширении экспортной инфраструктуры и возможном смягчении налогового бремени. Так что государство знает, что делает: оно наполняет свой карман. Из которого пустит средства не только на социальную инфраструктуру (которая в перспективе сможет приносить деньги), но и на модернизацию промышленности.
Н. В.— Получается просто как по писаному. Значит, если все опять будет государственным, то и хорошо? Почему-то до сих пор все было с точностью до наоборот. Скажу больше. Я вообще сомневаюсь, что то, что сегодня делается от имени государства,— то же раскулачивание ЮКОСа, например,— делается в интересах именно государства, а не групп чиновников, которые возомнили себя Людовиком XIV, выдавшим афоризм: "Государство — это я!"
К. С.— По-моему, это перебор. Я считаю, что по большому счету государство никому контроль за нефтью и не отдавало. Нефтяные олигархи — это фактически не собственники, нефть им была отдана в лучшем случае в концессию. Кстати, я считаю, что так и надо было сделать официально.
Н. В.— Но ведь не сделали! Давай договоримся: мы хотя бы движемся в сторону правового государства или наш удел — жить по понятиям? По закону, а значит формально (в законе формальная сторона ничем не уступает содержательной), Ходорковский был собственником, и тогда то, что сделали с ЮКОСом,— это типичная конфискация. Или закон в России — меньше, чем закон, и собственники должны помнить, что они сидят на неформальных трастовых договорах? Как в свое время Рем Вяхирев?
К. С.— Я тоже за правовое государство, просто у меня нет романтических иллюзий. Вот и сейчас государство предлагает бизнесу вкладывать деньги в совместные с государством проекты — в порты, трубы и другие долгие дела. Например, "Газпром" уже заключил контракт с немцами о поставках газа по пока не существующему балтийскому газопроводу. И для этого газопровода наличие иностранных денег — совсем не критический момент. А уж добывать газ в России будут и вовсе без иностранцев.
Н. В.— Знаешь, мне все это напоминает конец 1970-х. Тогда за образец привлечения инвестиций выдавали сделку "газ в обмен на трубы". Но ведь, если вдуматься, это идиотизм. Россия тратит свои невосполнимые ресурсы на то, чтобы ускорить вывоз тех же ресурсов. А в чем навар? Все должно быть иначе. Вывоз российского сырья не должен замыкаться на увеличение вывоза того же сырья — это путь в тупик. Искусство экономической политики состоит в другом: нефтедоллары должны открыть перед российской экономикой новые перспективы. Другими словами, вслед за нефтедолларами в Россию должны прийти стратегические инвестиции. Но, чтобы это не было романтической сказкой, необходимо защищать частную собственность, искоренять фискальный терроризм.
К. С.— Навар в том, что, если даже иностранные инвестиции не придут, хватит и российских. Если, конечно, частную собственность будут не искоренять, а защищать. Людовик XIV тоже был за частную собственность. Свою.
Н. В.— Но это и есть шизофрения: государство называет свою собственность частной.
НИКОЛАЙ ВАРДУЛЬ, КОНСТАНТИН СМИРНОВ