«Леха, летай!»

Вчера в Мордовском районе Тамбовской области похоронили 51-летнего летчика Алексея Левшина, пилотировавшего разбившийся 23 августа самолет Embraer Legacy 600 с основателем ЧВК «Вагнер» Евгением Пригожиным на борту. Попрощаться с уроженцем Тамбовщины пришли около 200 друзей и односельчан. Воинских почестей на похоронах не было: о произошедшем напоминал лишь один венок от ЧВК. Среди приехавших на церемонию из других регионов оказался и корреспондент «Ъ-Черноземье» Олег Мухин.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ни администрация района, ни местные сообщества в соцсетях дату похорон Алексея Левшина накануне не публиковали. Информация о них распространялась между жителями посредством мессенджеров; „Ъ“ узнал о похоронах от уроженцев Мордовского района.

В десять утра возле небольшого дома в поселке Новопокровка находились около ста человек, в том числе молодежь, и несколько десятков автомобилей. Среди собравшихся явно не было видно ни одного чиновника или военного. Не было и камуфляжа бойцов или символики ЧВК «Вагнер» (к которой, впрочем, погибший пилот бизнес-авиации отношения не имел); лишь один мужчина надел футболку с буквой Z.

Через 20 минут процессия двинулась в райцентр Мордово — в церковь Архангела Михаила. На отпевание пришло, по подсчетам друзей летчика, уже около 200 человек; возле церкви припарковались примерно 50 автомобилей. «Авиационных людей надо провожать как положено»,— удовлетворенно кивнул на ряд машин мужчина по имени Алексей, на рюкзаке которого была видна символика канадского производителя самолетов Bombardier. Среди приехавших друзей были москвичи, воронежцы и ростовчане. Они фотографировали церковь, прежде чем войти в нее, переступив через дореволюционную надпись на плитке пола: «Товарищество Беренгейм, Харьков».

Впрочем, в церковь зашли не все приехавшие: неизвестные, вышедшие из отдельно стоящего УАЗа, сняли на видео номера всех припарковавшихся автомобилей.

Отпевание заняло не более получаса; процессия двинулась на кладбище села Мельгуны, где похоронены родственники Алексея Левшина. У поворота с асфальтированной дороги в поле, где на холме расположилось кладбище, дежурили единственно заметные в этот день представители власти — два сотрудника ГИБДД. Впрочем, автодорогу они перекрывать не стали, несмотря на необычно напряженный для этих мест трафик.

Торжественных и траурных речей не было ни от родственников, ни от друзей погибшего. Мать, взрослая дочь и сын пилота молчали. С «Ъ-Черноземье» общаться ни друзья, ни односельчане не стали — либо делали вид, что не слышат вопросов, либо коротко отказывались и быстро уходили. «А кто убил? Не нашли?» — шептались женщины в толпе и осторожно оглядывались.

Группа мужчин, коллег погибшего, дожидалась своей очереди к гробу для прощания. Один из них держал в руке картонный самолетик с надписью «Леха, летай!» «Это одна модель, у него была другая — на три иллюминатора больше»,— объяснял он другим летчикам. «Очень тяжелые похороны, одни из самых тяжелых»,— кивал другой на происходящее у гроба. Там громко причитала родственница погибшего: «Будь проклята война, которая отбирает сыновей у матерей!» Ее поправляли: «Это не война».

«У нас до сих пор нет официальной версии. Авиакомпания только подтвердила смерть и принесла извинения, что не уберегли»,— делились близкие с односельчанами. Летчики, стоявшие в тени берез, вполголоса обсуждали свое: «Лучше уж так, чем как знакомый механик, который долго пролежал в коме. У Алексея высота была 8 тыс. м, как на Эвересте, и мгновенная декомпрессия».

«А ведь никаких соболезнований — ни от властей, ни от Росавиации,— заметил другой летчик.— Зато как наказывать за что-то — так они первые».

«К плохому человеку разве пришло бы столько людей!» — воскликнул мужчина, которого окружавшие назвали Валерием. «Он жить хотел. Начал переделывать гараж, погреб — любил свою Новопокровку»,— заметила стоявшая рядом женщина.

У могилы стали расставлять венки. Их было больше двух десятков: от близких, друзей, патриотического объединения по пошиву маскировочных сетей, персонала аэропорта Внуково-3 (используется бизнес-авиацией). Один из венков оказался таким же, какие приносят на могилы своих погибших бойцы ЧВК «Вагнер»: с золотистой звездой на черном фоне и словами «Кровь, честь, Родина, отвага». Пенсионерки по слогам, будто с осторожностью, читали надпись. Другая женщина, заметив это, недобро высказалась в адрес компании. «Не надо, они много хорошего сделали и делают,— оборвали ее пенсионерки.— Может, без них нас бы и не было сейчас».

Хотя венок ЧВК «Вагнер» не был самым заметным, но именно он оказался центральным на могиле. С двух сторон от него разместились венки в цветах триколора.