Поиски «скрытой неэффективности» в экономиках нечасто приводят к впечатляющим результатам. Тем не менее попытка японских экономистов оценить хотя бы часть экономических потерь от сезонных аллергий на растительную пыльцу дала неожиданный, видимо, даже для авторов результат: прямая вычисленная экономическая стоимость проблемы, которой в Японии занимаются (порядка $230 млн в год), вполне сопоставима по порядку величины с расходами на ее решение.
Борьба с общей проблемой, как оказалось, обходится в деньги, сопоставимые с ущербом, который она наносит
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Борьба с общей проблемой, как оказалось, обходится в деньги, сопоставимые с ущербом, который она наносит
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Способы оценки «скрытых» (сложно оцениваемых) факторов, снижающих в экономике производительность труда или приносящих прямые потери, в последние десятилетия усложнились, а возможности более точного определения проблем значительно выросли. Препринт в серии NBER статьи японцев Мики Акесаки из университета Кобе и Хитоши Сигеоки, работающего в университете Саймона Фрейзера в США, иллюстрирует состояние дел в этой сфере: ученые впервые попытались оценить экономический эффект от действия вынесенного в заголовок статьи «невидимого убийцы» — растительной пыльцы, вызывающей сезонные аллергические риниты и прочие аллергические реакции.
Проблема сама по себе хорошо известна и системам здравоохранения, и экономистам. В случае с Японией Акесака и Сигеока воспользовались особым вниманием, которое местные муниципалитеты уделяют пыльце хвойных (кедры и кипарисы),— в стране существует отдельная сеть мониторинга содержания пыльцы в воздухе, на порядок более плотная в сравнении с аналогичными сетями в США и Австралии. Авторы также имели доступ к анонимизированной базе данных по госпитализациям, несчастным случаям и прочей медицинской информации в 2006–2019 годах, позволяющей вычислять корреляции сезонных пыльцевых выбросов и вызванных ими проблем населения. В целом планы Акесаки и Сигеоки были шире, исходно они ставили задачей оценить возможное увеличение таких потерь из-за глобального изменения климата — предполагается, что для Японии это также вызовет увеличение «пыльцевой» нагрузки на атмосферу из-за смены экотопа.
Впрочем, де-факто решить эту задачу не удалось — зато очень скрупулезные исследователи впервые попытались дать максимум оценок, описывающих текущий «экономический эффект от пыльцы». Основной целью работы была оценка стоимости специфической для Японии проблемы, автоаварий из-за выбросов пыльцы, но Акесака и Сигеока также обсчитали и стоимость потерь рабочего времени из-за ринитов, и еще десяток схожих «экономических ущербов» — вплоть до ежегодных расходов населения Японии на антиаллергические препараты и терапию.
Авторы акцентируют внимание на том, что, в отличие от антропогенного загрязнения атмосферы, естественная ее загрязненность с выраженной цикличностью правительства обычно не интересует.
Общая вычисленная «стоимость» пыльцы для Японии при этом не поражает воображение — это $236 млн в год.
Акесака и Сигеока предлагают ряд инноваций в решении проблемы, в том числе развитие IT-информирования населения о зонах повышенной пыльцевой экспозиции (отчасти реализовано японским сотовым оператором NTT DoCoMo) и увеличение бюджета лесного министерства Японии, тратящего на программы борьбы с пыльцой $1,1 млн в год. Впрочем, хотя авторы утверждают, что их оценки — это лишь «вершина айсберга» потерь из-за пыльцы, совокупные расходы государства и домохозяйств на решение проблемы выглядят в оценке авторов сопоставимыми с этими потерями — возможно, это закономерность более общего плана. В любом случае, «непроизводительные» расходы на противостояние естественным проблемам и угрозам в структуре ВВП Японии ничем не отличаются от любых «производительных». При этом сама по себе проблема сезонного насморка действительно масштабна: она затрагивает до 30% населения развитых стран, оценки медиков предполагают, что сезонная растительная пыльца — насущная проблема около 400 млн человек в мире.