Убить пересменщика
«Подменыш»: хоррор отцовства
На Apple TV+ выходит сериал «Подменыш», в котором с помощью жанровых условностей хоррора говорится о том, как тревожно быть родителями.
Фото: Apple TV+
Фото: Apple TV+
В 1968 году в Нью-Йорке офицер по условно-досрочному освобождению Брайан Уэст (Джаред Абрахамсон), находясь при исполнении — во время ареста владельца модельного агентства,— без памяти влюбляется в его чернокожую секретаршу Лиллиан (Адина Портер). Девушка дает наглому типу отворот: она не встречается с белыми парнями. Но Брайан проявляет завидную настойчивость — и вот они уже родители милого мальчика по имени Аполлон. Идиллия, впрочем, длится недолго: когда Аполлону исполняется четыре года, Брайан уходит из семьи. И отныне является сыну в кошмарах — уже взрослый Аполлон (Лакейт Стэнфилд) постоянно просыпается в холодном поту. Ему мерещится, что злобная сущность с личиной пропавшего отца возникает на пороге, чтобы увести его с собой, а когда ничего не выходит, оставляет коробку с вещами и книжкой, которую они когда-то читали вместе,— сказкой о гоблинах, подменивших человеческого младенца.
В 1990-е история повторяется: красавица-библиотекарша Эмми (Кларк Бако) много раз отказывает Аполлону, но он обладает отцовской настойчивостью, и она соглашается на свидание. Вскоре выясняется, что Эмми не хотела пудрить мозги парню, потому что собралась в длинное путешествие по Бразилии,— но Аполлон согласен ждать. Вернувшись, девушка рассказывает, что встретила в Сальвадоре колдунью и та повязала ей на руку красную нитку, которая исполнит три ее желания. Аполлон уверяет девушку, что он и сам бог, и отныне исполнять ее желания будет он. А нитку он опрометчиво разрезает.
Фото: Apple TV+
Фото: Apple TV+
Фото: Apple TV+
Фото: Apple TV+
Сериал «Подменыш» снят по бестселлеру Виктора Лаваля (2017), который критики сразу поместили в определенную нишу — на полку к ужасам Стивена Кинга и Питера Страуба на тему, как человек справляется с одолевающим его ужасом (с переменным успехом!). На обложке русского перевода (2019) роман аттестован как «темная сказка Нью-Йорка, полная магии и утрат». Сам Лаваль присутствует в сериале, читая закадровый текст. Сериал тоже можно сразу поместить в нужную нишу — именно такие фрейдистские хорроры про детские травмы и семейные потери снимает на Netflix Майк Фланаган. Поначалу магия в повествовании не слишком различима, а вот утрат у персонажей — с горкой. Безотцовщина Аполлон хочет быть идеальным отцом для их с Эмми первенца Брайана, но Эмми будто сходит с ума и утверждает, что Брайан не их сын вовсе — чудовища вида ужасного украли младенца прекрасного, а на замену оставили черт знает что.
Происходит забавная метаморфоза (хотя в рамках хоррора она страшная): если раньше Аполлон видел в кошмарах отца, то теперь видит свихнувшуюся жену — по-видимому, где-то в рамках психоанализа это и называется «повзрослеть». Вдобавок сериал разыгрывает классический сюжет ускользающей реальности: то ли молодой матери мерещатся всякие ужасы от недосыпа (Аполлон на это и уповает!), то ли тут и правда дело нечисто. И только после того, как Эмми нападает на мужа и ребенка и исчезает бесследно, Аполлон начинает прозревать: травмы травмами, а зло в мире все же существует автономно — оно не мерещится от усталости, оно действительно присутствует в жизни персонажей. И завязанные ведьмами нитки лучше не развязывать, и в соцсети свои счастливые фото не помещать, потому что соцсети — это вампиры, которых вы сами пригласили войти в свой дом.
Лаваль сочинил мрачную городскую сказку, в которой есть отголоски южной готики. В сюжете играет важную роль книжка «Убить пересмешника» — редчайшее первое издание с автографом Харпер Ли, адресованным Трумену Капоте. Торговец книгами Аполлон надеется выгодно продать раритет — и тогда «жизнь наконец наладится» (нет, не наладится!). Но Аттикус Финч из романа для него, безотцовщины, остается идеалом лучшего в мире отца — который и детей в обиду не даст, и расшатавшийся несправедливый мир поправит. Отцовские чувства Аполлона гипертрофированы, он одержим извечным родительским ужасом, что его прекрасное дитя само не сдюжит в мире, где ему отовсюду грозит тысяча опасностей. Кажется, что все происходящие в сюжете фантастические зловещие события — лишь метафора, отражение этого самого ужаса. Тут вроде и ждешь, что все странности найдут вполне рациональное объяснение,— но не дождешься, на детскую травму и усталость весь окружающий мрак не спишешь. Потому что мир иррационален, это лучшее объяснение всем творящимся в нем ужасным вещам, а страшные сказки даны нам затем, чтобы эту истину подсветить.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram