Вчера президент России Владимир Путин встретился в Кремле с президентом Бразилии Луисом Инасио Лулой да Силвой, который, по всем признакам, достиг своего потолка, и Маркосом Понтесом, который вот-вот достигнет — взлетев в космос. Встреча с обоими бразильцами произвела сильное впечатление на специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА.
Маркос Понтес когда-то был рядовым бразильцем. Эти времена в прошлом. Он уже несколько месяцев подполковник. Кроме того, он без полугода космонавт.
Маркос Понтес производит впечатление человека, с которым в ближайшее время произойдут необратимые изменения к лучшему. Я уверен, ему будет к лицу твердое осознание того, что такого человека, как Маркос Понтес, в Бразилии нет и уже никогда не будет. Это осознание с минуты на минуту проступит на его лице. Оно, скорее всего, повредило бы какому-нибудь другому лицу. Но лицо Маркоса Понтеса оно, я почти уверен, украсит.
Да, Маркос Понтес, кажется, вот-вот готов поверить в то, что он уже значит для бразильского народа больше, чем Пеле. Когда я увидел его в Большом Кремлевском дворце в окружении бразильских и иностранных (то есть российских) журналистов, я даже подумал, что этот подполковник, может быть, уже слетал в космос и теперь пришел в Кремль за заслуженной правительственной наградой. На лице Маркоса Понтеса была зафиксирована знаменитая гагаринская улыбка. Она не сходила с лица подполковника все тридцать минут, которые были у него в распоряжении, пока в зал не вошли президенты.
Он использовал эти полчаса сполна. Маркос Понтес (его фамилия абсолютно созвучна его амбициям) рассказывал, как он всю свою жизнь готовился к прыжку в космос. Особенно плодотворными были последние шесть лет, когда американское NASA методично готовило его к полету на одном из своих челноков.
— А потом я решил пересесть на российский корабль,— рассказывал Маркос Понтес.— А что случилось? — спросил я его.
— Американский шаттл Columbia потерпел аварию,— вздохнул подполковник,— и в NASA мне сказали, что своей очереди мне придется ждать еще очень долго.
— А в России?— О, в России все решилось мгновенно! — благодарно сказал он.— Здесь обо всем можно договориться!
— И сколько это стоит? — поинтересовался я.— Я точно не знаю,— беспечно ответил он.— Около 20 миллионов долларов, кажется...
Нет, ему, как позже выяснилось, не показалось.Его спросили, что он возьмет с собой в полет.
— О, я полечу в шляпе! — воскликнул он.— Такую шляпу носил наш знаменитый бразильский летчик-испытатель Альберто Сантос Дюмон!
— Что, прямо в шляпе и полетите?— Конечно! В прекрасной шляпе я полечу в космос!
Он добавил, что летать в шляпе намерен не меньше десяти дней. Это событие случится в марте 2006 года.
— И после этого я буду самым известным человеком в Бразилии! — воскликнул он.— А что, в Бразилии можно стать известнее, чем Пеле? — все-таки спросил я.
Бразильские журналисты засмеялись, а подполковник погрустнел:
— Нет, нельзя.
Но он все-таки, по-моему, попробует.
Глава Федерального космического агентства Анатолий Перминов позже говорил, что сумма контракта и в самом деле может быть близка к 20 миллионам долларов.
— Но надо еще договариваться,— еле заметно морщился он.Я спросил у него, как американцы отнеслись к тому, что бразильский космонавт, отвернувшись от них, полетит на международную станцию, где встретят его те же американцы.
— Да, пришлось согласовывать с ними. Мы обязаны согласовывать такие вопросы со всеми пятью участниками проекта,— подтвердил господин Перминов.— Но возражений не было.
— А вы ждали?— Да какие возражения? — махнул он рукой.— Наш "Союз" туда (в космос.— А. К.) летает один практически. Третье кресло — наше (в ракете "Союз" три кресла: командира, бортинженера и еще одно, использующееся в последнее время в основном в коммерческих целях.— А. К.). Возьмем кого посчитаем нужным.
Так что Маркосу Понтесу повезло, что его наконец-то посчитали кому-нибудь нужным.
Анатолий Перминов и президент Бразильского космического агентства Сержиу Гаудензи, дождавшись президентов России и Бразилии, подписали "контракт о космическом полете участника космического полета (УКП) на российский сегмент Международной космической станции (МКС)". Маркос Понтес мог вздохнуть с облегчением. Впрочем, он и до этого совершенно, по-моему, не переживал.
Владимир Путин ограничился тем, что признал этот контракт важным. Президент Бразилии этим не ограничился.
Прежде всего он обнаружил, что у Бразилии и России очень много схожих черт:— Обе страны обладают континентальными размерами.
Тут господин Лула немного замялся, обдумывая, видимо, что нас еще может объединять.
— И в России, и в Бразилии поздно начался процесс индустриализации, поэтому перед нами стоят схожие вызовы,— как будто даже обрадовался президент Бразилии.— И у вас, и у нас вовремя должна происходить модернизация...
Тут он снова помолчал, а потом, видимо, поняв, что окончательно исчерпал эту тему, с энтузиазмом произнес:
— Мой дорогой президент Путин!Господин Путин с таким же энтузиазмом повернул голову в его сторону. И господин Лула с благодарностью вспомнил визит президента России в Бразилию в ноябре прошлого года. Он великодушно поставил в зависимость от этого визита беспрецедентный рост товарооборота между нашими странами.
— Товарооборот бьет все рекорды! — воскликнул он.Правда, он ни слова не сказал о том, какой рекорд пал последним.
— Между Россией и Бразилией нет исторических противоречий,— продолжал президент Лула.— Так что перед нами стоит задача построения многообещающего мира. Если мы соединим экономический потенциал России и экономический потенциал Бразилии... Если технологические знания России соединим с технологиями, накопленными в Бразилии... Если свяжем воедино работоспособность бразильского и русского народов...
Я уже понимал, что речь идет по крайней мере о союзном государстве России и Бразилии. Мысленно я соединил работоспособность бразильского и российского народов... Нет, у этого союзного государства исторической перспективы не существует.
— Мы, безусловно, придадим миру новое лицо,— закончил господин Лула.А вот в этом никаких сомнений нет.
— В этом мире для всех найдется работа,— уточнил он.
Разумеется, потому что бразильцы и россияне ведь работать не будут.
— А теперь я хотел бы представить вам нашего космонавта! — произнес президент Бразилии.
Так в Лас-Вегасе вызывают на ринг боксера, ни разу за свою короткую спортивную жизнь не побывавшего в нокауте.
И он подозвал к себе и к президенту России засидевшегося во втором ряду Маркоса Понтеса. Я бы не удивился, если бы президент Бразилии сейчас резко поднял руку соотечественника — в знак чистой победы. И снова знаменитая гагаринская улыбка засияла на лице Маркоса Понтеса. Но господин Лула ограничился тем, что развернул подполковника лицом к телекамерам и фотоаппаратам и тоже улыбнулся. Улыбка у него вышла в лучшем случае гречковская.
— Ой, не слетал еще, а уже фотографируется,— громко прошептал один член российской делегации, сидевший впереди меня, другому.
— Ну все, смотри, Путин ему руку жмет,— прошептал ему в ответ товарищ.— Можно уже и не летать.