— Экстремисты — это религиозно фанатичные, психически ненормальные люди, которые неправильно толкуют ислам. Только двадцать процентов из них могут раскаяться окончательно и перейти в нормальное течение ислама. А исламисты рьяного толка, получив наказание и выйдя на свободу, продолжат свое дело.
Сергей Малов, представитель министерства иностранных дел России в Нижнем Новгороде:
— Я в искренность раскаяния экстремистов не верю. В большинстве своем эти люди — религиозные фанатики. Они могут предпринять любые шаги для того, чтобы выйти из сложного положения, но и после этого будут продолжать заниматься своим главным делом — террором.
Сергей Малиновский, руководитель нижегородского отделения движения «Наши»:
— В христианском миропонимании понятие раскаяния существует. А как происходит у экстремистов, я не знаю. Как люди, наверное, могли бы раскаяться.
Дмитрий Бирман, председатель регионального отделения «ОПОРА России»:
— Думаю, да, они тоже люди. Мы же знаем экстремистов, которые потом отошли от дел. Например, Борис Савенков, который отказался от своей деятельности и сам осудил то, что делал. Как любой живой человек они могут раскаяться.
Павел Фокин, директор Центра правовых и финансовых консультаций:
— Нет, не раскаиваются. Я сторонник того, чтобы принимать решение о виновности или невиновности по действиям человека. Все действия должны соответствовать нормам закона. Убеждения также не должны выливаться в подрыв устоев общества и не быть противозаконными.
Станислав Дмитриевский, исполнительный директор Общества российско-чеченской дружбы:
— Думаю, что настоящие экстремисты не раскаиваются. В исламе смерть в джихаде — это рай. И если человек кается, то вряд ли это исламский экстремист.
Дмитрий Елькин, член исполкома нижегородского регионального отделения НБП:
— Думаю, что любой человек, который совершил плохие поступки, может раскаяться.
Важно, сделал он хорошее дело или плохое, а не то, экстремист он или нет.