Когда мальчишка сможет покататься на большом блестящем мотоцикле и прямо по главной улице? А погонять в футбол и чтобы на настоящем поле? А вволю настреляться в тире, да еще из настоящего боевого? А вот когда он станет успешным, богатым. И сорокалетним. Самое время для мальчишеского счастья, свидетельствует АЛЕКСАНДР КОСОВ.
Их можно регулярно видеть на Тверской — иногда в послеслужебные часы и уж обязательно днем в субботу, особенно если погода ясная. Они едут медленно и серьезно, и счастье живет на ответственных лицах. Их хромированные, сияющие перламутровым лаком дредноуты на двух колесах невообразимой ширины проплывают среди машин, их банданы от Marlboro Classic сурово надвинуты на солидные лбы, их привычные к офисным креслам... ну, это самое... выступают в обе стороны над сиденьями, соревнуясь по объему с боковыми багажными ящиками.
Это едут мотоциклисты, в остающееся от юношеской страсти время работающие менеджерами по продажам, начальниками банковских отделов, режиссерами блокбастеров, директорами PR-фирм и даже заместителями министров. Почему они покупают эти великие и ужасные машины по цене очень приличного автомобиля бизнес-класса? Зачем надевают детские курточки «перфекто» (по-русски «косухи») или космонавтские разноцветные костюмы, стоящие дороже пары от Cerruti, зачем натягивают сапоги-чоперы? Что они испытывают, двигаясь по центральной улице со скоростью катафалка в седле машины, которая может развить сотню за три секунды?
Загадка, которую не разгадаешь, пока сам не заболеешь этим неизлечимым недугом, эпидемически распространившимся в последние годы именно среди почтенных и преуспевающих мужчин среднего возраста. Возможно, так изживаются комплексы, в свое время мучившие аккуратных и послушных мальчиков, реализуются мечты, в которых они были настоящими мачо и вели простую, грубую жизнь, полную физического напряжения и риска. Или так они потакают приобретенной адреналиновой зависимости — финансовых и аппаратных игр уже недостаточно. В конце концов, не исключено, что они просто помещают себя в привлекательную чисто декоративно картинку, в кинокадр или рекламный ролик, в котором галстук не обязателен. Словом, разве может быть что-нибудь прекраснее медленно едущего под восхищенными взглядами BMW R1200 GS, или BMW K1200 LT, или Yamaha Father, или Ducaci, или, наконец, несравненного Harley-Davidson? Вот последний, шикарный и свободный круг — и ты пристаешь к заветной стоянке, вливаешься в братство возле кафе «Пирамида» на Пушкинской — один из этих великолепных мужчин на их удивительных аппаратах. Свой среди своих.
Пас генеральному
Ближе к концу рабочего дня он вытаскивает из кабинетного шкафа или даже сейфа странные вещи — шикарную, но сильно вылинявшую от крепкого пота майку и длинные трусы, гетры и бутсы Adidas такой же знаменитой модели, в которой играет тот самый... великий. В офисном коридоре, столкнувшись с таким же взвинченным и озабоченным коллегой, он торопливо бросает: «Все, я готов... Сейчас выезжаем...» Глаза его горят неугасимым огнем, который впервые вспыхнул много лет назад, когда кто-то кричал из дворового колодца: «Андрюха, выйдешь? У нас на левый некого ставить...» И он, оглядываясь, нет ли матери поблизости, так же торопливо отвечал: «Иду... Сейчас...»
Корпоративный футбол стал едва ли не обязательной частью жизни любой крупной компании. Люди, ворочающие гигантскими деньгами, управляющие целыми отраслями экономики и влияющие на судьбы тысяч людей, гоняют мяч, как мальчишки, — точнее, как гоняли они сами много лет назад. Эта страсть не отпускала их никогда, а теперь им уже ничто не мешает отдаваться ей хотя бы раз в неделю. Никто не осудит финансового директора за то, что в компании рядовых менеджеров, грязный и потный, он несется с воплем «Пас! Пас давай, блин!» и сам получает в ответ «блина», а не пас, потому что какой же пас, когда можно вести и вколоти-и-ть... «Ура-а-а!»
Под это дело арендуются летом лучшие поляны, а зимой первоклассные залы. И бизнес-игроки понемногу достигают вполне приличного футбольного уровня, особенно те, кто в молодости успел поиграть более или менее всерьез — а таких много. И выходит на серьезный матч команда какого-нибудь «Вестинвеста» против сборной столичных имиджмейкеров или чиновников западно-восточного округа, и эстрадные идолы рубятся со старичками-профессионалами, и тень мэра витает над полем...
Это то, чего они хотели всю жизнь, но не сразу отучились стесняться.
И между прочим, это формирует и укрепляет корпоративный дух, господа, так что в пятницу прошу на тренировку.
Огневая позиция
Если какой-нибудь мужчина скажет вам, что совершенно не интересуется оружием и совсем не любит стрелять, он или соврет из стеснения обнаружить в себе мальчишку, или покажет себя таким унылым стариком, с которым и говорить-то неинтересно.
Игра в войну не кончается в мужчине никогда. При виде вороненого ствола, лакированного потертого приклада, всех этих защелок и спусковых скоб практически любой представитель того пола, который вежливо называют сильным, теряет рассудок. Эту штуку хочется гладить, вскидывать, целясь куда попало, держать по-полицейски двумя руками или по-ковбойски одной вытянутой, хочется выстрелить, в конце концов!
И даже попасть во что-нибудь совсем не обязательно.
Неизвестно, кем себя представляет при этом вольный стрелок — то ли героем Брюса Уиллиса, делающего это, смешно надувая щеки, то ли смертоносным патриотом Данилой Багровым, это зависит от вкуса и идеологической ориентации. Но точно, что кем-то представляет. В образе маркетолога или начальника отдела по работе с клиентами стрелять невозможно, хотя иногда и хочется. И когда желание делается непреодолимым, звоните на коммерческое стрельбище при воинской части, ловко включившейся в рыночную экономику, и заказывайте что нравится. Можно пострелять из чапаевского «максима», можно из обычного АК-47 в память о действительной службе, можно примериться и к М16 или Beretta 92F — интересно, как они там, в Ираке...
И не важно, кто чудится вам на месте мишени. Кто заслужил, тот и чудится. И не имеют значения фрейдистские объяснения мужской страсти к стволам, якобы психологически удлиняющим любимую фрейдистами анатомическую деталь. Главное — прочно встать, хорошо приложиться, выдохнуть воздух и плавно нажать спуск. Есть!
И запомните, что выбивать тридцать из тридцати совершенно не обязательно.