Назад в социализм

разведка туром

        На Кубе постоянно едят рис и по-прежнему строят социализм. При этом большинство кубинцев мечтает заработать доллары и уехать с острова. Корреспондент Ъ ПЕТР НЕТРЕБА, наоборот, рвался попасть на Остров свободы, чтобы освежить свои воспоминания об основных чертах развитого социализма.

        То, что для обычного кубинца — повседневное выживание, для приезжего — туризм. Чтобы почувствовать Кубу, нужно поездить по острову. Возвращение в социализм на Кубе начинается с лозунгов. "Всегда на один шаг больше" — это текст огромного плаката в поле на центральной островной магистрали при подъезде к Гаване. В известном и за пределами Кубы варьете "Тропикана", где каждый официант с гордостью расскажет, что именно здесь впервые в мире родилось шоу под открытым небом и что это заведение ни разу не закрывалось с 1939 года, где самые дешевые входные билеты стоят 65 инвалютных песо, на самом видном месте выставлены портреты пяти кубинских разведчиков, сидящих в тюрьме США за шпионаж. Портреты этих героев встречаются в самых немыслимых местах.

        Выезд из Гаваны на центральную островную магистраль украшает плакат: "Куба сможет доказать, что мир может быть спасен". 300 км прямого полотна широкой бетонки построили еще советские специалисты. Кубинцы утверждают, что это вовсе не автострада, а законсервированная взлетно-посадочная полоса. В горах, где новых дорог после революции 1959 года не строили, приходится плестись по узенькому серпантину. Здесь плакаты более оптимистичны: "Родина нуждается в жертвах". За ним следует краткое "Куба против терроризма". Террористы на Кубе точно пропадут: дорожные указатели — большая редкость. Зато на окраине каждого городка можно взять "языка". Передвижение автостопом — основной способ добраться в нужную точку. Это называется "поймать бутылку". А подвезенный островитянин не только покажет дорогу, но и подскажет адреса сдающихся частных апартаментов. На Кубе, как в свое время в Сочи, безопасно и дешево жить именно в частных домах, которые гораздо дешевле госгостиниц.

        Во всех трудностях островитяне винят экономическую блокаду США и погоду. А советские специалисты научили их стойко терпеть лишения и дефицит. Спички выдают по карточкам, так же, как сухое молоко и хлеб. За валюту можно купить китайскую зажигалку, но ее придется поискать. В курортном городке Санта-Мария под Гаваной я прошел 15 км и обошел десяток "березок", но зажигалку смог купить лишь спустя неделю в Тринидаде, на другом конце острова.

        Зато удалось найти хороший пляж, что под Гаваной тоже редкость. Лучшие пляжи в другой части острова — на островах Кайо-Коко и возле города Ольгин. Именно в той части острова можно еще найти по-настоящему безлюдные места, коралловые рифы и прозрачное море. И сюрпризы тоже. Забравшись на пляж пустынного островка Кайо-Паредон, где обитал один лишь смотритель лодочной станции, мы наткнулись на две опечатанные пластиковые коробки. Решили не трогать, а смотрителю сказали. "Кокаин, провокация американцев,— сразу определил абориген, поднимаясь со своего стула, чтобы проводить нас до машины.— В прошлом месяце я нашел мешок марихуаны и немедленно сдал в полицию. И эти тоже сдам". Он еще долго стоял на дороге, следя за тем, как мы удалялись. Мы ему поверили.

        Про погоду кубинцы вспоминают, когда исчезают фрукты и разрушаются дома. Состарившийся дореволюционный банкир в Сьенфуэгосе, согласившийся провести нас по старым улицам, показывал виллы и дома, построенные при основании города в начале XIX века, и вздыхал — циклоны разрушают город. Про то, что дома, простоявшие 200 лет, нуждаются в ремонте, он не вспомнил.

        Дефицит на Кубе доведен до абсурда. В Гаване есть крупнейший вне Европы Музей Наполеона с огромной коллекцией личных вещей императора, собранных одним из дореволюционных сахарных магнатов. Здесь и ночной горшок императора, и его зубная щетка, и предсмертная записка императрицы Марии Антуанетты. Но с билетершей у меня вышел конфуз:

        Денег она так и не взяла — инструкция не позволяла, а фотографировать запретила.

        На сколько может хватить терпения у европейца? У кубинцев терпения хоть отбавляй. Кто не может вытерпеть, вплавь добирается до Флориды. До начала 90-х годов между исторической крепостью Сан-Карлос-де-ла-Кабанья и Гаваной курсировали небольшие лодки, перевозившие через пролив туристов. Во время "особого периода" — так называется время, когда СССР прекратил поставки продовольствия,— кубинцы на этих лодках бежали в США. Паромная переправа до сих пор под запретом.

        Любимая история моего знакомого, передающая дух кубинца,— про то, как возле бара, где играла живая музыка, стояла плачущая девушка и танцевала. "Почему плачешь? — Мама больна.— Почему же танцуешь? — Музыка хорошая". Это правда — танцевать кубинец будет в любом состоянии. Сам видел, как у гаванского ресторана уборщица, подметающая улицу, отплясывала с метлой под звуки оркестра. Умение танцевать — в крови у каждого островитянина. Отели даже не набирают аниматоров: на вечерних представлениях танцует обслуживающий персонал. То, что после революции называется традиционной креольской кухней,— это фасоль и свинина. Хлеб заменяет рис. На основных туристических маршрутах есть частные и государственные рестораны, которым разрешено принимать инвалютные песо. В них лобстер стоит $30 штука. Зато поиск ресторанов для местных превращается в азартную погоню за дешевизной: рекорд — 50 американских центов на двоих. Меню, правда, однотипное — креольское. Готовить лобстеров, как и остальные морепродукты, на продажу в частных ресторанах и домах запрещено. Хозяйка, сдававшая апартаменты в Тринидаде, готовила нам контрабандных лобстеров по $3 за штуку так, словно участвовала в наркоторговле — с испуганными глазами и плотно закрытыми ставнями. После ужина она поспешила выбрасывать остатки за город, чтобы не заметили соседи и полиция. Монополия на рыбу принадлежит государству. Частный лов в принципе разрешен, но торговля рыбой с рук запрещена.

        Хозяин небольшой и шикарной гаванской гостиницы в престижном районе Маримар сперва объяснял, как организован его бизнес по сдаче 300-долларовых апартаментов. Про русских он рассказывал восторженно: они привозят чемоданы денег и торгуют оружием. Но стоило мне лишь намекнуть на то, что будет после смены режима Фиделя Кастро, он вдруг по-военному вытянулся и громогласно затараторил: "Я фиделист! Я настоящий предприниматель, но каждый месяц жертвую на детский дом! Я каждую неделю посещаю митинги на площади Революции!" Я слышал его прекрасно, но он смотрел не на меня, а на стену за моей спиной.