В Париж со своим оптимизмом

В прокате — фильм француза Дани Буна «Париж: Все включено» (La Vie pour de vrai). Добрая комедия о неудачливых и бессмысленных людях именно своей доброй бессмысленностью порадовала Михаила Трофименкова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Герой повести Вольтера «Кандид, или Оптимизм» (1759) — один из главных нарицательных персонажей европейской культуры. Наивный, простодушный, оптимистичный Кандид мужал и испытывал одно за другим разочарование в мудрости мироустройства, сталкиваясь с жестокими трагедиями своего века: от Семилетней войны до Лиссабонского землетрясения. С годами и веками вольтеровский Кандид мельчал, тускнел, рассыпался на сотни лиц, чтобы в конце концов стать героем массовой культуры. В очередной раз он вернулся на экран в фильме Дани Буна под именем Тридан (Дани Бун).

Ну да, конечно, полет мысли и уровень героя у Буна совсем не тот, что у Вольтера. Но все же что-то от просветительского и гуманистического посыла первоисточника сохранилось до сих пор.

Современному Кандиду под полтинник. Он родился, вырос и успел почти что состариться на мексиканском курорте Лос-Фелиса, где его хиппующие родители управляли отелем. Тридан, чьи навыки социального общения сводятся к приемам гостиничного аниматора, свято верит в то, что люди добры и расположены к нему по определению. Никогда не покидая территорию отеля, не догадывается, что в ресторанах внешнего мира принято платить за еду. Бренчит на гитаре самопальные песенки о любви и разлуке в духе самого замшелого советского КСП. И лелеет бессмертную любовь к некогда гостившей в отеле восьмилетней Виолетте, с которой сорок лет назад играл на скалах. Игры закончились смертельным падением с обрыва отца Тридана, но он, можно было бы сказать, вытеснил эту трагедию на поля своего сознания, если бы сознанием обладал.

Короче говоря, скопив к пятидесяти годам аж целых €10 тыс., очевидно, экономя на мороженом, он устремляется в Париж, чтобы найти Виолетту и зажить с ней долго и счастливо. Благо заботливая мамочка, отчаявшись приструнить свое чадо, вручает ему ключи от парижской квартиры, принадлежавшей некогда ее первому мужу. Легко догадаться, что первый же парижский таксист улизнет от Тридана со всем его нехитрым багажом. Купленные в магазине ботинки окажутся размера на три меньше, чем тридановские лапы. А в квартирке обнаружится лысый, незадачливый и злой брат Луи (Кад Мерад), который отнюдь не рад видеть родственничка, тем более что тот обладает правами на часть жилплощади.

Квартирный вопрос испортил отнюдь не только советских людей, но и парижан. Ради своих квадратных метров Луи, осыпая Тридана иудиными поцелуями, затеет простую, как ему кажется, интригу. Он не только потерпит общество раненого голубя, которого братик притащит в дом. Он даже выдаст свою любовницу Роксану — тут Бун передает привет еще и Эдмону Ростану: Роксаной звали любовь нелепого Сирано де Бержерака — за пресловутую Виолетту, чтобы та уговорила Тридана свалить назад в Мексику и отказаться от жилплощади.

И вот тут-то милый и бессмысленный, пусть и задорно написанный, парижский водевиль обретает новое измерение. Потому что на сцену в середине фильма буквально врывается Шарлотта Генсбур в роли подставной возлюбленной. Истосковавшись, видимо, по комедийным ролям, Генсбур ни в чем себе не отказывает. Если изображает нимфоманку, то так, что мужчины едва ли не падают в обморок от ужаса. Если имитирует ревность, то преображается в громовую тучу. Все избыточно и неотразимо.

Бун, впрочем, тоже идет вразнос. Дорогого стоит хотя бы идиотская в лучшем смысле слова автомобильная гонка по парижским улицам, завершающаяся для ее участников не менее нелепым и блаженным лежанием под морфием в больничной палате. Так что, если в современном французском кино и есть отблески великой комической школы 1970-х годов, то именно в «Париже».