Производители и продавцы электроники просят смягчить нормы утилизации электронных отходов и отработанных батарей. Минприроды планирует установить их для компаний на уровне 75–80% к 2029 году. Участники рынка говорят о неготовности к этому инфраструктуры, в том числе подконтрольной государству. Однако эксперты в области переработки подчеркивают, что бизнес сам слишком поздно начал развивать направление утилизации, а теперь пытается снизить будущие расходы и ответственность.
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
“Ъ” ознакомился с письмом Ассоциации торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники (РАТЭК; объединяет «М.Видео-Эльдорадо», Huawei, LG, Samsung и др.), направленным 13 сентября в Минприроды в связи с разработанными им параметрами утилизации отходов на 2024–2029 годы. Министерство, в частности, предлагает в 2024 году установить норматив утилизации телефонов, компьютеров, принтеров и ряда другой офисной техники на уровне 25%, а затем повышать его на 10 процентных пунктов (п. п.) ежегодно вплоть до 75% в 2029 году.
В России нет системы специального сбора электроники и ее компонентов на утилизацию, и достичь показателей, предложенных Минприроды, «не представляется возможным», говорится в письме РАТЭК.
Ассоциация предложила повышать норматив на 5 п. п. за год, до 50% к 2029 году.
Нереалистичным в РАТЭК считают и предложение увеличить утилизацию батарей и аккумуляторов до 80% — в частности, из-за того, что «Федеральный экологический оператор» (ФЭО, структура «Росатома», отвечает за обращение с отходами первого и второго классов опасности) не способен обеспечить такой уровень «ввиду полного отсутствия инфраструктуры». Сбор отработанных батарей, который компании могут реализовать сами, тоже не позволит утилизировать 80%, утверждают в РАТЭК, предлагая снизить показатель до 55%.
В качестве одного из аргументов ассоциация приводит опыт Европы, который говорит о том, что нормативы сбора электронных отходов «не достигаются ни в одной стране ЕС».
«Достижения предложенных нормативов в обозначенные сроки маловероятно еще и потому, что сейчас из области РОП (механизм расширенной ответственности производителей, по которому производители и импортеры товаров обязаны обеспечивать их утилизацию после использования и утраты потребительских свойств, — “Ъ”) по сути исключаются ассоциации, а ведь в Европе именно через них работает подавляющее большинство производителей и импортеров»,— подчеркивает директор ассоциации «СКО Электроник-утилизация» Владислав Бондарев.
В Минприроды сказали “Ъ”, что письмо ассоциации пока не поступало, а нормативы разработаны исходя из поручения президента Владимира Путина вдвое сократить долю захоронения мусора к 2030 году. В ФЭО не согласны с доводами ассоциации. Там подчеркнули, что основной объем отходов от батарей формирует население, их сбором занимается не оператор, а специализированные ИП и компании.
Оперируя европейской статистикой, ассоциация «сравнивает несравнимые цифры — целевой показатель по переработке, к которому стремится ЕС, и процент от объема продукции, за который отвечает производитель», уточняет председатель президиума ассоциации утилизаторов отходов «Клевер» Николай Павлов. По его словам, в ЕС нет такого норматива, который в России устанавливает Минприроды, и производитель отвечает за 100% товара после потери им потребительских свойств. Говоря о доводе РАТЭК об отсутствии у ФЭО инфраструктуры, господин Павлов уточнил, что она оператору и не нужна, «так как он отдает отходы на утилизацию другим компаниям».
Ключевая часть расходов по сбору отработанных батарей не контейнеры, а затраты на транспортировку до перерабатывающих заводов, отметил руководитель экспертной группы Wasteconsulting Содном Будатаров.
Компании, по его словам, просто не готовы за это платить, «более того, договоры на размещение контейнеров зачастую подразумевают, что учреждение, где они располагаются, несет ответственность за сохранность конструкций». Господин Будатаров полагает, что компании должны были развивать утилизационную инфраструктуру с 2014 года до реформы ответственности производителей, «это позволило бы если не зарабатывать на утилизации, то по крайней мере снизить издержки по сравнению с теми, что предстоит нести в ближайшем будущем».