В Ереване не прекращаются протесты. Это, по сути, единственный ответ Армении на операцию Азербайджана в Карабахе. С площади летят проклятия в адрес нынешней армянской власти, а также просьбы и требования помочь карабахским армянам. Пока все выглядит эмоциональным проявлением бессилия. Даже если акции что-то изменят и вынудят правительство Никола Пашиняна уйти, ход событий вокруг Карабаха, напоминающих неодолимую стихию, это вряд ли остановит.
Продолжающиеся в центре Еревана протесты — это эмоциональное проявление бессилия армянской стороны в нынешних условиях
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Продолжающиеся в центре Еревана протесты — это эмоциональное проявление бессилия армянской стороны в нынешних условиях
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Злая площадь
Урны возле здания правительства Армении на четвертый день протестов наконец-то исчезли. Кто-то все-таки додумался их убрать. Когда люди вышли на площадь к правительству в первый день, 19 сентября, они кидали в полицейское оцепление бутылки и камни. В четверг вечером я видел, как камень пробил полицейский щит.
Бросок был сильный и меткий. Камень попал в самое уязвимое место — туда, где просверлены отверстия, через которые, прикрывшись щитом, можно было наблюдать за происходящим. В этом месте камень и проломил щит. Но, к счастью, не причинил вреда молодому полицейскому.
Можно себе представить, на что способна брошенная урна, реши кто-то швырнуть ее в полицейскую цепь.
Теперь урны убрали. И на всякий случай куда-то утащили чугунные решетки. Они лежали на грунте вокруг стволов деревьев, растущих перед правительством. Каждая решетка сложена из четырех секций. Каждая вполне подъемная и потенциально тоже снаряд. Пропали и скамейки. Ими перекрывали центральные улицы по периметру площади Республики.
Дворники в оранжевых жилетах с пластиковыми мешками в руках прохаживались по площади и собирали мусор. В пакет отправился валявшийся под ботинками полицейских белый лист бумаги с изображением бородатого человека. Лицо крест-накрест перечеркнуто широкими красными полосами. Премьер-министр Никол Пашинян вполне узнаваем.
Для него площадь Республики всегда была местом силы. Здесь в 2018 году политик закончил свою «бархатную революцию», которая привела его в кресло премьер-министра. Здесь же он потом защитил свою власть. Проигрыш Армении во второй карабахской войне 2020 года мобилизовал оппозицию. Она требовала отставки премьера. Но Никол Пашинян пришел на площадь и показал, что может собрать больше людей, чем его противники. Теперь на этой площади снова проклинают Пашиняна и топчут его портреты.
Седой, морщинистый, но вполне еще крепкий старик Эльбрус Будагян из карабахского села Джраберд ходит на площадь каждый день. Он почти достопримечательность. Работал старшим архитектором Арцаха (армянского название Нагорного Карабаха), был главой сельсовета Джраберда. В декабре прошлого года ему понадобилось в Ереван. Выехал и не по своей воле остался:
— У меня шесть детей, и все там. Сестра там, братья. Я здесь девять месяцев. Приехал и не смог больше уехать домой.
Эльбрус эмоционален, а в Армении можно ругать власть на центральной площади.
— Наш премьер-министр не человек, он продажная шкура, мы хотим его выгнать. Он продал нашу родину — Арцах.
Будагян повторяет то, что я слышал и, уверен, еще много раз услышу в Армении: Азербайджан не имеет на Карабах никаких прав.
— Пашинян говорит, что Карабах — это азербайджанская территория. Мы три тысячи лет там живем, а они всего существуют сто лет. А он говорит, что Арцах — это азербайджанская территория.
Так сейчас говорит площадь. Ей хочется вытряхнуть Никола Пашиняна из кресла премьера.
Молодая площадь
Армянские девушки красивые. В эти дни они много, но тихо плачут. Не рыдают, а просто, уткнувшись в свои смартфоны, плачут.
В пятницу университеты Еревана сговорились и дружно вышли на площадь. Причем были там не только студенты, но и школьники. Были также их преподаватели и учителя.
— Мои дети меня ждут. Но они меня простят, если я пропущу несколько уроков. Они не простят, если пропущу самый главный урок, который в Армении сейчас нужно проводить,— громко, хорошо поставленным голосом говорит Анна.
Она учительница начальных классов в одной из ереванских школ. В какой именно — говорить не хочет.
— Сегодня мы все из Арцаха, все до единого армянина. У нас одна цель: чтобы ушел этот придурок, который не только губит Армению и Арцах. Он отпугнул всех наших союзников. Народы, которые с нами были до этого. Наши дети там гибнут. Девять месяцев не ели, голодали, а теперь гибнут. Там ни лекарств, ни еды, ничего.
Я спрашиваю Анну, что же, по ее мнению, должен сделать премьер-министр?
— У нас же армия есть. Почему наша армия не там? Почему мы сидим и требуем тут от кого-то что-то. Кто должен защитить наших детей? Кто? Там наша земля. Арцах — это Армения.
Мне хочется услышать от Анны фамилию человека, который, как она считает, мог бы сменить не устраивающего ее Никола Пашиняна.
— Я не знаю. У нас шансы 50 на 50 — будет или хорошо, или плохо. Если мы ничего не будем делать, то будет 100% плохо. А какой у нас выбор? Мы маленькая страна, есть большие страны, не знаю, какие у них там игры. Наши граждане должны тут жить, на своей земле.
Это не ответ.
Площадь боли
На пешеходном переходе через проспект Тиграна Меца (он упирается в площадь Республики) на асфальте сидят люди. Женщина с тремя детьми. Студенты и студентки. Рядом с ними на прокатном самокате сидит молодая грустная женщина. Ее зовут Алиса Григорян, она экономист из Степанакерта. В феврале она по делам приехала в Ереван и уже не смогла въехать обратно.
— Там сейчас моя семья, родители, братья, тети, дяди, сестры двоюродные, друзья, одноклассники. Все, что у меня есть за мои 32 года.
Когда Алиса говорит «все, что у меня есть», она не имеет в виду какое-то имущество. Она говорит о близких людях.
— Там просто ужасно. Люди потеряли друг друга. Когда начали бомбить, дети были в школах и детсадах, родители потеряли детей. Сейчас нет связи ни с кем. Ни интернета, ни телефона, ничего. В определенных местах ловит связь, и они иногда дают о себе знать, что живы-здоровы. Но очень много без вести пропавших.
С родными Алиса говорила два дня назад. То есть уже после начала Азербайджаном военной операции. Это хорошо, потому что означает, что они живы. Были живы. Хочется встретить Алису и завтра, чтобы услышать от нее, что они живы и сейчас.
Зачем она сидит здесь на самокате, вместе с другими людьми заблокировав улицу?
— Мы требуем от правительства, чтобы они попросили, организовали гуманитарный коридор для людей, которые не в состоянии там оставаться. Очень много раненых, и нет даже медикаментов. Я уверена, что они не хотят принимать никакую помощь от Азербайджана, но это единственное, что им предлагают. У них должен быть выбор, они сами выберут: оставаться в своих домах или уезжать. Сейчас самое главное — человеческие жизни, никакая политика, ничего. Мы прекрасно знаем, кто во всем этом виноват.
Я уточнил у Алисы, кто же виноват. Был готов услышать, что виноваты Азербайджан или Пашинян. Или и Азербайджан, и Пашинян. Но она сказала:
— Виноваты политики.
Здесь такой ответ — редкость. Вообще-то я на этой площади его услышал впервые. Поэтому уточнил: политики какой страны виноваты?
— Политики всех стран. Все закрыли на это глаза. Ничего не работает, никакие права, никакие международные механизмы.
Карина сидит неподалеку от Алисы, и она тоже из Карабаха. В отличие от Алисы она не называет свою фамилию. Не хочет говорить, где именно работала в Степанакерте. Она пришла на площадь, чтобы «объединить армянство, нацию против одного общего врага». Враг — это Азербайджан. И, если Карабах станет полностью азербайджанским, Карина туда не вернется.
— Никогда! Подчиняться тем, кто убивал твоих соотечественников, твою семью, подвергает геноциду наше население,— непозволительно, это невозможно.
Молодая, лет 25, учительница истории по имени Лилит в эти дни ходит на площадь как на работу. Точнее вместо нее.
— Когда началась операция, я была здесь. Меня волнует судьба наших сестер и братьев, которые живут в Арцахе.
Ее я тоже спрашиваю, что и кем в этой ситуации может быть сделано.
— Миротворцы должны защитить их, наше правительство должно. Каждый из нас должен защитить. Там дети, женщины, нет газа, электроэнергии.
Историк Лилит говорит про тысячелетнюю историю своей страны и о том, что Азербайджану всего век.
— Карабах — это не Азербайджан, это Армения, это точно.
Но Карабах, который был армянским больше 30 лет, становится Азербайджаном. Этот процесс начался в 2020 году и сейчас резко ускорился. Никто в мире этому не может и не собирается помешать. Так по крайней мере это выглядит сейчас.
У Лилит я спрашиваю, что она будет чувствовать, если этот процесс закончится так, как этого хочет Баку.
— Это невозможно. Но если это будет, после этого мы должны жить только для того, чтобы Арцах снова стал армянским. Обязательно вернуть его.
— Даже если опять война? — аккуратно уточняю я.
— Да,— уверенно отвечает Лилит.— Мы вынуждены будем это сделать. Карабах — гарантия армянской независимости. Больше 30 лет мы жили мирно, потому что есть Карабах.
Историю этих 30 с лишним лет сложно назвать мирной жизнью. Если отмотать назад новостные ленты, армяне и азербайджанцы постоянно гибли в перестрелках на границе двух стран и на линии соприкосновения в Карабахе. Впрочем, по сравнению с тем, что происходит здесь с 2020 года, те времена и правда можно назвать миром.
Фотогалерея
«Антитеррористическая операция» Азербайджана в Карабахе
Фото: Айк Арутюнян / РИА Новости
Фото: Defense Ministry of Azerbaijan / AP
Фото: Defense Ministry of Azerbaijan / AP
Фото: oldhike / ТАСС
Фото: oldhike / ТАСС
Фото: oldhike / ТАСС
Фото: Siranush Sargsyan / AP
Фото: oldhike / ТАСС
Фото: Айк Арутюнян / РИА Новости
Фото: Айк Арутюнян / РИА Новости
Фото: Nagorno-Karabakh Human Rights Ombudsman / AFP
Фото: Коммерсантъ / Владимир Соловьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Соловьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Соловьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Соловьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Соловьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: AP / Siranush Sargsyan
Фото: Nagorno-Karabakh Human Rights Ombudsman / AFP
Фото: Russian Defence Ministry / Reuters
Фото: Russian Defence Ministry / Handout / Reuters
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Reuters / Stringer
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото