Я поступлю тебя в музей
На госслужбу чему будет поставлен Царскосельский лицей
26 сентября президент России Владимир Путин встретился с ректором Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) Алексеем Комиссаровым и услышал от него несколько неожиданных заявлений. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников обращает внимание на то, что культовый музей-заповедник в Царском Селе под Петербургом может внезапно стать действующим учебным заведением.
Владимир Путин и Алексей Комиссаров насмотрелись друг на друга и на презентации друг друга
Фото: пресс-служба президента РФ
Владимир Путин и Алексей Комиссаров насмотрелись друг на друга и на презентации друг друга
Фото: пресс-служба президента РФ
— Это крупнейшее учебное заведение Европы, 47 филиалов,— рассказал Алексей Комиссаров про Российскую академию народного хозяйства и государственной службы.— Действительно, огромный масштаб, большое количество программ!
То есть если мы больше ничем взять не можем, то берем размерами. Да, размеры — это наше.
— Наука развита,— продолжал Алексей Комиссаров.— У нас есть два академика, девять членов-корреспондентов, большое количество докторов наук. 127 докторов наук работают в академии и делают достаточно большой объем научно-исследовательских работ!
Представляю, как об этом рассказывал бы президент, допустим, Принстонского университета:
— У нас студентами были президенты США Вудро Вильсон, Джеймс Мэдисон, Джон Кеннеди… Преподавали Джон Нэш, Альберт Эйнштейн, Эндрю Уайлс...
Зато, отметил Алексей Комиссаров, в РАНХиГС есть Школа губернаторов:
— У нас только из нее 50 глав регионов!
Справедливости ради надо отметить, что из Принстона вышли всего 24 лауреата Нобелевской премии.
— Наша гордость — это студенты! — признался Алексей Комиссаров.— Они меня просто восхищают своими талантами, своими способностями. Студенческий совет стал лучшим в Москве!
Будем объективны: наличие студенческого совета, пожалуй, единственное, что роднит Принстон и РАНХиГС.
— Особое внимание уделяем сейчас, конечно, патриотическому воспитанию,— добавил Алексей Комиссаров.— Считаем, что это очень важно. У нас сейчас создан военно-учебный центр, который активно работает, у него огромный конкурс, большое количество ребят хотят в нем учиться. Патриотический клуб «Авангард»! Большой объем разных проектов по поддержке СВО (специальной военной операции.— “Ъ”): и гуманитарную помощь собирают, и письма пишут, и всячески поддерживают ребят, приглашаем выступать!
Сами студенты РАНХиГС, впрочем, получают отсрочку от службы в армии.
— Сейчас идет отдельная образовательная программа «ДНК России» — это обучение преподавателей основам российской государственности, потому что, к сожалению, разные подходы были к этому направлению,— добавил Алексей Комиссаров.— Запустили программу подготовки для тех, кто хочет с самого начала после школы себя посвятить госслужбе, сделали такую программу, мы ее назвали «Ресурс России».
Ну, такого вообще нигде нет. И, наверное, не будет.
И хотя бы понятна теперь этимология выражения «я не в "Ресурсе"». А то было мнение, что оно связано с английским психотерапевтическим дискурсом. На самом деле это про то, что просто не прошел конкурс на одну из программ РАНХиГС. Причем не прошел от слова «совсем».
— Конечно,— честно сказал Алексей Комиссаров,— надо работать над образовательными программами, над их аудитом.
И тут Владимир Путин первый раз оживился:
— А кто будет делать аудит? Аудит должен быть независимым!
Такие слова, как «аудит», волнуют его воображение.
— Мы привлекаем внешних консультантов, сейчас просим преподавателей из других вузов! — пояснил ректор.— Было очень сильное сопротивление, потому что как же мы пустим чужих людей в свою кухню? Но ничего, мы говорим всем, что делаем это для общего блага!
А уж как на самом деле, не всем обязательно знать.
Алексей Комиссаров обратил внимание, что президент не очень внимательно рассматривает подробный альбом.
— Может быть, просто полистать? — предложил он.— Это обновления инфраструктуры в Санкт-Петербурге, в Москве...
То есть ничего такого, на что стоило бы тратить время.
— И новые столовые, и дворики делаем, и кампусы ремонтируем,— добавил ректор.— Все хотим делать для того, чтобы инфраструктура…
И тут вдруг президент, еще раз заинтересовавшись, перебил ректора:
— Алексей Геннадиевич, что у вас понимается под мобилизацией научного потенциала? Что такое мобилизация научного потенциала?
Неужели речь об отмене отсрочки для аспирантов?
— Правда, не лучшая формулировка,— согласился Алексей Комиссаров,— но по науке очень интересный вопрос! С одной стороны, она очень сильная, очень много сильных, действительно, ученых...
То есть не надо отменять отсрочку.
— С другой стороны, как это часто бывает в науке, люди делают то, что действительно им интересно, в этом нет ничего страшного. Но все-таки наша уверенность, уверенность моей команды заключается в том, что нам нужно больше использовать научный потенциал академии для решения актуальных задач.
То есть все же, видимо, надо.
— Мы вместе с правительством сейчас обсуждаем с администрацией президента, как сделать так, чтобы действительно академия была нужна правительству! — рассказал ректор.— Я с огромным уважением отношусь к науке, но хочется, чтобы она максимальную пользу приносила стране!
Да, чтобы развиваться, необходимо ставить перед собой не только трудные, но и неразрешимые задачи.
— Если позволите, одно короткое предложение,— ректор явно что-то очень вкусное припас на десерт.— Мы обсуждаем возможность возрождения традиций Царскосельского лицея в Санкт-Петербурге. Вы, конечно, знаете про уникальность этого лицея, про его историю, и нам кажется, что было бы очень здорово этот лицей возродить!
— Возродить именно как учебное заведение? — удивился президент, не отрываясь от рассматривания альбома.
— Именно как учебное заведение! — воскликнул ректор.— Да, для того чтобы готовить молодежь уже с юных лет к государственной службе, воспитывать в духе патриотизма и давать самое лучшее образование!
Тогда и на выборах президента выпускники будут конкурировать между собой, а не только с Геннадием Зюгановым.
— А вы прямо на этих площадях хотите делать? Там же музей! — удивился господин Путин.
«Сириус», например, все-таки немного по-другому создавался.
— Разные варианты рассматриваем,— признался Алексей Комиссаров.— Там есть площади, которые можно использовать... Частично — исторические, частично — новые...
Звучало туманно. Это немного все-таки пугало.
— Не просим сейчас никакого финансирования,— успокоил как мог ректор,— будем сами искать средства, возможности и придем к вам уже с готовым проектом.
Он, конечно, знал, чем успокоить Владимира Путина.
— Но, конечно, нам нужна ваша поддержка, потому что если такой лицей делать, то это должен быть лицей президента Российской Федерации.
— Хорошо. Давайте,— внезапно согласился Владимир Путин.
Ибо, как выяснилось, царское это дело.