Госдума приняла вчера в первом чтении президентские поправки в закон "Об Общественной палате", которые наделяют этот гражданский институт правом контролировать соблюдение свободы слова в СМИ. Несмотря на критику со стороны оппозиции, заявившей, что законопроект "абсолютно пустой", думское большинство смысл в нем все-таки нашло.
Представляя законопроект, представитель президента в Госдуме Александр Косопкин сообщил, что он носит концептуальный характер:
— Общественная палата наделяется правом привлекать граждан, общественные объединения и представителей СМИ к обсуждению проблем соблюдения свободы слова в СМИ, реализации прав граждан на распространение информации законным способом, обеспечение гарантий свободы слова.
Помимо обсуждения проблем свободы слова, как пояснил докладчик, палата наделяется правом сообщать о нарушениях в правоохранительные, надзорные или регистрирующие органы. Свои заключения члены палаты могут направлять руководителям СМИ, допустившим нарушение, их учредителям, а также любым другим "должностным лицам" и "иным компетентным госорганам".
Содокладчик, глава комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Сергей Попов ("Единая Россия") заверил депутатов в том, что с принятием поправки Общественная палата сможет "активно влиять на ситуацию со свободой слова". Сергей Попов был рад этому обстоятельству:
— У Общественной палаты появляется реальная правовая возможность для того, чтобы опираться на общественное мнение, которое возникает по поводу тех или иных публикаций, показов на каналах телевидения...
Глава комитета, правда, не уточнил, каким образом будет вестись мониторинг общественного мнения, которое станет определяющим при вынесении решения о нарушениях свободы слова в СМИ. Однако депутатов этот вопрос интересовал лишь отчасти. Так, Павел Пожигайло ("Единая Россия") решительно заявил о необходимости дать Общественной палате возможность "думать о том, как нам сделать другое телевидение":
— Сегодня не столь актуален гражданский контроль за соблюдением свободы слова. Этот контроль, наверное, должны нести суды и все остальные структуры. А Общественная палата должна заниматься вопросами стратегического характера для страны, должна осуществлять контроль за защитой нашего нравственного пространства...
При словах "нравственного пространства" в монолог депутата Пожигайло включилась председательствующая на заседании первый вице-спикер Любовь Слиска.
— Александр Сергеевич,— обратилась она к представителю президента,— планируется ли что-нибудь в отношении контроля не только за свободой слова, но и за СМИ для обеспечения нормальных телепрограмм, которые мы хотели бы видеть?
Господин Косопкин напомнил первому вице-спикеру, что она, как и президент, обладает правом законодательной инициативы, а потому может предложить коллегам оформить соответствующую поправку.
— А я вот не совсем понимаю, что означает фраза "давать заключения о нарушениях законодательства",— недоумевал Виктор Кузнецов (КПРФ).— Это что, прокуратура? Суд? Вот будет сидеть некая группа людей и напишет нечто, и это будет заключением? Какую вообще правовую основу это будет иметь?
Представитель президента отослал депутата Кузнецова к базовому варианту закона, в котором "многие вещи прописаны".
Единоросса Анатолия Иванова тем временем волновала проблема "пропаганды культа насилия и жестокости в СМИ":
— Может ли Общественная палата давать рекомендации или заключения по вопросам, связанным с пропагандой культа насилия и жестокости в СМИ, что было бы, конечно, важно при квалификации определенных демонстраций в СМИ?
Александр Косопкин кратко ответил, что Общественная палата, безусловно, вправе заняться и этой проблемой.
После этого начались выступления от фракций. Виктор Тюлькин (КПРФ) особой веры в законопроект не высказал, заявив, что с экранов "идет одна антисоветчина" и никакой общественный контроль воспрепятствовать этому не в силах. Независимый депутат Сергей Попов назвал проект "пустым", заявив, что он похож на "финтифлюшку". Другой независимый депутат Святослав Насташевский выразил недоумение по поводу того, что речь идет лишь о свободе слова, сообщив, что желал бы видеть также законопроект о состоянии свободы предпринимательства.
Итог дискуссии подвел Александр Косопкин, попытавшийся свести звучавшую критику на нет:
— Депутаты, наверное, все-таки увлеклись, назвав всю эту затею пустой. Это как уподобиться тому, что взять двух, как бы мужчину и женщину, и сказать всем, что у них обязательно будут рождаться уроды! Вот, по-моему, даже Ницше не брал на себя такие функции...
Трудно сказать, что повлияло на депутатов больше — пример с уродами или упоминание функций Фридриха Ницше, но поправки они поддержали подавляющим большинством голосов.