Нацполитику привели к общему знаменателю
В Татарстане отказались от укрепления татарстанской идентичности
В программе Татарстана по реализации государственной национальной политики больше не ставится задача укреплять татарстанскую идентичность. Этот пункт исчез из новой редакции документа, подписанной премьер-министром Татарстана Алексеем Песошиным. Теперь главной целью программы является только «укрепление общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа РФ». Власти Татарстана хотят добиться, чтобы не менее 80% жителей республики ощущали «значительную» или «некоторую близость» с другими гражданами России. Некоторые эксперты соглашаются, что «тему региональной идентичности сейчас лучше не подсвечивать», другие видят в новых установках попытки ассимилировать этносы.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Новая редакция программы «Реализация государственной национальной политики в Республике Татарстан» утверждена постановлением Кабмина региона. Его подписал премьер-министр республики Алексей Песошин.
Теперь одной из главных целей программы стало «укрепление общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа РФ». Планируется, что к 2026 году ее уровень достигнет «не менее 80%»: такая часть населения республики должна ощущать либо «значительную близость» с гражданами России, либо «некоторую близость». В 2023 году, по данным властей, уровень общероссийской идентичности в Татарстане составляет 79%. Чиновники будут замерять уровень идентичности путем ежегодного опроса населения республики.
В предыдущей редакции госпрограммы одновременно ставилась задача «укрепления общероссийской гражданской и татарстанской идентичности» и говорилось о «содействии этнокультурному и духовному развитию народов, проживающих в республике». Власти хотели, чтобы к 2025 году уровень общероссийской идентичности и уровень татарстанской идентичности составляли 81%.
В новом варианте программы термин «татарстанская идентичность» не упоминается.
Программа не имеет конкретных сроков действия. Однако в опубликованном варианте все показатели пока рассчитаны только на 2024–2026 годы.
За эти три года власти также хотят добиться, чтобы:
- не менее 80% жителей Татарстана положительно оценивали межнациональные и межконфессиональные отношения в регионе;
- не менее 75% не испытывали негативного отношения к иностранцам;
- не менее 85% не отмечали в отношении себя дискриминации по признаку национальной, языковой или религиозной принадлежности.
В 2024 году на реализацию программы из бюджета Татарстана выделят 52,7 млн руб., в последующие годы — по 46,3 млн руб. в год. Общее финансирование за все время составит 145,2 млн руб. Куратором программы назначена вице-премьер Татарстана Лейла Фазлеева, ответственным исполнителем — министр культуры республики Ирада Аюпова.
Согласно программе «Реализация государственной национальной политики», в Татарстане проживают представители 170 национальностей. По данным последней переписи, из 4 млн человек 53,6% являются татарами, а 40,4% — русскими. Другие народы Поволжья (чуваши, удмурты, марийцы, мордва и башкиры) в совокупности составляют 3,8%.
В республике также достаточно крупные общины выходцев из бывших союзных республик (азербайджанцы, армяне, белорусы, грузины, казахи, киргизы, туркмены, украинцы, узбеки, таджики). Также есть небольшие общности из других регионов РФ (буряты, якуты и другие) и дальнего зарубежья (арабы, вьетнамцы, турки). В республику на работу, учебу и для проживания ежегодно приезжают более 300 тыс. иностранцев.
В Татарстане проводят вводные (ориентационные) курсы для трудовых мигрантов, в том числе о системе госуслуг на рынке труда, правах и обязанностях, нормах и культуре поведения в принимающем обществе, профилактике экстремизма, правилах профилактики социально опасных заболеваний.
В документе также отмечается, что «в ряде случаев религиозная составляющая оказывает нивелирующее воздействие на исторически сложившуюся этнокультурную специфику народов». В том числе наблюдается проникновение нетрадиционных для Татарстана религиозных течений, деструктивное влияние интернета на межэтнические отношения, попытки фальсификации истории и «недостаточность условий для обеспечения языковых прав и языковых потребностей народов в сфере образования в условиях новой языковой политики».
«Видимо, задача формирования региональной идентичности уже решена. В первую очередь, мы все москвичи, жители Татарстана, Приморского края или Владивостока, а уже потом россияне»,— предполагает политтехнолог Константин Калачев. Он отмечает, что были опросы, которые показали, что «есть проблема с российской идентичностью, в первую очередь на Северном Кавказе». «Это могло породить опасения: а что у нас с российской идентичностью? И, конечно, сейчас Татарстану с опросами о региональной идентичности лучше не подставляться»,— объясняет он.
Господин Калачев напоминает, что «мы по факту движемся к унитарному государству»: «тема российского патриотизма связана с общероссийской идентичностью». Поэтому, по словам эксперта, Татарстан «действует на опережение». «Татарстан точно нельзя назвать проблемным регионом. Татарские националисты окончательно маргинализованы. Таких опасений, как в 1990-е годы, у российских властей нет. Но тему региональной идентичности сейчас лучше не подсвечивать»,— заключает он.
«Региональная идентичность в Татарстане достаточно сильная. Наши социологи всегда указывали, что есть и тот, и другой вариант идентичности. При нормальном федеративном устройстве локальные идентичности являются составной частью общей идентичности и никак не мешают формированию российской нации»,— говорит историк Дамир Исхаков. По его словам, в республике «много жителей не татар, которые считают себя татарстанцами». Он считает неправильным, что из госпрограммы исключили задачу укрепления региональной идентичности. «Республики по Конституции РФ все еще являются внутренними государствами и за ними скрываются местные нации. Желание создать общероссийскую нацию без татарской или чувашской, башкирской составляющей — есть попытка ассимилировать всех остальных»,— считает эксперт.