«Наше действие максимально соответствует гениальной музыке»

Нижегородский театр оперы и балета готовится к новой громкой премьере: 12-15 октября здесь представят оперу «Онегин» П. И. Чайковского. Постановка удивит не только звездным составом исполнителей, сценографией и костюмами, но и неожиданными поворотами сюжета. В чем разница в восприятии текста и музыки и почему в новой интерпретации классического романа Ленский остается жив, рассказывает режиссер-постановщик Сергей Новиков.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Когда возникла идея постановки?

— Еще восемь лет назад родились первые идеи, как можно было бы поставить «Онегина». А дальше было обсуждение названия с театрами — это всегда, как пазл: требуется совпадение сразу нескольких факторов. И здорово, что звезды сошлись именно в Нижнем Новгороде — моем родном городе.

— О чем для вас «Евгений Онегин» Пушкина и «Онегин» Чайковского?

— Это очень точный вопрос. Так как произведения Чайковского всегда значительно отличаются от литературной первоосновы. «Онегин» Александра Сергеевича — это энциклопедия русской жизни начала XIX века. Помимо сюжетной линии там целый мир из деталей уклада, обычаев, правил этикета — бонтона, описаний природы, популярной литературы, дворянских привычек и многое, многое другое. Если мы говорим, что Пушкин — создатель русского языка, то большая часть этого создания — это как раз онегинский словарь.

Опера Чайковского — это конкретный сюжет, конкретная история главных действующих лиц без особых отступлений. В опере все подчинено логике театрального действия. Поэтому, например, Чайковский — как либреттист — в своих композиторских целях вынужден был разбавлять пушкинский ямб стихами Жуковского, а также своими собственными строфами.

Они по таланту уступают гению Пушкина, зато позволяют разнообразить музыкальный язык.

Кроме того, в опере мы слышим музыку, которая дает не только характер, но и конкретное содержание, которое для постановщика является своеобразными подсказками. Например, перед именинами Татьяны целый антракт звучит музыка ее письма к Онегину. Хотя с момента отправки письма прошло четыре месяца. Почему? Или в сцене дуэли перед тем как Зарецкий произносит «Теперь сходитесь» в оркестре проходит тема «Я люблю вас, я люблю вас, Ольга!». Почему Чайковский услышал именно эту тему именно в этом месте?

Музыка в опере очень мощно направляет наше слушательское восприятие. Если строки Пушкина сто человек прочитают про себя и все сто — с разной внутренней интонацией, то музыку Чайковского эти же сто человек услышат плюс/минус с одинаковым смыслом. Поэтому сюжет Чайковского гораздо более конкретен.

— Позволим себе спойлер: в вашей интерпретации Ленский останется жив. Как и почему решились на такой поворот сюжета? К чему еще готовиться зрителю?

— Если продолжить логику ответа на предыдущий вопрос, то в партитуре после рокового выстрела в оркестре мощно звучит именно фраза Ленского «Что день грядущий мне готовит?», причем два раза. Однако, если Ленский погиб, то кому же принадлежат эти слова? И наоборот, если представить, что он остается жив, то эта музыка обретает действенный смысл: ошарашеннный выживший Ленский будто пытается осмыслить, какие еще испытания приготовила ему прихотливая судьба в оставшихся двух картинах оперы.

Это я к тому, что композитор, может быть, сам того и не желая, но создал нам музыкальные условия для нашей интерпретации.

Вопрос — зачем? Здесь опять мы опираемся на Петра Ильича, который в либретто сам вложил раскаяние Онегина: «Наедине с своей душой я недоволен сам собой. Над этой страстью робкой, нежной я слишком пошутил небрежно». То есть Евгений явно желает исправить свою ошибку. И в нашем спектакле получает такую возможность: спасает своего друга. Причем ради этого жертвует многим: идет на преступление, как следствие — теряет положение в свете, отношения с Татьяной… Да, это другой поворот в повествовании. Но звучит музыка Чайковского от первой и до последней ноты. И наше действие максимально (мне кажется, что абсолютно, но зрителям, конечно, виднее) соответствует гениальной музыке.

— Время действия — 1799-1802 годы. Почему именно этот период?

— Мы помещаем действие на рубеж XVIII и XIX столетий, когда Павла I на престоле сменяет император Александр. Это не только смена веков, но и перемена в государственном устройстве: то, что было запрещено при Павле, становится возможным при Александре, который возвращает обычаи при дворе к эпохе правления Екатерины Великой: «Будет, как при бабушке». Это крайне важный контекст, который руководит логикой поступков Онегина. Во-первых, он получает возможность вернуться в Петербург. Во-вторых, он возвращается в столицу, где вновь для светских дам заводить любовников становится допустимым. Именно поэтому Евгению обоснованно кажется, что Татьяна ответит ему взаимностью. Ведь муж у ней «в сраженьях изувечен» и, как написано у Пушкина, она «пока Морфей не прилетит, бывало девственно грустит».

— Расскажите о составе исполнителей. Как их подбирали, чем они известны?

— У нас на сегодня как минимум три состава. Это чудесные молодые голоса и молодые артисты. В современном театре важно и первое, и второе. В нижегородской труппе собрано созвездие. Но мы с маэстро Дмитрием Синьковским (главный дирижер нижегородского театра, дирижер-постановщик «Онегина» — Ъ.) договорились, что пригласим еще одного Онегина — Семена Антакова из Петербурга. Он, кстати, как и Мария Калинина (одна из наших трех Татьян), отобрался в финал конкурса Operalia под руководством Пласидо Доминго. После нашей премьеры они оба полетят в Кейптаун, будем за них болеть!

Все три состава будут интересными, обещаю. Есть и первые трудовые подвиги: мне хотелось, чтобы одна из исполнительниц партии Ольги в другом составе пела и партию Лариной, чтобы подчеркнуть, что мать по современным меркам не так уж и далеко по возрасту отстоит от своих дочерей. Эта задача вокально трудная, так как в квартете надо не запутаться: какую партию ты сегодня исполняешь — за дочь или за маму. У Карины Хэрунц получилось с этим справиться и вокально, и актерски. Поэтому у нее есть шанс выступить во всех спектаклях премьерной серии, что, конечно, будет профессиональным достижением.

— Сценография, свет, костюмы — чем еще будет удивлять постановка?

— Сценография от еще одного урожденного нижегородца — Александра Купаляна. Это будет исторично и красиво. Смена павловского стиля одежды на александринский стала дополнительным мощным импульсом для фантазии Марии Высотской. Свет от лауреата «Золотой маски» Руслана Майорова все время оказывает завораживающее воздействие. А у нас еще будет и видеоконтент от Дмитрия Иванченко, здесь особые надежды на сцену письма, которое Татьяна, как подчеркивает Пушкин, «писала по-французски».

Подготовила Татьяна Салахетдинова