Рыцари и царь

12 (по новому стилю — 23) октября 1799 года в резиденцию императора Павла I в Гатчине были доставлены священные реликвии: частица Животворящего Креста Господня, Филермская икона Божией Матери и десница Иоанна Крестителя. Святыни, торжественно внесенные в церковь Гатчинского дворца несколькими людьми, одежду которых украшал белый восьмиконечный крест на темном фоне, были доставлены с далекого средиземноморского острова Мальта. За год до этого, в 1798-м, Мальту заняли французские войска генерала Бонапарта, после чего рыцари Мальтийского ордена, базировавшиеся на острове с XVI века, обратились за покровительством к императору Павлу и были приняты им благосклонно. Иван Тяжлов разбирался, откуда взялись крестоносцы в Российской Империи, как она из-за них едва не вступила в войну с империей Британской и где найти рыцарей прямо сейчас.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Братья-крестоносцы

Мальтийский орден, или орден Святого Иоанна Крестителя, был создан, как считается, в 1099 году, после того как крестоносцы во время Первого крестового похода взяли Иерусалим. К этому моменту в Иерусалиме существовала небольшая община, основанная за несколько десятилетий до этого неким купцом из Амальфи (Италия). Специально для нее было построено здание у ворот обители Святой Марии Латинской, которое было, как пишет российский исследователь Дмитрий Копелев, «одновременно больницей и странноприимным домом для паломников, пришедших с Запада на Святую землю». Эта больница была, по-видимому, своего рода преемником странноприимного дома для паломников, созданного по распоряжению папы Григория Великого около 600 года и разрушенного в 1005 году халифом аль-Хакимом.

7 июня 1099 года воинство крестоносцев, ведомое Готфридом Бульонским, Раймундом Тулузским, Робертом Нормандским и несколькими другими знатными сеньорами, встало лагерем под стенами Иерусалима. Эмир Иерусалима Ифтикар ад-Даула еще до начала осады выслал из города всех христиан, а затем предложил пришельцам посетить христианские святыни небольшими группами.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Крестоносцы отвергли это предложение — оно слишком противоречило цели их похода — и повели осаду, в которой сами страдали едва ли не больше, чем осажденные, из-за непривычной жары и недостатка пищи и воды. 13 июня они попытались штурмовать стены, но гарнизон смог отстоять укрепления. Положение осаждающих могло стать совсем безнадежным, если бы не подоспело некоторое количество припасов, привезенных в Яффу шестью генуэзскими кораблями — последними из эскадры, разгромленной флотом Египта.

15 июля после продолжительной подготовки и крестного хода крестоносцы все же взяли Иерусалим. Пришедшее с Запада воинство учинило в городе настоящую бойню: из защитников и мирных жителей, число которых оценивается историками приблизительно в 60 тыс. человек, не уцелел почти никто.

Очевидец Гийом Тирский запишет позднее: «Невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела и как вся земля была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище, но еще более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного. В черте храма, говорят, погибло около 10 тысяч врагов, не считая тех, что были убиты повсюду в городе и устилали улицы и площади; число их, говорят, было не меньше. Остальные части войска разошлись по городу и, выволакивая, как скот, из узких и отдаленных переулков несчастных, которые хотели укрыться там от смерти, убивали их секирами.

«Ъ» выяснил, есть ли в России масоны

Другие, разделившись на отряды, врывались в дома и хватали отцов семейств с женами, детьми и всеми домочадцами и закалывали их мечами или сбрасывали с каких-либо возвышенных мест на землю, так что они погибали, разбившись. При этом каждый ворвавшись в дом, обращал его в свою собственность со всем, что находилось в нем, ибо еще до взятия города было согласовано между крестоносцами, что по завоевании каждый сможет владеть на вечные времена по праву собственности, всем, что ему удастся захватить. Потому они особенно тщательно осматривали город и убивали сопротивляющихся. Они проникали в самые уединенные и тайные убежища, вламывались в дома жителей, и каждый христианский рыцарь вешал на дверях дома щит или какое-либо другое оружие, в знак для приближающегося не останавливаться здесь, а проходить мимо, ибо место это уже занято».

В разгромленном и разграбленном городе рыцари учредили Иерусалимское королевство, правителем которого стал Готфрид Бульонский. Латинским патриархом Иерусалима стал Арнульф, капеллан Роберта Нормандского. Бенедиктинским странноприимным домом у обители Марии Латинской к тому времени управлял преподобный отец Жерар — не то француз из Прованса, не то уроженец Амальфи.

Вероятно, горы убитых и толпы раненных во время боев за город произвели на него и его братьев глубокое впечатление, а может быть, число паломников с Запада сразу же после изгнания мусульман из Иерусалима стало расти не по дням, а по часам — но так или иначе, отец Жерар и его соратники дали обет посвятить себя скорбящим и больным. Они отказались от своего имущества, «принесли обет целомудрия, бедности и строгого подчинения дисциплине», «облачились в черные одежды грубого сукна и поместили на груди белые восьмиконечные кресты», направления которых символизировали благоразумие, справедливость, силу духа и воздержание.

Жерар Блаженный дожил до 1120 года и известен как первый ректор, или магистр ордена Госпитальеров, который четыре века спустя стал Мальтийским, а еще через три был вынужден обратиться за помощью к российскому императору. Братия, во главе которой стоял Жерар, не только принимала и лечила странников, но и предоставляла им вооруженный конвой, а при необходимости занималась поиском и обменом или выкупом пленных. В 1113 году папа римский Пасхалий II утвердил устав Госпитальной братии Св. Иоанна.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Преемник Жерара, Раймонд де Пюи, знатный французский дворянин, ставший первым великим магистром Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, позаботился о создании в Иерусалиме большой больницы, расположенной близ храма Гроба Господня, но его явно больше интересовала военная составляющая деятельности братства. Раймонд разделил братство на рыцарей, оруженосцев и капелланов, и новые правила утвердил в 1123 году папа Каликст II. Другой папа, Иннокентий II, в 1130 году пожаловал госпитальерам, как они сами стали называть себя, боевое знамя и герб — белый восьмиконечный крест на лазоревом или алом поле. Рыцари и солдаты, присоединившиеся к сообществу, носили черные туники с белым крестом. Орден, который называли также братством иоаннитов, на глазах накапливал военную силу и политический вес.

В 1153 году рыцари-иоанниты под командованием де Пюи отличились при осаде и взятии Аскалона, получили после этого ряд привилегий, а Раймонд построил в Иерусалиме дворец, который своим видом демонстрировал весьма символический характер обетов бедности и воздержания, приносимых членами ордена. «Подобно другому духовному ордену, созданному на Святой земле, рыцарям-храмовникам, иоанниты постепенно вышли за рамки первоначальных задач и превратились в одну из важнейших политических сил на Ближнем Востоке»,— пишет Дмитрий Копелев.

Море зовет

Христианские королевства на Ближнем Востоке оказались не слишком долговечными. 2 октября 1187 года султан Салах ад-Дин, известный европейцам как Саладин, после не очень продолжительной осады добился сдачи осажденного им Иерусалима и изгнал крестоносцев из города. Резиденцией иоаннитов на 100 с лишним лет стала Акра (Сен-Жан-д`Акр, ныне Акко). После ее падения в 1291 году иоанниты решили не перебираться в Европу, где они к тому времени располагали сетью странноприимных домов, а перебрались сначала на Кипр, а затем, в 1306 году,— на Родос и Пелопоннес.

7 исторических мифов, родившихся в кино

Дмитрий Копелев полагает, что решение сохранить присутствие на Востоке спасло иоаннитов от участи тамплиеров: их организацию, накопившую, с точки зрения европейских монархов, слишком много веса и влияния, разгромил в 1307–1312 годах французский король Филипп IV Красивый, потомки которого были, как известно, прокляты 23-м магистром тамплиеров Жаном де Моле, взошедшим на костер в Париже в марте 1314 года.

Теперь иоаннитов зовет море. Поворот к морю диктует ордену само расположение его опорных территорий на островах Кипр, Родос, Сим, Кос и Лерос. Первые упоминания о галерном флоте иоаннитов относятся к 1300 году. К этому времени иоанниты — мощная корпорация, в которую входят отпрыски многих знатнейших фамилий Европы. Верховную власть осуществляют Священный капитул иоаннитов и подчиненный ему совет. Во главе совета — великий магистр, или гроссмейстер, которого избирают пожизненно в течение трех дней после смерти предшественника и наделают фактически неограниченной властью.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

С учетом наличия собственных территорий, крепостей, войска и кораблей магистр иоаннитов мог тягаться в могуществе с некоторыми европейскими и восточными монархами — что иоанниты, собственно, и делали в течение нескольких столетий.

Магистру подчинялись великие приоры, каждый из которых руководил одним из своеобразных этнических землячеств — их называли лангами, или языками. Приоров было сначала семь, позже — восемь, по числу лангов: Прованс, Овернь, Франция, Италия, Англия, Германия, Арагон с Каталонией и Наваррой, Кастилия с Португалией. Кроме этнического и географического у приоров было еще и административное разделение обязанностей. Великий приор Прованса именовался великим командором и был заместителем магистра. Великий приор Франции отвечал за больницы и странноприимные дома и назывался великим госпитальером. Великий приор Италии числился великим адмиралом. Великий приор Германии звался великим байи, отвечая за орденские крепости, интендантскую службу и поставки боеприпасов. Великий приор Англии командовал рыцарской кавалерией, Великий приор Оверни считался великим маршалом и возглавлял третейский суд, Великий приор Кастилии был канцлером и отвечал за делопроизводство и внешние сношения, а Великий приор Арагона на правах великого хранителя возглавлял казначейство. Рыцари-иоанниты в XIV веке носили красную рясу с белым крестом и черный плащ, а боевые туники, надеваемые в бой поверх доспехов, были малиновыми, также с восьмиконечным крестом. Клятва госпитальеров гласила: «Никогда не опускать знамя, никогда не просить пощады, никогда не отступать и никогда не сдаваться».

В условиях почти тотальной морской войны между христианами и мусульманами в Средиземном море иоанниты с Родоса осуществляли эскорт европейских торговых судов и нападали на суда и крепости мусульман, будучи чем-то вроде морской полиции для первых и мало чем отличаясь от пиратов для вторых. В 1480 году османы попытались выбить иоаннитов с Родоса и осадили его силами, насчитывавшими не менее 50 кораблей (некоторые историки называют число 160), на борту которых находилось не менее 15 тыс. воинов (есть и оценки в 100 тыс.).

Гарнизоном Родоса командовал 57-летний 40-й великий магистр иоаннитов Пьер д`Обюссон, под его рукой было от 500 до 600 рыцарей с оруженосцами и около 3 тыс. наемных солдат. Турки взяли Родос в осаду в конце мая, на крепость госпитальеров обрушивалась тысяча пушечных ядер в день — довольно высокая интенсивность стрельбы для тогдашней артиллерии. 27 июля башибузуки пошли на штурм, в бою был ранен магистр, турки заняли несколько кварталов, но в итоге вынуждены были отступить и снять осаду. В 1506 году иоанниты отбили попытку турок захватить Кос, в 1509 году высадились на Суэцком перешейке, а в 1510-м на море разгромили флот Египта.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На пике активности иоанниты прочно контролировали море от Архипелага до Ливии. Но в 1522 году Сулейману Великолепному все же удалось выкурить госпитальеров с Родоса.

Готовясь к очередной осаде, те заново укрепили замок. Пять его бастионов защищали, соответственно, Овернский, Прованский, Английский, Арагонский и Кастильский ланги. Силами обороны командовал гроссмейстер Филипп де Вилье де Лиль-Адам, ему подчинялись от 300 до 600 рыцарей с оруженосцами и 6 тыс. или 7 тыс. солдат и ополченцев — греческих и венецианских. Османы сначала блокировали остров с моря силами в 280 кораблей и высадили авангард в 10 тыс. человек под командованием Мустафы-паши.

Турки повели правильную осаду с оборудованием артиллерийских позиций и траншеями, но иоанниты с успехом противостояли им, и в конце июля на остров прибыл сам султан Сулейман с сотней тысяч войска, включая 10 тыс. янычар. Турецкие артиллеристы сбили колокольню Св. Иоанна, с которой госпитальеры наблюдали за их позициями, а саперы подвели мину под Английский бастион, который взлетел на воздух, но три попытки штурма, 13, 17 и 24 сентября, оказались безуспешны для турок.

27 октября 1522 года в крепости узнали об измене канцлера Андре д`Амарала, который вступил в сношения с турками и намеревался впустить их в город. 5 ноября канцлера казнили. 22 ноября турецким саперам удалось взорвать Кастильский бастион, османы снова пошли на штурм — и снова остались ни с чем. Но проблемы осажденных усугубились недовольством уставших от долгой осады местных жителей-греков: они стали требовать от иоаннитов капитуляции. 11 декабря гроссмейстер начал переговоры с султаном, они шли два дня и не кончились ничем. 17 декабря турки снова пошли на штурм, но после многочасовой битвы им опять пришлось отойти, хотя они почти полностью взяли под контроль внешние стены.

Тем не менее, когда турки отступили, над крепостью подняли белый флаг: гроссмейстер больше не видел возможности сопротивляться.

Но и турки понесли колоссальные потери, поэтому Сулейман согласился на переговоры и 20 декабря принял почетную капитуляцию. Рыцарям дозволялось покинуть остров со знаменами, артиллерией и реликвиями Родосских церквей. 1 января 1523 года 3 большие галеры и 30 кораблей поменьше навсегда покинули гавань, унося иоаннитов навстречу новой странице их истории.

Мальтийские соколы

В 1530 году император Карл V, правивший Испанией, Германией, Нидерландами и только что созданной гигантской империей в Новом Свете, отдал иоаннитам Мальту, Гоцо и крепости Триполи в Северной Африке в обмен на символическую вассальную обязанность раз в год, ко Дню всех святых, присылать испанскому вице-королю Сицилии одного мальтийского сокола. Над бастионами старинной крепости Биргу над мальтийской гаванью впервые взвился алый стяг с белым восьмиконечным крестом. Орден иоаннитов получил теперь основание именоваться Мальтийским.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На новом месте поначалу едва не повторилась недавняя родосская история: иоанниты немедленно возобновили морскую войну против мусульман, и в 1565 году Сулейман Великолепный двинул против Мальты флот и войско. Осада длилась с мая до сентября, силами ордена командовал гроссмейстер Жан Паризо де ла Валетт. Из нынешнего названия поименованной в его честь мальтийской столицы ясно, что остров иоаннитам удалось отстоять.

Правда, Биргу и крепостные сооружения были почти полностью разрушены, а в строю у иоаннитов к концу осады осталось вроде бы не больше 600 человек, но это поразительно напоминает, к примеру, их численность накануне осады Родоса, так что преувеличивать потери ордена едва ли имеет смысл. Огромная, в несколько раз превосходившая гарнизон Мальты османская армия была в конце концов деморализована долгой осадой, в ходе которой она тоже несла тяжелые потери от ран и болезней, а также прибытием на остров небольшого христианского подкрепления с Сицилии.

По мнению некоторых историков, Великая осада Мальты стала последним сражением, выигранным рыцарским войском. Но это, пожалуй, большая натяжка, с учетом того что на Мальте гораздо бОльшую роль играла корабельная и крепостная артиллерия, а вовсе не тяжеловооруженная кавалерия — главная и несокрушимая до появления огнестрельного оружия сила средневековых войн.

Пиком военно-технической мысли стали теперь военные корабли — многопушечные и многопалубные галеоны, уходившие в долгие трансокеанские рейсы, и быстрые галеры, бороздившие Средиземноморье. В октябре 1571 года мальтийские корабли приняли участие в колоссальном сражении при Лепанто, в котором союзный католический флот нанес сокрушительное поражение флоту Османской империи и североафриканских корсаров. Лепанто не стало концом морского могущества мусульман в Средиземном море, но было началом его заката. Для Мальты же эта победа стала таким же источником энтузиазма и веры в будущее, как и победа 1565 года.

Однако колеса истории неумолимы. К концу XVI века никаких надежд на восстановление христианских королевств Ближнего Востока не осталось — первоначальная миссия иоаннитов лишилась смысла. Кроме того, в Европе бушевали религиозные войны. Иоанниты демонстрировали поразительную терпимость: в их приорат в Германии входили как католики, так и лютеране, и приорат в Англии вроде как восстановился после кратковременного закрытия при Генрихе VIII, провозгласившем себя главой независимой от папы Англиканской церкви. Но католическим державам Европы, которые долгое время были донорами иоаннитов как по части денег, так и по части людей, все чаще становилось не до них. Мальтийский орден оказался до известной степени предоставлен сам себе.

Впрочем, долгое время он оставался влиятельной морской силой и пользовался этим к собственной выгоде. Одной из привилегий иоаннитов было, например, право досмотра любого корабля, который мог, по мнению рыцарей, перевозить османские грузы или грузы, предназначенные османам. Такие грузы рыцари могли изымать, что вело, в свою очередь, к непрерывному потоку жалоб купцов, для рассмотрения которых на Мальте создали специальный суд (Морской совет). Не брезговала Мальта и прямым пиратством. Это способствовало медленному накоплению раздражения при европейских дворах, где все меньше понимали, к чему этот рыцарский анахронизм в эпоху начала строительства глобальных колониальных империй.

В орден, впрочем, по-прежнему входили многие представители европейской знати, и подчас это имело неожиданные эффекты. Например, в 1638 году французский король Людовик XIII назначил Филиппа Лонгвилье де Пуэнси губернатором французской части острова Сент-Кристофер в группе Малых Антильских. Де Пуэнси был иоаннитом, поэтому он сначала одел своих слуг в ливреи Мальтийского ордена, а затем и вовсе заявил, что не подчиняется королю Франции. Людовик XIII умер в мае 1643 года, его наследнику в этот момент было четыре с половиной года, поэтому во Франции началась политическая смута, что, видимо, до известной степени облегчило эти антильские похождения иоаннитов.

Де Пуэнси захватил несколько островов — в частности, посланный им отряд под командой Оливье Левассера отбил у англичан знаменитую Тортугу, а еще несколько купил от имени Мальтийского ордена у французской Компании Американских островов. Впрочем, карибская эпопея мальтийцев продлилась всего на пять лет после смерти де Пуэнси в 1660-м: орден в итоге продал все свои острова Французской Вест-Индской компании.

Людовик XIV, когда подрос и взял власть в свои руки до неожиданной для многих степени, был едва ли не последним западноевропейским лидером, проявлявшим интерес к Мальтийскому ордену. После его смерти в 1715 году уже, казалось, ничто не могло стать препятствием на пути к окончательному закату ордена как политического явления. Иоанниты потеряли бОльшую часть сети своих учреждений в Европе, особенно в протестантских странах. В 1789 году революционная Национальная ассамблея упразднила орден во Франции, а в 1792 году республика конфисковала его земли и имущество. И вот тогда рыцари, которых хватало и среди монархической французской эмиграции, впервые обратили свой взор на Россию.

«Все богатства Индии»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Павел, взошедший на престол после смерти своей царственной матушки Екатерины II (1796), в юности читал переводные рыцарские романы и находил в рыцарстве и вообще европейском Средневековье некоторый источник вдохновения.

В 1797 году он покровительствовал созданию Российского приорства Мальтийского ордена. В августе 1798 года в Петербурге был созван капитул ордена. В сентябре в Гатчине сдали новый, выстроенный за лето по проекту Николая Львова дворец, стилизованный под европейский замок с высокой башней-донжоном. Через год Павел, всерьез увлеченный идеалами средневекового рыцарства, пожалует его Мальтийскому ордену, лишившемуся Мальты после ее оккупации Наполеоном. Не лишенный некоторого романтического уюта дворец с тех пор именуется Приоратским. В ноябре 1798 года Павел своим манифестом учредил орден Святого Иоанна Иерусалимского в Российской Империи — как сообщество и как высокую награду, а в декабре был избран Великим магистром Мальтийского ордена.

С Мальтой окажется связан один из самых крутых в российской истории политических разворотов. 5 сентября 1800 года Великобритания захватит остров в расчете превратить его в долгосрочную военно-морскую базу, контролирующую проход из Западного Средиземноморья в Восточное и обратно. Павел к этому моменту уже некоторое время состоял в оживленной переписке с первым консулом Франции Наполеоном и его министром иностранных дел Талейраном, которые старались заинтересовать императора в совместных действиях против Великобритании.

Самодержец был взбешен английским захватом Мальты, которую он на правах гроссмейстера Мальтийского ордена считал если и не частью российской территории, то по крайней мере законным заморским владением.

Под конец года, 22 ноября по старому стилю, Павел вводит секвестр всех находящихся в российских портах британских судов, воспрещает какие-либо платежи английским купцам до тех пор, пока они не рассчитаются со всеми кредиторами в России, а также продажу английских товаров на российской территории. Фактически это объявление войны. Еще через две недели Россия подписывает соглашение о вооруженном нейтралитете в отношении Великобритании с Пруссией, Швецией и Данией. За коалицией просматриваются интересы Франции: симпатии Павла к Наполеону крепнут с каждым новым письмом.

Британское правительство разрешает своему флоту захватывать суда коалиции, в ответ Дания занимает Гамбург, а Пруссия оккупирует Ганновер. Контролируемые коалицией порты закрываются для британцев, вводится эмбарго на поставки в Англию товаров, и прежде всего зерна. Дело тревожным образом идет к большой войне между Россией и Англией — такая война могла не только кардинально изменить весь расклад сил на континенте, но и привести с учетом многократной разницы в мощи военно-морских сил к тяжким последствиям как для морской торговли Российской империи, так и непосредственно для ее столицы.

Как Павел I изолировал Россию от Европы

Тем не менее зимой 1800–1801 годов Санкт-Петербург и Париж начинают обсуждать, возможно, один из самых авантюрных военных планов в истории Евразии. Император Всероссийский и мальтийский гроссмейстер Павел предлагает французскому первому консулу Наполеону — тому самому, кого всего за несколько лет до этого считал абсолютным исчадием революционного ада, двигая ему навстречу в Италию и Швейцарию экспедиционный корпус под командованием Суворова,— совместную экспедицию в Британскую Индию.

Темным и морозным январским утром 1801 года в одном из равелинов Петропавловской крепости охрана будит заключенного по обвинению в заговоре, разжалованного генерал-майора Матвея Платова. Платов должен немедленно отправиться на Дон в распоряжение войскового атамана Василия Орлова, которому императорскими рескриптами от 12 и 13 января приказано во главе казачьего корпуса выступить на Оренбург и далее к индийской границе.

«Идея Павла заключалась в том, чтобы послать 35 000 казаков через Туркестан, вербуя по дороге воинственные племена обещаниями невообразимых трофеев, если те помогут выдворить из Индии англичан,— пишет британский историк противостояния России и Британии в Центральной Азии Питер Хопкирк.— В то же самое время французская армия примерно такой же численности должна была спуститься по Дунаю, пересечь на русских судах Черное море, на них же пройти по Дону, Волге и Каспийскому морю до Астрабада на его юго-восточном побережье. Здесь армии предстояло соединиться с казаками и затем двинуться на восток через Персию и Афганистан к реке Инд…

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Павел распланировал движение войск с точностью почти до часа. Он рассчитал, что французам понадобится 20 дней, чтобы достичь Черного моря. Пятьдесят пять дней спустя вместе с русскими союзниками они должны были вступить в Персию, а еще через 45 дней увидеть Инд. Ровно четыре месяца от старта до финиша». Впереди армии должны были двигаться посланники, агитирующие местных жителей поддержать Россию и Францию, объединившиеся «с единственной целью освободить миллионы индийцев от тиранического и варварского ярма англичан».

Этот план был впервые опубликован во Франции в 1840 году вместе с памятной запиской Лейбница Людовику XIV о завоевании Египта, а в 1847 году увидел свет и русский перевод документа. Есть соблазн считать его фальсификацией французских недоброжелателей сына Павла императора Николая I, созданной в отдаленном преддверии Крымской войны, однако переписку Павла и Наполеона изучали и обильно цитировали российские биографы царя (впрочем, и с точки зрения российского императорского дома Павел не мог считаться непогрешимым).

В общем, судя по дальнейшим событиям, российский проект существовал, и Наполеон мог о нем размышлять, но в конце концов, видимо, отклонил. И Павел, как и подобало грозному гроссмейстеру иоаннитов, решил действовать один.

«Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих — шведов и датчан,— напутствовал император атамана Орлова.— Я и готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают. Индия лучшее для сего место. От нас ходу до Инда, от Оренбурга месяца три, да от вас туда месяц, а всего месяца четыре. Поручаю всю сию экспедицию вам и войску вашему, Василий Петрович… Все богатство Индии будет вам, за сию экспедицию наградою».

28 февраля 1801 года донское войско численностью в 21 651 саблю (при каждом казаке было две лошади) выступило с Дона в направлении Оренбурга. Общее командование осуществлял Василий Орлов, Матвей Платов получил под начало один из четырех отрядов. «В сопровождении артиллерии они должны были проследовать через Хиву и Бухару (где в 1717 году погибла посланная Петром Великим экспедиция Александра Бековича-Черкасского.— “Ъ”) в направлении Инда, на что, по расчетам Павла, потребуется три месяца,— пишет Хопкирк.— Достигнув Хивы, им предстояло освободить русских пленников, которых держали там в рабстве, и сделать то же самое в Бухаре». В качестве трофеев казакам Павел сулил «все богатство Индии», но о нем едва ли думалось людям в колоннах, шедших сквозь пургу по бескрайним степям. Карт дальше Хивы у отряда не было, Платов привез на Дон из Петербурга относительно новую карту Британской Индии, которую удалось добыть Павлу.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Поход оказался ужасен даже для закаленных казаков,— пишет Хопкирк.— С большим трудом они переправили артиллерию, 44 тысячи лошадей и запас продовольствия на несколько недель через замерзшую Волгу и вступили в заснеженную киргизскую степь… У них уже возникли трудности с прокормом людей и лошадей, хотя обморожения и болезни еще не начали собирать свою жатву. Тем же, кому удалось бы преодолеть эти трудности, предстояло пройти сквозь строй враждебных туркестанских кочевников, всегда готовых атаковать любого, кто вступал на их земли, не говоря уж об армиях Хивы и Бухары».

Александр Аничкин — об истории рыцарского ордена храмовников

Питер Хопкирк и некоторые другие исследователи полагают, что авангарду казаков удалось достичь Аральского моря. Впрочем, документы, да и сам по себе календарь конца зимы в степной зоне, заставляют считать, что посланные Павлом отряды достигли лишь верховьев Большого Иргиза — левого притока Волги, берущего начало близ нынешней российско-казахстанской границы. Ставка Орлова находилась в Покровской слободе (ныне Энгельс Саратовской области), когда туда прибыл вестовой из Петербурга с известием о смерти Павла I в ночь на 12 (24) марта 1801 года.

Царь пал жертвой заговора гвардейских офицеров и дворян, составленного, возможно, без участия, но не без согласия и попустительства наследника-цесаревича Александра Павловича. Поход в Индию был прекращен, войско вернулось на Дон, Василий Орлов вскоре умер в Новочеркасске. Казачий генерал был одним из немногих в России кавалеров Командорского большого креста ордена Святого Иоанна Иерусалимского — об этом успел распорядиться пославший его в Индию Павел.

Рыцарей нет?

Памятником рыцарским увлечениям Павла навсегда остался Михайловский замок в Петербурге, построенный в рекордные сроки и ставший местом гибели императора. За несколько месяцев до цареубийства, в 1800 году, Владимир Боровиковский написал один из самых известных парадных портретов Павла: увенчанный российской короной император стоит на нем в высоких кавалерийских сапогах, горностаевом плаще и пурпурной мантии мальтийского гроссмейстера в восьмиконечным белым крестом на груди.

Такой крест был ненадолго вписан в Большой государственный герб Российской Империи: двуглавый орел простирал крылья на его фоне. Впрочем, католическая символика на гербе православной страны — вещь как минимум двусмысленная, поэтому манифест о реформе герба на всякий случай публиковать не стали, а до большинства мест, где герб демонстрировался, спорное новшество так и не дошло к моменту смерти Павла I.

Сразу после переворота, о котором, впрочем, официально не сообщалось («Батюшка скончался апоплексическим ударом»,— пояснил наутро Александр), многие начинания Павла были прекращены и отменены его сыном и преемником: «Все при мне будет как при бабушке».

Гвардейские полки, несшие караул в Михайловском замке в ночь убийства, хранили угрюмое молчание, и нескольких солдат отвели засвидетельствовать смерть императора. Увиденное ими было столь красноречиво («Умер крепко»,— скажет один из них товарищам), что офицерам оказалось непросто заставить эти части кричать в положенный момент «Виват императору Александру!». Ненавидимый двором и горожанами, Павел в конечном счете не был непопулярен у солдат.

В апреле в Петербург прибудет новый британский посол Аллейн Фицгерберт, первый барон Сент-Хеленс, поздравить Александра с восшествием на престол. Его предшественник Чарльз Уитворт, который поначалу так нравился Павлу, что тот ходатайствовал перед Георгом III о пожаловании Уитворту титула пэра Англии, в 1800 году покинул Петербург как бы одновременно и под давлением переменившего свои политические симпатии императора, и по поручению своего правительства, требовавшего помешать контактам Петербурга с Копенгагеном.

Отсутствие в Петербурге в момент цареубийства помогло Уитворту избежать по крайней мере прямых обвинений в соучастии — косвенных хватало, как и оснований для них. Впрочем, после смерти Павла I угроза русско-английской войны миновала, началась, как сейчас принято говорить, деэскалация напряженности, а от своих скандальных притязаний на Мальту Российская Империя поспешила отказаться.

Мальтийские святыни так и оставались до поры до времени в России. В 1919 году отступающие войска генерала Николая Юденича вывезли их из Гатчины и передали в Дании вдове Александра III Марии Федоровне, а та — митрополиту Антонию (Храповицкому), первому председателю Архиерейского синода Русской православной церкви за границей. Спустя шесть лет после окончания Второй мировой войны их найдут в православном монастыре Рождества Богородицы в черногорском Цетине (тогда в составе Югославии) и передадут местному музею. В 2006 году десницу Иоанна Крестителя провезут по нескольким городам России, Белоруссии и Украины.

Праздник перенесения из Мальты в Гатчину части древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной руки святого Иоанна Крестителя, установленный в календаре Русской православной церкви в 1800 году, до сих пор отмечается 25 октября, под чуть сокращенным наименованием Перенесение из Мальты в Гатчину части Креста Господня.

Мальтийский орден продолжает существовать — правда, с 1798 года он больше ни дня не правил Мальтой.

По условиям Парижского мира 1814 года остров был закреплен за Великобританией и оставался ее колонией вплоть до 1964 года, когда Лондон предоставил Мальте ограниченную независимость. С 1974 года Мальта — республика, которой управляют президент и однопалатный парламент. В 1979 году Мальта добилась вывода со своей территории всех иностранных войск и военных баз, а в 2004 году вошла в Евросоюз.

Мальтийский орден как сетевая организация продолжал существовать, причем до 1810 года 90% своих доходов он получал от российского приората, созданного Павлом I. Вероятно, если бы Николай I вступил на престол раньше, российская традиция иоаннитов получила бы шанс на продление: новый император, так же, как и его отец, не был чужд рыцарской романтики. Но Александр I счел эти рыцарские игры несколько обременительными, если не прямо вредными, и российская традиция иоаннитов постепенно угасла. Возродить ее в 1950-х годах попытался в Соединенных Штатах некто Чарльз Питчелл, к которому присоединились в этом начинании некоторые представители русской эмиграции, но спустя некоторое время возобладало мнение, что Питчелл скорее мистификатор.

В Великобритании действует Славнейший орден святого Иоанна Иерусалимского. Английский ланг иоаннитов не был упразднен в XVI веке, но из-за конфискаций имущества лишился влияния, поэтому в 1831 году его, по сути, заново переучредили госпитальеры из Франции, Италии и Шотландии. В 1888 году его официально признала и наделила привилегиями королева Виктория, но к учредителям все еще было много процедурных и правовых вопросов, поэтому «материнский» Мальтийский орден признал «британский филиал» только в 1963 году. Славнейший орден входит в так называемый Альянс орденов Святого Иоанна Иерусалимского, учрежденный в 1962-м и восходящий к тем организациям иоаннитов, которые сохранились на протестантских европейских территориях: Бранденбургскому бальяжу, объединившему иоаннитов протестантской Германии, Иоаннитскому ордену Нидерландов и ордену святого Иоанна в Швеции.

Сам же Мальтийский орден именуется сегодня Суверенным Иерусалимским военным гостеприимным орденом святого Иоанна, Родоса и Мальты. Орден насчитывает около 13,5 тыс. членов — такому количеству от души позавидовали бы родосские и мальтийские великие магистры Средневековья. Члены ордена обязуются вести примерный образ жизни в соответствии с учением и заповедями католической церкви и посвящать себя работе ордена по оказанию гуманитарной помощи.

Современные иоанниты делятся на три класса. Первый класс состоит из рыцарей справедливости и монастырских капелланов; они дают, как и 900 лет назад, обеты бедности, целомудрия и послушания, считаются монахами, но не обязаны жить в монашеских общинах. Во второй класс входят рыцари послушания и донаты справедливости, давшие обет послушания: рыцари и дамы чести и преданности в послушании, рыцари и дамы милости Господней и преданности в послушании, рыцари и дамы милости магистра и преданности в послушании. Члены третьего класса никаких обетов на себя не принимают, а просто обязуются вести примерный христианский образ жизни, ухаживать за больными и участвовать в иной оказываемой орденом помощи.

Во главе ордена сейчас стоит лейтенант великого магистерства — с лета 2022 года это канадец Джон Данлап, юрист по образованию, член ордена с 1996 года.

Господин Данлап возглавляет также и Альянс орденов, так что можно сказать, что рыцари-госпитальеры после всех драм и приключений вновь объединены.

Лейтенант — это исполняющий обязанности великого магистра. В апреле 2020 года 80-й великий магистр госпитальеров Джакомо Далла Торре скончался в возрасте 75 лет, и пока у ордена не было возможности провести выборы магистра, им управляют лейтенанты, чьи полномочия подтверждает папа Франциск. Лейтенант великого магистерства (или сам магистр, когда будет наконец избран) возглавляет Суверенный совет, который собирается не реже шести раз в год и включает в себя также великого командора, великого канцлера, великого госпитальера и хранителя общей казны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Главной квартирой ордена с 1834 года считается Мальтийский дворец в Риме на виа Кондотти, 68. Италия признает орден суверенным государством. Кроме Мальтийского дворца орден располагает в Риме Магистральной виллой на Авентине, а на Мальте с 1998 года держит в 99-летней аренде форт Сант-Анджело в Биргу. На Мальте ордену также принадлежит крепостное сооружение XVI века, кавальер Святого Иоанна в Валетте — там находится орденское посольство на Мальте. Орден имеет статус наблюдателя в ООН и Совете Европы, он поддерживает дипломатические отношения со 112 государствами, во многих из которых работают орденские посольства.

Дипломаты имеют паспорта Мальтийского ордена — всего их выдано около 400, и они дают право безвизового въезда в 32 страны мира. Бюджет ордена составляет около €200 млн в год. Администрацию орден финансирует сам за счет собственности в Европе, особенно в Италии и Австрии, а также за счет пожертвований и доходов от продажи почтовых марок и сувениров. Гуманитарные миссии ордена по всему миру, в том числе в районах стихийных бедствий и катастроф, софинансируют ООН, Евросоюз и правительства некоторых стран.

Из всего множества средневековых рыцарских орденов до наших дней дожили немногие. История тамплиеров, как известно, прекратилась еще в начале XIV века, хотя с тех пор с ними было связано много тайн, легенд и мистификаций. Тевтонский орден, созданный в 1190 году в Святой земле и доставивший столько хлопот Александру Невскому и Ивану Грозному, в 1834 году был переучрежден как клерикальный, существует до сих пор и насчитывает около 1,1 тыс. членов. Сестер среди них сейчас больше, чем братьев, но великий магистр Франк Байярд по-прежнему считается командиром и носит поверх сутаны белый плащ с черным крестом.

В созданный в 1099 году орден Святого Гроба Господня, символ которого алый большой крест на белом фоне с четырьмя крестами поменьше в каждой из четвертей напоминает современный грузинский флаг, сейчас входит около 28 тыс. человек по всем миру, включая Россию. Лейтенантом российской делегатуры ордена с 2020 года является глава общероссийского движения «Католическое наследие» Ярослав Терновский. Великим магистром рыцарей Гроба Господня и его командиром является итальянский куриальный кардинал Фернандо Филони. Рыцари и дамы ордена на торжественных мероприятиях надевают белую парадную форму военного образца с орденскими знаками различия.