По-своему невинен и фильм самого модного после Педро Альмодовара испанского режиссера наших дней Хулио Медема "Люсия и секс" (Sex and Lucia, 2001), хотя три главные героини шляются по экрану, как правило, нагишом, а пенисы двух главных героев заслужили право на крупные планы (14 ноября, НТВ, 2.00, ***). Дело в том, что испанский кинематограф вообще лишен комплексов: сниматься нагими для самых громких актеров и актрис — плевое дело. Не то что для их англосаксонских коллег, страшно кочевряжащихся, когда им предлагают даже не фронтальную "обнаженку", а вид со спины. С такой же невинностью Медем перелопачивает и стереотипы давно сданного в архив постмодернизма: смешение "реального" действия и фантазий героев, один из которых, писатель, сочинивший, как можно догадаться, остальных персонажей, большую часть фильма еще и в коме валяется. Герои преувеличенно страдают, пилят себе вены, задыхаясь, бегут за предметами своей страсти под вечно полной луной. Как не страдать, например, нянечке, которая так увлеклась сексом, что не заметила, как вверенного ей ребенка сгрызла собака? Но принимать всерьез эти страдания решительно невозможно. Хотя бы потому, что действие происходит не в реальной Испании, а на каком-то плоском, как тарелка, и дырявом, как головка сыра, острове, с которого можно запросто провалиться в чужую жизнь.
Голливудский классик Джон Франкенхеймер, автор первого "Маньчжурского кандидата" (1962) и "Семи дней в мае" (1964), фантазии о военно-фашистском заговоре в США, обращается к недавнему американскому прошлому в телефильме "Спиной к стене" (Against the Wall, 1994) (11 ноября, НТВ, 4.20, **). В основе фильма — реальные события 1971 года, когда озверевшие от бесчеловечного обращения заключенные тюрьмы строгого режима "Аттика" захватили свое узилище и были потоплены в крови. События увидены глазами новичка-охранника, вовлеченного в издевательства над зэками, но еще не безнадежно заматеревшего. Франкенхеймер, увы, уже не тот, что в 1960-х годах: такие фильмы, как "Спиной к стене", трудно воспринимать как самодостаточные. Зато они, как это практикуется в некоторых странах мира, могут быть идеальным эпиграфом к телевизионной дискуссии на тему реформы пенитенциарной системы.