Великая школа голливудской немой кинокомедии в значительной своей части, от Чарли Чаплина до Лаурела и Харди, вышла из шинели английского абсурдистского кабаре. Британская традиция благополучно здравствует и в наши дни: достаточно вспомнить хулиганов из "Монти Пайтон". Питер Ричардсон, автор очень глупого и очень смешного фильма "Черчилль идет на войну" (Churchill. The Hollywood Yeares, 2004, ***), тоже пришел в кино с подмостков. В начале 1980-х годов он приобрел известность как вожак выступавшей в барах труппы The Comic Strip, получил контракт на телевидении, и пошло-поехало. В "Черчилле" он жестоко отомстил Голливуду, который в последние годы то приписывал янки подвиг английских подводников, отобравших у нацистов знаменитую шифровальную машину "Энигма", то изображал английских солдат конца XVIII века как отпетых садистов. Ричардсон наложил на события "Битвы за Англию", героической обороны острова от нацистов, старые добрые голливудские схемы. В Голливуде 1930-1950-х годов ведь как было? Храбрый американский парень оказывался в эпицентре исторических событий где-нибудь в Испании времен Наполеоновских войн или революционном Китае, в одиночку, а то и подменив безвольного властителя, которому потом достанутся все лавры, спасал свободу, демократию и человечество. Заодно разоблачал предателей и разбивал сердце прекрасной принцессы, увы, обещанной другому, родовитому жениху. В применении к европейским событиям 1940 года схема работает безотказно. Та героическая туша, которая вдохновляла англичан своими призывами сопротивляться коричневой чуме, оказывается, была всего лишь наемным актером. А настоящим Черчиллем был простой американский сержант МакЧерчилль (Кристиан Слейтер), в майке, с татуировкой на плече, сигарой в зубах и чернокожим другом, которого тупые англичане принимали за его раба. А принцессой, влюбившейся в супермена, — наследница британского престола, на которой хотел жениться Гитлер, уже было захвативший Букингемский дворец и почти справивший с ней свадьбу по вудуистскому обряду: священника заменял переодетый чертом Геббельс. Из свиты Гитлера особенно хорош Геринг, который, едва оказавшись на приеме у королевской семьи, начинает перочинным ножом вырезать из рамы картину Тернера. Англичанам, включая членов королевской семьи, впрочем, тоже досталось по полной. Пьяница-король присмотрел покупателя на дворец, поскольку счета за электричество безбожно выросли. Жеманный дворецкий принимает "Mein Kampf" Гитлера за книгу о тюрьме для гомосексуалистов "Я в лагере Ф". Еще один придворный в критическую минуту жертвует своей деревянной ногой, чтобы было что подкинуть в топку преследующего нацистов паровоза. Ричардсон в равной степени глумится и над Рузвельтом, и над Гитлером, которого англичане единодушно принимают за Чаплина, весело передирает у Хичкока знаменитый, сексуально двусмысленный кадр с поездом, входящим в туннель, из фильма "На север через северо-запад" (1959) и насмехается даже над историей покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. На видео выходит в последнее время много голливудской классики второго и третьего ряда, в истории кино не оставшейся, но старомодно забавной. "Хозяина острова О'Киф" (His Majesty O'Keefe, 1954, **) с молодым Бертом Ланкастером в главной роли снял Байрон Хаскин (1899-1984). В 1930-1940-х годах он был одним из ведущих мастеров спецэффектов, заодно поставил три десятка фильмов, как режиссер прославился "Войной миров" (The War of the Worlds, 1953) по Герберту Уэллсу. "Хозяин острова О'Киф" относится к полузабытому жанру романтических баллад во славу раннего капиталистического накопления. Большинство из них сейчас решительно невозможно показывать из соображений политической корректности. В "Сверкающем листе" (Bright Leaf, 1950) Майкла Кертица, например, герой Гэри Купера внедрял на американском Юге производство сигарет, вытесняя медлительное изготовление сигар. И неустанно доказывал, как полезно курение сигарет, особенно для женщин, особенно для беременных. Действие "Хозяина острова О'Киф" происходит в ту же эпоху, в 1870-е годы, и дает, как сказали бы в советские времена, яркое представление о механизме колониальной эксплуатации и грабежа коренного населения. Взбунтовавшаяся команда вышвыривает капитана О'Кифа на островок в Микронезии. Он быстро смекает, что было бы очень выгодно наладить сбор и импорт копры, да только мешают немецкие конкуренты, а туземцы ленивы и все бормочут о своих богах, которые чего-то там им не позволяют. За час с небольшим экранного времени капитан разгоняет конкурентов, наводит шорох в священных дубравах и ущельях: с радостными пением и плясками туземцы волокут на корабли О'Кифа копру.
