«Радий Хабиров отражает дух своего времени»

11 октября 2018 года Радий Хабиров был назначен исполняющим обязанности главы Башкирии, сменив на посту руководителя региона Рустэма Хамитова. О том, чего удалось добиться господину Хабирову и его команде за эту пятилетку и какие вызовы стоят перед ними — в анализе политолога Арсена Шаяхметова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Вы помните? Вы все, конечно, помните! 11 октября 2018 года, День республики. Смену главы региона в такой день мало кто мог представить, но она случилась. К тому времени Рустэм Хамитов во многом исчерпал свой политический капитал. В обществе и элитах прочно сформировалась усталость от прежнего главы, экономической стагнации и несбывшихся надежд.

Народная любовь — натура очень изменчивая. Люди каждый раз будто забывают непреклонное правило — высокие ожидания рождают большие разочарования. Радий Хабиров с первого же дня воспринимался как Спаситель. Уж слишком силен был общественный запрос на перемены — люди изголодались по хорошей жизни, успехам и красоте вокруг. Регион-то ресурсный, статусный — хочется и жить соответствующе.

Новый глава республики с первых дней показал глубокую вовлеченность в республиканскую повестку и понимание внутренних проблем — это подкупало и заряжало на перемены. «Ушастые ПАЗики» с безналичной оплатой, разбитые дворы и старые подъезды были объявлены вне закона, а инвестиции и высокий уровень жизни обещали стать драйвером экономического роста. Однако, как это часто бывает, стратегические задачи воспринимались как краткосрочные цели, а галопом решить системные проблемы не удалось.

Корень этого — в политической культуре. Наше общество очень патриархальное, патерналистское. Мы все ждем мессию, богатыря, царя-батюшку, который придет и волевым решением лишит нас всех проблем. Надо сказать, что Радий Хабиров в этой части отражает дух своего времени. Он впитал стили политического управления Муртазы Рахимова и Владимира Путина. С первых дней представ в образе жесткого волевого автократа с высоким уровнем доминирования, демонстрировал уверенность в себе, решительность, стремление к быстрым реформам. Использовались методы «ручного управления», в его риторике превалировали фразы: «переломим ситуацию», «дожмем вопрос», «с этим я работать не буду», «не потерплю давления», «меня не сломать». Политик совмещал в себе стиль агитатора с образом заботливого отца, вернувшегося на родную землю после продолжительной командировки.

Очень быстро бескомпромиссность в решениях, жесткость в общении с бизнесом и обществом стали приводить к целому ряду конфликтов. Застройщики, перевозчики, госорганы, общественные активисты… Сказывалось и излишнее доверие к тем, кто этого совсем не заслуживал. Давление росло со всех сторон, и кризис вокруг Куштау стал логическим следствием первых двух лет и поворотным моментом этой пятилетки.

Стоящий под дождем лицом к лицу с толпой Радий Хабиров — достойный кадр для любого документального фильма. События тех дней заставили значительно пересмотреть управленческий стиль, а в бюрократическом аппарате увидеть опору, а не боксерскую грушу. Жесткость к членам команды сменилась на «своих не бросаем», «меня не сломать», а фокус сместился на рутинную работу. Кризисные ситуации стали не «дожимать», а решать. Со временем и в команде произошла ротация – покинули свои позиции люди, вокруг которых генерировали конфликты, общественное поле стало более спокойным.

Внесла свои коррективы и сама жизнь: череда глобальных кризисов (пандемия, восстановление экономики, СВО, снова восстановление экономики) значительно ослабили инерцию запущенных реформ. Многие изменения стали витринными — визуально регион стал выглядеть действительно лучше. Новые общественные пространства, парки, автобусы, свежая краска в подъездах и спортивные площадки во дворах… Считаю, что эти проекты были действительно необходимы и в них был запрос, поскольку состояние инфраструктуры не отвечало современным требованиям. Однако такие решения становятся, как правило, следствием роста качества жизни, а не результатом.

Да, Башкортостану удалось включиться в ряд крупных федеральных программ, привлечь инфраструктурные проекты и целый ряд инструментов развития. Перезапущенные предприятия, создаваемые кластеры сейчас во многом формируют республиканский бюджет. Регион, благодаря крупным массовым и культурным мероприятиям, смог несколько скорректировать свой имидж, появились события и бренды, способные стать точками притяжения. Вокруг этого можно выстраивать дальнейшее развитие.

Однако, думаю, каждый согласится, что системные вопросы пока остались без решения. В чем причина? Как по мне — в сильном кадровом дефиците. Сказывается инерция последних десятилетий — все меньше в системе профессионалов, знающих свое дело и горящих им. Взять ту же транспортную реформу — за пять лет не удалось выстроить стратегию развития отрасли, автобусы ходят по маршрутам, разработанным еще в постсоветское время, хотя город за это время сильно перестроился. Мы все также не понимаем, что нам делать с расписанием движения, игнорированием водителями безналичной оплаты, пестротой подвижного состава, электротранспортом, электричкой… Мы не знаем, как развивать город, чистить снег, отапливать квартиры, обустраивать набережную. И не должен этими вопросами заниматься глава региона. Для этого должны быть профессионалы своего дела. При этом им необходимо постоянно учиться, внедрять лучший опыт, а не совмещать три должности, чтобы прокормить семью.

Тут-то мы и упираемся в «Башкортостан 3.0». Программа заявляет задачу перспективного развития, переход от догоняющей модернизации к развитию. Насколько готова республика к этому? Институты развития созданы, инфраструктурные проекты разработаны, но нужно работать с главным — людьми. Им это все создавать, им в этом же и жить. Их надо готовить, вкладываться, беречь и сохранять. Разбрасываться уже практически некем. Необходимо и создавать самим, а не только привлекать — молодежь сама будет рада остаться, появись у нас свои «Сбер», «Тинькофф», Сколково, Иннополис. Но для этого нужны лидеры изменений, перспективы, ресурсы, стабильность, финансирование и база. Тогда в перспективе 10-15 лет, при условии минимальных форс-мажоров, можно ожидать первых результатов.

Сложится ли это воедино — покажет только время, а жить надо здесь и сейчас.