Доллар все стерпит

«Бегство от рисков», «бегство в качество» и в целом инвестирование в долларовые активы — явление хорошо изученное, однако само по себе его влияние на экономическую активность как в США, так и во всем мире исследовано относительно слабо. Экономисты Федеральной резервной системы США, эмитента доллара, предполагают, что эффект недооценен: предположительно, он, а не сами решения ФРС по ставке, является сейчас главным механизмом мирового бизнес-цикла, а действия Минфина США и ФРС лишь сглаживают последствия работы этого механизма.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Среди макроэкономистов мнение о том, что финансовая глобализация и легкость перетоков капитала между ключевыми финансовыми центрами и периферией сделали «глобальное бегство от рисков» главным фактором, определяющим мировые бизнес-циклы, все популярнее. На уровне национальных финрынков роль притоков и оттоков капитала изучается достаточно подробно — «тихая гавань» во всем мире прочно ассоциируется с US Treasuries и в целом с долларовыми активами. Для каждой экономики (которые, за исключением КНР, обычно значимо меньше американской) «гавань» представляется более или менее «бездонной». Тем интереснее опубликованная ФРС США 29 сентября работа экономистов совета управляющих, ставящих вопрос иначе — какова роль «бегства от рисков» в самой денежно-кредитной политике ФРС США, в бизнес-цикле в США и в мировых бизнес-циклах?

Для остального мира возможны два решения: конкретный центробанк или самостоятельно и ради своих целей запускает своими решениями (например, по ключевой ставке) увеличение (или снижение) кредитной активности в собственной банковской системе, или же, в случае высокой вовлеченности экономики в мировую торговлю, синхронизирует эти действия с бизнес-циклами основных торговых партнеров. Второй сценарий более распространен, и в силу этого бизнес-цикл в США — главный драйвер мировых рецессий и роста. Очевидно, что «бегство в качество» на спаде мирового ВВП должно влиять и на решения эмитента доллара — ФРС США: насколько это влияние сильно и насколько ФРС самостоятельна в действиях, влияющих на американский, а вместе с ним и мировой бизнес-цикл?

Ответ экономистов ФРС парадоксален, хотя интуитивно принимается легко: шоки из-за глобального «бегства в качество» достаточно сильны и через глобализацию мировых финрынков распространяются так синхронно, что говорить о том, что именно ФРС движением ключевой ставки управляет динамикой мирового ВВП, не приходится.

Напротив, «бегство в качество» должно, вероятно, считаться основным драйвером мирового бизнес-цикла и важнейшим драйвером бизнес-цикла в США.

Размеры экономики самих США в сравнении с торговыми партнерами таковы, что воздействие на нее оказывается слабее, чем на любую другую юрисдикцию. Тем не менее влияние «бегства в качество», которое снижает активность в мировой экономике и инфляцию в мире, расширяет спреды по корпоративным займам и укрепляет доллар США, на уровне экономики США также значимо. При этом действия ФРС, по крайней мере в 2008–2018 годах, можно рассматривать как рациональный ответ в рамках ДКП на мировые притоки и оттоки капитала в США, объясняемые динамикой мирового бизнес-цикла и экзогенными шоками, от войн и всплесков внешнеполитической напряженности (то есть в пределе — ожидания войн) до природных катастроф.

Технически работа авторов ФРС, озаглавленная «Глобальное бегство в качество, бизнес-циклы и доллар», нужна для оценки возможностей национальных (вне США, но отчасти и там) регуляторов самостоятельно, без учета мировых бизнес-циклов спада и подъема деловой и кредитной активности, справляться с финансовой нестабильностью в своей юрисдикции. Тем не менее основной напрашивающийся вывод даже более широк — мировым бизнес-циклом, в сущности, не управляет никто, а роль ФРС США в этом процессе также зависима от хода событий в мировой истории, которой управлять невозможно.

Дмитрий Бутрин