Weekend

20.10.2023, 00:00

Умиротворяющая деконструкция

Какими будут весна-лето 2024-го

Сезон SS 2024 оказался сезоном дебютов, задуманных громкими, но оказавшихся скорее разочаровывающими. А еще — сезоном торжества деконструкции, должного быть вроде бы триумфальным, но выглядящего каким-то запоздалым. Все прежние константы индустрии последней пары лет на месте — а вот нового еще не возникло на нашем горизонте и даже еще не ощущается в воздухе. Кажется, что все застыло в ожидании перемен — и движение, которое мода не может не изображать, выглядит шагом на месте. Но, возможно, это последний сезон такого покоя и скучной стабильности.

Текст: Елена Стафьева

Начнем с дебютов — и самого громкого из них, а именно — Gucci. После нескольких сезонов работы студии без художественного директора, в январе наконец было объявлено его имя — Сабато де Сарно, проработавший 13 лет в Valentino ближайшим помощником Пьерпаоло Пиччоли. И вот он показал первую коллекцию — по этому поводу весь Милан был обвешан глубокого бордового оттенка (Gucci Rosso — новый цвет Gucci, сменивший микелевский зеленый) билбордами с одним словом: «Ancora» — «снова».

«Меня все время просят сделать "сексуально" — но я не понимаю, что это значит»,— как-то сказал в одном интервью Микеле. Сейчас предполагалось, видимо, найти кого-то, кто знает,— и сделать так, чтобы это было абсолютно непохоже на Микеле. Сразу скажем, со второй частью этой задачи де Сарно справился. Основным силуэтом стало радикально упрощенное и уплощенное мини плюс высоченные платформы-котурны — и это было максимально далеко от волшебного мира, который выстроил в Gucci Алессандро Микеле с его мальчиками и девочками, неотличимыми друг от друга, несущими в руках свои собственные восковые головы или маленьких ручных дракончиков, и, главное, с его уникальной гендерной амбивалентностью, буквально взорвавшей мир моды в 2015-м.

Получилось ли это секси? В воздухе носилось имя Тома Форда — от рецензии к рецензии и от инстаграма к инстаграму, а американский Vogue написал, также упомянув Форда, что это его «60s-by-way-of-the-’90s shapes». Если под Фордом иметь в виду его специфический sleek-стиль — лощеный, с отточенными, четко срезанными кромками, то такое тут было. Но много было и другого — прежде всего современной Прады с ее объемными куртками из плотной кожи и ее вездесущими трусами, но и Bottega Veneta с покрытыми бахромой ярко-зелеными пальто, и Фиби Файло с ее очень узнаваемыми светлыми шелковыми комбинациями, отделанными черным кружевом,— только если у Файло они далеко отставали от тела и соединялись с чем-то вроде свитера, то у де Сарно они идеально облегают голое тело. Эта коллекция была похожа сразу на всех — и при этом в ней не было никакого отстранения от этих «всех», вообще никакой дистанции между чужим и своим, никакого приема, никаких кавычек. Что же касается «секси», то вряд ли сегодня можно кого-то поразить в самое сердце трусами, голыми ногами, короткими или обтягивающими юбками. В современной моде сексуальность работает совершенное другим образом — и об этом мы много писали — не на оголении, а скорее, наоборот, на скрывании, не на «сексапиле», а скорее на его постоянном выворачивании и переворачивании его клише, то есть разными непрямыми способами.

И даже сам Том Форд, кажется, это понял — и удалился от дел. На его место в Tom Ford пришел Питер Хокингс, проработавший с Фордом 25 лет, в том числе и в Gucci,— и, конечно, он тоже начал делать «того самого sexy-Форда». Надо сказать, что сделал он это куда прямее и последовательней де Сарно — это буквально был Форд времен Gucci в очень узнаваемых, почти копипастом перенесенных образах: бархатный костюм, рубашка из атласа, глубоко расстегнутая на груди с длинной золотой цепью, идеально сидящий пиджак и брюки-сигареты (вариант: слегка расклешенные внизу брюки), черный крокодиловый тренч, узкая юбка-карандаш с высоким разрезом, длинное обтягивающее платье, максимально закрытое спереди и максимально открытое сзади, распахнутая кожаная куртка на голое тело, черные очки на пол-лица. Эта прямолинейность в воспроизведении всех самых затертых клише в качестве дебюта в сезоне «весна-лето 2024 года» несколько обескураживает, выглядит максимально скучно, буржуазно и консервативно — и, конечно, максимально далеко от сексуальности.

Сексуальность фордовского Gucci 1990-х держалась вовсе не на одних обтягивающих платьях с декольте на самых неожиданных местах, но на энергии вокруг молодых, загорелых, блестящих (в прямом смысле слова) идеальных тел, которую стали особенно ценить после нескольких лет минимализма,— и Форд первым это сумел поймать и выразить. Он рассказывал в позднем интервью, как устал от суровой аскезы моды ранних 1990-х, от минимализма, деконструктивизма и прочего концептуализма и как ему хотелось гламура и секса,— как оказалось, не только ему. Ничего подобного в сегодняшнем воздухе нет — да и откуда бы взяться в нынешних обстоятельствах,— и лучше бы Форда с его глянцевым сексом оставить в покое.

Впрочем, у нас есть бренд, который неплохо справляется со sleek,— и это Saint Laurent, и тут тоже всплывает имя Тома Форда. Антонио Ваккарелло, превозносимый последнее время за возвращение духа «самого Ива» (в том числе буквально: модели ходили по подиуму под легендарными буквами логотипа YSL), на самом деле хорошо усвоил именно фордовские уроки. И сделал лощеный и вполне гламурный силуэт, только применил его к сен-лорановскому гардеробу 1980-х,— прозрачные и не только блузы с бантами или карманами на груди, пиджаки с накладными карманами и широкими плечами, юбки-карандаши, плащи с высоким воротником, погонами на широких круглых плечах и отлетной кокеткой на спине. В этот раз добавилось много сафари — комбинезонов, платьев, жакетов, а также шелковые топы без рукавов, какие Сен-Лоран любил под летние пиджаки, а еще длинные шелковые шарфы, клубящиеся за спиной, и летящие многослойные платья из муслина. Все это Ваккарелло делает с пониманием и аккуратностью, добавляя современных сочетаний типа брюк карго с абсолютно прозрачными топами. Все носится — со шпильками, идеально зализанными волосами, черными очками, черными шлемами, перчатками и красной помадой. Получается вполне внятный самой широкой публике «парижский шик» и ей же понятная женственность и красота. Нам, впрочем, кажется, что модного потенциала у этой стилизации немного — кого сейчас всерьез заставишь ходить на шпильках? И вообще стиль этот очень нормативный, а время нормативной моды определенно прошло.

Но есть бренды, которые справляются с современностью практически образцово, например Bottega Veneta. Мы вообще не нарадуемся на Матье Блази — он делает каждую новую коллекцию лучше предыдущей. При этом обходится без особой деконструкции — но много и интересно работает с объемами, с асимметрией и особенно разными фактурами, комбинируя их, смешивая, вживляя буквально одну в другую. В этот раз модели шли по подиуму, покрытому стилизованными морскими рисунками: куски карты, роза ветров, пингвины, киты и пр.,— но никакого прямого цитирования морской униформы тут не было. Зато были тяжелые, почти квадратные свитеры крупной вязки, пестрые и однотонные (да, по мотивам рыбацких, но очень отдаленным мотивам), было декольтированное платье (на девушке) и большой костюм (на парне) из алой кожи, а у него на плече еще и пальто из чего-то плетеного, похожее на кусок сети. Вообще на парнях были красивейшие объемные пальто, в том числе будто бы с пелериной матроски, но увеличенной и с измененными пропорциями. Были светло-серые брюки с морской застежкой, где одна ее половина свободно отогнута углом, черный комплект из плотной блестящей кожи — стилизованный бушлат и укороченные брюки, боди, похожие на купальные трико начала XX века. Платья, выглядящие так, как будто бы актинии приросли к телу. Вокруг всего, платьев, костюмов, плащей, были обернуты как будто широкие пляжные полотенца — из кожи с бахромой по краю. Много всего порезанного на бахрому, широкую или узкую, много всего размахренного. И огромные сумки — как пляжные корзинки или как баулы моряков, но в боттеговском кожаном плетении,— и те и другие определенно будущий хит. Одна из самых виртуозных и самых остроумных коллекций сезона — и одна из лучших.

Теперь про деконструкцию. Есть, конечно, некоторая ирония в том, что к летнему сезону 2024 года деконструкция наконец из важнейшего принципа аналитической моды превратилась в движущей элемент моды больших брендов, никогда ни в какой особенной аналитичности не замеченных,— как, например, Dior Марии Грации Кьюри или Chanel.

Chanel был максимально далек от деконструкции — и вот она появилась в нынешней коллекции, посвященной садам легендарной виллы Ноай, построенной в Провансе Робером Малле-Стивенсом для Шарля и Мари-Лор де Ноай, одной из самых знаменитых пар Парижа 1920-х. И вышла она легкой и изящной, выстроенной вокруг летней одежды богемных обитателей этой виллы — длинные кардиганы из джерси, свободные подпоясанные жакеты и шорты, матросские блузы, прямые длинные юбки и широкие брюки,— собственно, той одежды, которую Шанель же и сделала модной в 1920-е. Но вместо того, чтобы, как обычно, взять и исполнить ее с небольшими вариациями, Виржини Виар наполнила ее свежей жизнью: купальники с кейпами на плечах, прямые широкие брюки и блузы из денима надеты с вьетнамками — это не только снижает градус буржуазности, но и сбивает уже сформированные за многолетнюю шанелевскую историю клише. Вот тут и появляется деконструкция — две половины юбки смещаются относительно центрального шва, две части тельняшки состыковываются по-разному направленными полосками, будто это вовсе и не Chanel, а какой-то Sacai, а шорты образуют гибрид с повязанным вокруг бедер пуловером, которого вроде бы и нет, но рукава от него есть. Конечно, это формальный прием для Chanel, но он помог сделать коллекцию одной из самых цельных в новейшей истории бренда.

Мария Грация Кьюри говорит, что ее коллекция Christian Dior SS 24 посвящена колдовству и ведьмам, которых сжигали, как известно, на костре, и отсюда желтизна на рукавах и воротах светлых платьев — как следы пламени, и оборванные кромки черных пиджаков. Мы, конечно, знаем имена ведьм, придумавших эту обожженность и оборванность одежды, которая теперь проникла даже в монолитный мир коммерческой красоты Dior, и весь этот деконструктивизм выглядит у Марии Грации декоративно и немного чужеродно, но в целом, как ни странно, способствует украшенью.

Кому деконструкция точно пошла на пользу, так это Fendi Кима Джонса — уже в его кутюрной коллекции, показанной в июле, было видно, что женские коллекции, с таким скрипом ему дававшиеся, начинают наконец выруливать во что-то убедительное. На сей раз Джонс еще и разложил все это почти что на отдельные детали выкройки и сложил так, что кажется, будто кардиган забыли надеть на одно плечо, юбку как-то странно перекрутили, а вокруг талии вместо корсажа просто обернули разноцветные остатки кожи и из-них же сшили легкие плащи и куртки. Вообще, вся идея складывания из цветных лоскутов оказалось очень продуктивной, а трикотажное джерси только улучшило дело, как и цветные эластичные перчатки, которые, предсказываем, моментально исчезнут из всех магазинов Fendi. Наконец у нас есть первая по-настоящему удачная и по-настоящему современная женская коллекция Кима Джонса.

Сделанная в большей части выходов в черном — действительно l’oeuvre au noir — нынешняя Balenciaga стала практически торжеством это самой деконструкции в творчестве Демны Гвасалии. Собрав все свои хиты — огромные бомберы, длиннющие пальто с широченными плечами, платья-балахоны с цветочным принтом, куцые спортивные костюмчики и уже практически неизменный красный махровый халат,— Демна сделал главными звездами коллекции именно черные вещи, доведенные буквально до полного расчленения, нарезанные на тончайшие слои, как биоматериал для исследований под микроскопом, а затем сложенные вновь, но так и оставшиеся не до конца скрепленными. Лишние рукава, хлястики, пояса, воротники выглядывают один из-под другого и налезают друг на друга. Вся эта деконструированная многослойность, надо признать, выглядела как-то по-оперному величественно — еще и потому, что была разыграна посреди задрапированных кроваво-красных портьер (живо напоминающих инсталляции Уллы фон Бранденбург с ее выставки в Palais de Tokyo, которую Демна, вне сомнения, видел) под убыстряющееся и наращивающее интенсивность чтение женским голосом технического описания коллекции. В финале вышла невеста, укутанная с ног до головы в слои какой-то пожелтевшей марли, старых кружев, сетки и пр., так что ни фигуры ее, ни лица, ни даже пола разглядеть было невозможно. И конечно, торжество дайверсити: эта сложная, накрученная и перекрученная одежда была надета в массе выходов не на моделей, а на самых разных людей, среди них, кроме уже постоянных Элайзы Дуглас и Ренаты Литвиновой, были и Ким Кардашьян, и известные только узкой профессиональной тусовке фэшн-критик Кэти Хорин и директриса Парижского музея моды Гальера Мирен Арсалуз — и всех их она украшала. Ну и надо также признать еще одно важное свойство Balenciaga Гвасалии — умение извлекать из своей деконструкции настоящую и очень современную красоту, которая способна еще и эмоционально воздействовать на зрителя.

Новую коллекцию Loewe кто-то из журналистов назвал «twisted normality» — Джонатан Андерсон, безусловно, работает с повседневным гардеробом, скорее, впрочем, не перекручивая, а гиперболизируя его, делая странным и тем самым актуализируя. Силуэт тут продолжен тот, что мы увидели в последней мужской коллекции: мешковатые прямые длинные брюки с непропорционально высокой талией, будто пришпиленные к телу булавками лоскуты ткани вместо топов, эти же булавки, поддерживающие на месте юбки, будто бы они еще только наколоты на манекены, а не уже надеты на тела моделей, широкие, но короткие свитеры крупной вязки, длинные пиджаки, странно узкие, словно стиснутые в плечах. Самая оригинальная часть — кейпы не просто крупной, но гиперкрупной вязки, заставляющие вспомнить Барби-коллекцию Марджелы. Все это хорошо сделано и смотрится вполне актуально — но все-таки от дизайнера с репутацией одного из лучших на нынешней фэшн-сцене хотелось бы чего-то большего.

Николя Гескьер всегда был большим мастером — и прежде всего мастером чистой формы, чистого фэшн-дизайна. Это мастерство по-прежнему в его руках, но в них же ощущается и очевидная усталость, утомленность той виртуозностью, с которой он всегда нарезал и компоновал объемы, смещал и примешивал детали и составлял силуэты самым немыслимым и прекрасным образом. Сейчас в этом его виртуозном стиле, в котором ему не было равных, ощущается некоторая тенденция к распаду. Гескьер по-прежнему ему одному свойственным образом смешивает длинную белую юбку-колокол с черным кожаным корсетом, рубашку превращает в платье так, что это не выглядит оглушительной банальностью, а короткий клетчатый топ поддувает, как спасательный жилет. На его формальные экзерсисы все еще интересно смотреть, но мир нынешнего Louis Vuitton — это мир убывающей энергии и увядающей красоты, сколь мастерски Гескьером ни были бы разъяты и вновь собраны все традиционные предметы гардероба. И особенно это становится ясно, если посмотреть на его платье примерно 20-летней давности, выставленное в музее Гальера на выставки коллекции Алайи (о ней мы только что писали), от которого просто захватывает дух.

И о поддутых спасательных жилетах: буквально на одном этом приеме выстроена целая коллекция Duran Lantink — но выстроена весело. Голландец, который показывается в Париже всего второй сезон, довольно простодушно играет с поп-культурой, но в этом его простодушии есть сила, напоминающая раннего Жакмюса,— не по силуэтам в целом, но по некоторым приемам и, главное, по настроению. Платье-кит, верх от бикини в виде палки для плавания, красное микроплатье в виде силуэта Микки-Мауса, будто бы приклеенные к телу джинсовые плавки-буек. И вообще всяческие вариации устройств для того, чтобы держаться на воде и не тонуть,— нарукавников, пенопластовых штук для плавания и пр., но не перенесенные в виде реди-мейдов, а, как принято говорить, иронически переосмысленные.

Ощущение неподвижности и длящейся ноты пронизывало все — в том числе и то, что безусловно прекрасно и от чего мы, в общем, не ждем никаких внезапных перемен, а скорее благодарно это постоянство принимаем. Нынешняя коллекция Jil Sander похожа на предыдущие. Вернее, так: она отличается какими-то нюансами кроя и силуэта, но не общим впечатлением. Эти нюансы даже сложно выделить — наверное, было больше, чем обычно, шортов — длинных широких бермудов, но были всегдашние длинные жилеты, длинные же платья с большим принтом (в этот раз — кошачьей мордой), были широкие плащи и рубашки, где руки продевались в проймы, а рукава оставались свободно болтаться, были уже практически постоянные тяжелые сапоги, которые Люси и Люк Майер так любят. Это по-прежнему похоже на Celine Фиби Файло, это по-прежнему красиво.

Почти безупречно красив Dries Van Noten. Построенная на сочетании голубого и разных оттенков песочного и бежевого, с некоторыми вкраплениями черного, серого и бордо, коллекция будущего лета была составлена из множества разных пиджаков — это был практически их парад. Длинные, очень большие блейзеры, аккуратные жакеты, мужские клубные пиджаки — впрочем, выбор пиджаков у Dries Van Noten всегда близок к идеальному. Мой любимый в этот раз — льдисто-голубой клубный пиджак с отделкой цвета лосося, надетый с чем-то коротким, прозрачным и расшитым. Был такой же цвета светлого песка с травянисто-зеленой отделкой, только куцый, с куцыми же рукавами, расстегнутая голубая полосатая рубашка, надетая на боди с каким-то абстрактно звериным принтом, выглядывала из-под него, как пятница из-под субботы. Было много юбок с запахом, расшитых и покрытых узорами, с контрастной отделкой, как в ранних «индийских» коллекциях Дриса. Вот, пожалуй, и все, что можно как-то отметить. Это очень ровная, очень красивая и очень поэтичная коллекция — как во все пандемийные и постпандемийные годы, когда у Дриса открылось второе дыхание.

Надеж Ванье-Цыбульски уже сформировала свой собственный стиль в Hermes — или, скорее, сформировала стиль нынешнего Hermes, который мы уже воспринимаем практически как постоянный: аккуратность объемов, очень подробная, сложная и бескомпромиссная работа с разными материалами и разными составленными из них фактурами, безупречность цветосочетаний. Все это было нам явлено и в этот раз полной мерой. Изумительной красоты глубокий Rouge Hermes, эрмесовский фирменный taupe, дымчатый серый, графитный черный, цвет яичной скорлупы и горящий, сияющий красный. Очень любимое ею сочетание коротких облегающих топов-бра с шортами и юбками — но юбки были прямые и длинные, со сборками на талии, такие юбки-татьянки. Непременная и неизменная кожа соединялась с текстилем — вообще, смотреть на исключительную работу Надеж с деталями и материалами это отдельное удовольствие. Но объемы в этот раз были чуть больше обычного — кожаные и кашемировые легкие пальто были свободнее, брюки чуть шире, рубашки с закатанными рукавами на размер больше, а пелерины на кожаных платьях свободней разлетались за спиной — и получилась одна и лучших ее коллекций за последние годы. Мои любимые вещи — короткие сарафаны, сделанные по мотивам фартуков конюхов, и бордово-коричневые кожаные брюки-бананы с высокой талией, затянутой поясом и перфорированным кожаным кроп-топом, закрывавшие показ.

Но главная породительница всех трендов у нас по-прежнему Миучча Прада с примкнувшим к ней Рафом Симонсом (да, мы все помним, что она было утратила это свое свойство, а обрела заново именно вместе с Рафом). И главные марки, задающие тренды,— это ее Prada и ее Miu Miu. Тут тоже последние три года ничего не изменилось. Обе коллекции развивают то, что было начато в прошлых сезонах со свойственной Праде последовательностью в отрабатывании найденного направления. В Prada нас встречали те же пиджаки-рубашки, что мы видели летом в мужской коллекции (мужские и женские коллекции тут обычно прямо соотносятся друг с другом),— с короткими пышными шортами или длинными узкими брюками. Тут были просто рубашки, покрытые бахромой, повторяющей их принт, были, конечно, и тяжелые объемные куртки из затертой плотной кожи. Но были и невероятной красоты платья нежнейших пастельных оттенков из шелка-газа, чья поверхность была покрыта отдельными лоскутами, разлетавшимися при движении, и казалось, что они буквально распадаются на отдельные части прямо на моделях и истаивают в воздухе. На пиджаки и платья были накинуты какие-то вдовьи черные вышитые накидки — любимое Прадой обращение к гардеробу ее бабушек в сочетании с чем-то абсолютно из другой оперы: с ними были надеты юбки-пояса из золотой и серебряной бахромы, металлической и тяжелой, просто юбки из бахромы — вообще много бахромы. И во всем — работе с силуэтом, с пропорциями, с объемами, в сочетании того с этим и другим, в стайлинге волос, плотно затянутых широкими черными лентами, было столько силы и свободы, что можно только радоваться. Куртки из состаренной кожи — повсеместно, бахрома — тоже, ждем курток и плащей, собранных из лоскутков, как на постсоветских вещевых рынках 1990-х (куда вещи везли в том числе и из Италии),— у Прады и Симонса они были красиво и остроумно покрыты узором из мелких стразов.

Два года назад Прада показала коллекцию Miu Miu с открытыми животами, низко посаженными юбками и штанами и резинками трусов, из-под всего торчащими,— и это буквально снесло рынок: трусы теперь везде, не только у Miu Miu. В трусах в качестве обычной городской одежды вышли уже почти все на свете знаменитости, а некоторые даже носят их на улицах некоторых городов, хотя, казалось бы, это не самый удобный аутфит. Тема трусов и вообще исподнего оказалась настолько плодотворной, что ее, конечно, продолжили. Но трусы в этом сезоне яркие — желтые, красные, зеленые, и походят больше на спортивные, на плавки, например, чем на нижнее белье. К ним добавились длинные шорты, но и микроюбки в виде просто одного волана. Посажено все это по-прежнему максимально низко, открывает максимально много торса. Стразы всегда в Miu Miu есть — на этот раз ими выложены жакеты и целые пальто, и отовсюду торчат шнурки этих самых спортивных трусов, на которых они затягиваются. Коллекция опять сделана так, что понятно: все будут в этом ходить, все будут это копировать, это будет самая модная коллекция сезона.

Заключения не будет — никакого сияющего завтра мы пока не увидели, никакого очевидно восходящего движения пока не почувствовали. Но, возможно, это просто затишье — 30 октября должен заработать сайт Phoebephilo.com, и на нем должна появиться первая коллекция. Ждем Фиби.

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram

Меню сайта

«Коммерсантъ» для Android

Умиротворяющая деконструкция

Какими будут весна-лето 2024-го

15.11.2024

Международный форум «Культура. Медиа. Цифра»

Чем запомнился первый международный форум «Культура. Медиа. Цифра»

15.11.2024

БК «Фонбет»

Фигуристы Елизавета Худайбердиева и Егор Базин проведут автограф-сессию в Москве

15.11.2024

ООО «Галс-Девелопмент»

«Галс-Девелопмент» вошел в топ рейтинга лучших работодателей по версии журнала Forbes

15.11.2024

АО «Российский аукционный дом»

В Звенигороде выставлены на аукцион не завершенные застройщиком жилые дома

Лента