Поборолись — и хватит

К середине октября, спустя десять месяцев после введения странами G7 потолка цен на российскую нефть, стоимость Urals не только намного превысила предписанный предел в $60 за баррель, но и ее дисконт к Brent сократился до самого низкого уровня с момента начала конфликта на Украине.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Минфин РФ 16 октября сообщил, что за последний месяц дисконт составлял в среднем $10,08 за баррель, а на прошлой неделе, по данным Argus, он упал в Северо-Западной Европе ниже $10. Размер дисконта все больше приближается к уровню фрахта до Индии из европейских портов РФ, который сейчас составляет для танкеров типа Aframax около $7 за баррель.

Тот факт, что потолок цен очевидно не работает, пока вызывает довольно слабую реакцию США и ЕС. На прошлой неделе США внесли в санкционный список два танкера, якобы перевозивших российскую нефть выше потолка. Влияние этой меры едва ли будет существенным, учитывая, что, по оценке Lloyd’s List Intelligence, «теневой флот», задействованный в перевозке российской нефти и нефтепродуктов, насчитывает 535 судов.

Незначительность прямого санкционного давления, на мой взгляд, вызвана тем, что западные регуляторы убедились в его малой эффективности, когда речь идет о таком крупном рынке, как нефтяной. Вместо этого США взяли курс на вытеснение российской нефти рыночными средствами за счет роста поставок из Ирана и Венесуэлы.

Последние формально находятся под еще более жесткими американскими санкциями, чем российская нефть, но на практике Вашингтон ослабил меры контроля: в результате в августе экспорт нефти и конденсата из Ирана достиг 2,2 млн баррелей в сутки, а добыча увеличилась до максимума за десять лет. Также Вашингтон позволил Тегерану получить $6 млрд, замороженных на счетах в Южной Корее, и еще $10 млрд долга Ирака за газовые поставки. Что касается Венесуэлы, то США, по данным The Washington Post, планируют во вторник заключить соглашение о формальном ослаблении санкций на нефтяную отрасль страны в обмен на ряд обещаний Каракаса относительно будущих президентских выборов.

Однако текущий рост геополитической напряженности на Ближнем Востоке ставит под вопрос перспективы такой политики: неясно, смогут ли США и дальше закрывать глаза на рост нефтяного экспорта из Ирана, если военная ситуация в регионе обострится. С другой стороны, закручивание гаек в отношении иранских поставок еще больше ужесточит нехватку среднесернистой нефти, и пока нет свидетельств того, что Саудовская Аравия — единственный игрок, который мог бы легко компенсировать эти объемы,— согласна увеличить добычу.

Тем временем слом ценового потолка для российской нефти постепенно становится для западных стран неприятным, но сложившимся положением вещей, борьба с которым выглядит все более сложной и затратной.