«Отношения с Китаем — редко улица с односторонним движением»
Андрей Дальнов, глава Центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка
О развитии российского аграрного экспорта, торговле с Китаем и новых рынках сбыта “Ъ” рассказал руководитель Центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка Андрей Дальнов.
Андрей Дальнов
Фото: пресс-служба Россельхозбанка
Андрей Дальнов
Фото: пресс-служба Россельхозбанка
— Есть ли изменения в географии и структуре российского аграрного экспорта?
— Основным изменением станет рост стоимости экспорта. Ожидается, что по итогам года показатель достигнет $45 млрд, плюс 8–10% к 2022 году. Этот результат достигнут на фоне снижения цен на большинство продуктов на мировых рынках.
Экспорт диверсифицируется за счет продукции животноводства — практически всех видов мяса и субпродуктов; молочных продуктов. Опережающими темпами растет вывоз продуктов с добавленной стоимостью, например рыбного филе и растительного масла.
— Китай входит в число ведущих потребителей российских продуктов. Нет рисков чрезмерной зависимости от этой страны?
— Разумная стратегия — диверсифицировать экспорт по географическим направлениям. В мировой торговле продовольствием барьеры могут вводиться по разным причинам, но в большинстве случаев речь не идет о синхронном закрытии всех рынков. Также страны могут по-разному оценивать риски, связанные с безопасностью.
В долгосрочной перспективе для РФ диверсификация может происходить за счет поставок в страны Африки, Латинской Америки, Юго-Восточной Азии. Африка — перспективный рынок для растительных масел. Объемы поставок будут определяться способностью конкурировать с производителями пальмового масла.
— Не видите ли сложностей при развитии торговли с КНР для российского бизнеса на домашнем рынке? При открытии отдельных сегментов рынка для продукции из РФ Китай будет стремиться к эквивалентному доступу на рынок России.
— Как могли убедиться российские птицеводы, торговые отношения с Китаем — это редко «улица с односторонним движением». КНР охотно покупает в России куриные лапки и экспортирует в ответ куриное филе.
Аналогичная ситуация может сложиться со свининой. В соответствии со вкусами китайских потребителей Китай может импортировать части с высоким содержанием жира (грудинку) и экспортировать в Россию относительно постные позиции — например, карбонад. Российские свиноводы ожидают, что открытие Китая позволит поддержать рентабельность за счет наращивания экспорта субпродуктов и отдельных отрубов.
Но это не означает, что эффект для российских производителей будет исключительно положительным.
— Есть ли российские продукты, которые могут оказаться востребованы на экспортных рынках, но пока недооценены?
— Нераскрытый потенциал на рынках дальнего зарубежья может быть у колбасных изделий, мясных, овощных и рыбных продуктов с длительными сроками хранения. Увеличение поставок требует инвестиций — изучения зарубежных потребителей, работы с рецептурами и т. д.
— Какие рынки остаются недоступными, но могли бы быть интересными?
— С Россией соседствуют емкие рынки, которые частично закрыты прежде всего по политическим причинам,— Япония и Евросоюз. При нормализации политической ситуации и получении соответствующих разрешений российские производители могли бы среди прочего наращивать поставки мяса в Японию.
Российские теплицы вполне конкурентны на рынке ЕС — особенно в близкой нам Прибалтике. Поэтому в перспективе российский экспорт может диверсифицироваться за счет поставок овощей закрытого грунта.
Если говорить о более удаленных рынках, то перспективными остаются ряд стран Латинской Америки и Африки, Юго-Восточной Азии. Колумбия входит в топ-20 мировых импортеров, ежегодно завозя зерна примерно на $3 млрд, но не закупает эту продукцию в России. Индонезия входит в топ-30 мировых импортеров мяса. В качестве аналогичных примеров можно привести Индию и Малайзию, которые также пока не закупают мясо в России.
