Инфляция не по Марксу
Она, возможно, делает богатых богаче, а неравенство в обществе — меньше
Дискуссии о том, для какой части общества более, а для какой менее выгодна высокая или низкая инфляция, популярны у публицистов, однако работы экономистов на этот счет относительно редки. В работе Эдварда Вольфа из Университета Нью-Йорка представлен предполагаемый ответ для США 1983–2019 годов. По его оценкам, инфляция в этот период обогащала средний класс и снижала благосостояние бедных — и одновременно способствовала борьбе с неравенством.
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Эдвард Вольф, написавший первую значимую работу на тему связи неравенства и инфляции еще в 1978 году, в серии препринтов NBER в октябре опубликовал итоги нескольких лет работы с подробной в последнее время статистикой ФРС США по благосостоянию доходных групп в США в динамике — эти данные с нарастающей детализацией есть за 1983–2019 годы. Работа начинается обзором литературы на эту тему, показывающим, что, несмотря на высочайшую ее популярность у публицистов, колумнистов и в соцсетях, экономисты о том, как инфляция влияет на благосостояние в разных доходных группах, знают относительно немного и в основном занимались частными эффектами денежно-кредитной политики на благосостояние и оценками реакции благосостояния на макрошоки разного вида.
Вольф предпринял попытку большого исследования вопроса на макроуровне и предложил некоторый объем предварительных наблюдений.
Они показывают, что научный ответ на политически значимый вопрос возможен и может быть более или менее точен, но для политиков вряд ли пригоден целиком. Статья Вольфа озаглавлена вполне в левом духе: «Есть ли в реальности инфляционный налог? Не для среднего класса и сверхбогатых». Однако его выводы необычны.
Большинство работ по теме исследуют влияние инфляции или на доход (income), или на благосостояние (wealth): идея Вольфа в том, чтобы связать эти понятия в долгосрочной оценке динамики совокупного (net) благосостояния. Инфляция сокращает любой номинальный доход, однако в разных доходных группах ее рост может увеличивать или уменьшать динамику реальной стоимости активов домохозяйств: реальное благосостояние тот или иной уровень инфляции может среднесрочно и в общем итоге или увеличивать, или уменьшать. С одной стороны, исследования автора показывают: в сумме для среднего класса (третий квинтиль по доходам) эффект от инфляции, наблюдавшейся в США в 1983–2019 годах, был положительным и максимальным, для двух топ-квинтилей — положительным, но меньшим, чем для среднего, для двух нижних квинтилей — строго отрицательным. Мало того, политически средний класс и богатые должны, исходя из расчетов авторов работы (и это контринтуитивно), настаивать на большем уровне инфляции — эффект, предполагает Вольф, был бы более сильным, если бы инфляция в США была намного выше той, что зафиксирована в исследованный период.
Но и бедным, возможно, также следовало бы голосовать за более высокую инфляцию. Как демонстрирует автор, «инфляционный налог», в итоге ложащийся на плечи бедных, способствует сокращению расового и этнического (и, видимо, гендерного) неравенства с точки зрения благосостояния. Этот эффект, невозмутимо констатирует Вольф, также был бы сильнее при большей инфляции.
Более высокая инфляция поднимает вверх и средний, и медианный уровень роста благосостояния — последний особенно активно.
Отметим, что, если вывод экономистов в отношении инфляции и благосостояния не изменится, для левых политических программ вопрос, что лучше — иметь меньше богатых или меньше бедных, заиграет немарксистскими красками: ведь борьба с бедностью и неравенством стандартно у экономистов с XIX века одно и то же.