Событие недели — "Ученик мясника" (Butcher Boy, 1997) ирландца Нила Джорджана, одного из лучших европейских режиссеров (28 ноября, НТВ, 4.15, *****). Если пересказать сюжет, покажется, что фильм относится к презренному, конвейерному жанру чернухи, да еще чернухи подростковой, да еще подростковой ретрочернухи. В городке начала 1960-х годов, времен Карибского кризиса, маленький Френси брошен родителями на произвол судьбы. Отец, спившийся трубач, и депрессивная мама любят его, но слишком напуганы неминуемой, как им кажется, ядерной войной. Неуемная энергия мальчика выражается во всяческих пакостях: особенно он досаждает сплетнице-соседке. Несчастье следует за несчастьем. Самоубийство матери. Разгром соседского дома. Колония для малолеток. Домогательства священника-педофила. Смерть отца. Психушка. Побег из психушки. Убийство соседки. Поджог собственного дома. Тюрьма. Невероятное нагромождение несчастий, кажется, неизбежно завершится трагически, а зрители обрыдаются над ребенком, загубленным нищетой. Как бы не так. Фильм — монолог повзрослевшего Френси, любующегося, гордящегося собой, пусть не совсем здорового и не совсем свободного, но живого и довольного. Джордан искусно обманывает зрителей, бросая им как наживку узнаваемые киноштампы о "несчастном детстве". Тем сильнее шок, когда понимаешь, что Френси — никакая не жертва среды, и его пакостную энергию в мирных целях использовать невозможно. Френси — не просто маленький мерзавец, он еще и сумасшедший мерзавец. Советы, как радикально разобраться со злыми людьми, мешающими жить, дает Френси сама Дева Мария, анилиновая, словно сошедшая с сусальной католической открытки Шинед О'Коннор. Певица, подвергнутая остракизму за то, что на концерте разорвала фотографию Иоанна Павла II, протестуя против трагического для ирландок запрета на аборты, не остановилась, не покаялась. С помощью Джордана она сделала ослепительную пародию на религиозное воспитание, равной которой в европейском кино, пожалуй, что и нет. Зато "Такова спортивная жизнь" (This Sporting Life, 1963) Линдсея Андерсона, лидера "рассерженных", "нового британского кино" конца 1950-х годов, — чернуха неподдельная, но снятая с такой социальной яростью и так гротескно, как уже давно никто не снимает (26 ноября, "Культура", 14.20, ***). Любимый сюжет "рассерженных" — обреченные потуги грубого, но доброго в душе рабочего парня вырваться за пределы своей скотской жизни. Для Фрэнка такой шанс — стать лучшим игроком в команде по регби, принадлежащей хозяину завода, на котором он горбатится. Ради этого он зверствует на поле, вызывает всеобщую ненависть, получает увечья. Но итогом оказывается не освобождение от скотства, а смерть странной, почти уродливой женщины, которую он вроде бы любил, но которая относилась к жизни так же настороженно, как и он. "Поезд" (Pociag, 1959) Ежи Кавалеровича — шедевр "польской школы" (27 ноября, "Культура", 23.20, *****). Поезд — одна из самых затертых метафор человеческого удела. Но Кавалерович, не пренебрегая ни мелодраматизмом, ни саспенсом, сумел освежить ее. В прологе пассажиры спешат на поезд, а камера, дразня зрителей, утверждая высокий произвол режиссерской воли, задерживается то на одном, то на другом лице. Ведет персонажа, заставляет поверить, что именно он станет героем, а потом теряет в толпе. В финале поезд, еще недавно собравший в себе все возможные страхи, надежды и разочарования, опустеет: камера будет всматриваться в оставленный пассажирами мусор так же внимательно, как до этого смотрела в лица. Поезд и фильм густо населены. Кому-то из пассажиров Кавалерович дает шанс бросить взгляд в камеру или произнести всего одну реплику, но взгляд и реплика могут быть полны страшного смысла. Вот поезд отходит ко сну. Только старик в пижаме не ложится, ежится в углу: полка в купе напоминает ему нары в Бухенвальде, на которых он некогда ждал смерти. Пара молодоженов, наоборот, проспит весь путь и весь фильм, не узнав, что пассажиры сначала лениво обсуждали, не прячется ли в поезде женоубийца, а потом, озверев, преследовали его по полю и едва не забили насмерть. Самый подозрительный персонаж тоже окажется убийцей, но совсем не в буквальном смысле. А его спутница по купе еще никого не убила, но собирается. Кавалерович по-хичкоковски зорок к безобидным, но внезапно тревожным деталям: названию брошенной на полке книги, простыне, соринке в глазу. Он дает основания надеяться на то, что завяжется красивая, слишком красивая, слишком "экзистенциальная" любовная история между двумя одиночествами, но она не завяжется: этого просто не может быть в поэтике горькой "польской школы". Ее символ Збигнев Цыбульский сыграл в "Поезде" свою лучшую, после "Пепла и алмаза", роль: она объясняет, почему его называли "польским Джеймсом Дином". Забавный "Метеор" (Meteor, 1979) — попытка англичанина Рональда Нима извлечь хоть какую-то пользу из холодной войны (1 декабря, НТВ, 4.05, **). Земле угрожает 8-километровый обломок астероида. США надеются уничтожить его, использовав секретный и незаконный спутник с ядерным оружием на борту, но его огневой мощи недостаточно. На счастье, у русских есть точно такой же спутник, существование которого они точно так же скрывают. В наши дни это смотрится почти пародийно, но снимал-то Ним совершенно всерьез.
